Большая Ордынка. Прогулка по Замоскворечью - Денис Дроздов

В 1886 году в восточной части верхнего этажа епархиального училища была освящена церковь во имя Введения во храм Пресвятой Богородицы. В семь часов воспитанницы вставали, а в восемь шли на утреннюю службу. В течение дня три-четыре часа уходило на молитву. При училище были открыты церковно-приходская школа, где изучались Закон Божий, церковное пение, чистописание и другие предметы, и Братство равноапостольной Марии Магдалины, которое помогало обучать и содержать в общежитии дочерей наиболее бедных священников.

Давид Иванович Хлудов потратил на благотворительность все свое огромное состояние. В конце жизни он вовсе разорился, продал родительский дом и перебрался в маленький домик на окраине города. Хлудов никогда не жалел об отданных миллионах, скорее наоборот – был рад своей судьбе. Последние годы жизни он провел как монах, никуда не выходил, только читал Священное Писание и духовные книги. Перед смертью Давид Иванович тяжело болел, но продолжал посещать богослужения в устроенной им прямо в доме церкви. Умер он в 1886 году в возрасте шестидесяти трех лет. В Ризоположенской церкви на Донской улице состоялось отпевание, на котором отец Василий Руднев произнес глубокую и искреннюю речь: «Он делал добро не из-за наград – не напоказ. Знаков отличия он не искал, ими не особенно интересовался, возлагал на себя очень редко и сделал завещание, чтобы при гробе его их не выставлять и в похоронной процессии не нести... Мысль о смерти не страшила его; одного только он боялся, как бы не умереть внезапно. «Лучше похворать, – говорил он, – похвораешь, приготовишься». И Господь исполнил это святое желание его; пред смертию ему послана была болезнь и болезнь тяжелая, продолжительная; к прежней внутренней болезни присоединилась новая: перелом бедренной кости, раны на ногах, пролежни на спине. Окружающие не могли без слез смотреть на него, воображая, как должны быть ужасны страдания его; а он терпел, молился и благодарил… Богатство – дар Божий, и как дар всеблагого Бога дается человеку для радости, для счастия, а так как истинная радость, истинное счастье – не здесь, на земле, а там, на небе, то и богатство дается человеку для того, чтобы он снискал себе чрез него царство небесное. Блажен богатый. Жить, не зная нужды, быть покровителем наук и искусств, благотворить неимущим и умереть с надеждою за дела милосердия быть помилованным на суде, – не счастье ли это. Так. Но много ли таких богатых, иже в след злата исходят, которые не имеют привязанности к золоту? Где они? Их немного; они редки»[153].

После революции 1917 года в доме № 22 по Большой Ордынке открыли рабочий факультет, готовящий рабочих и крестьян к высшему образованию. В то время в России примерно восемьдесят процентов населения были неграмотными. В деревнях не существовало никаких учебных заведений, кроме церковно-приходских школ. Рабочие факультеты были созданы в 1918 году как автономные учебно-вспомогательные учреждения – специальные курсы для подготовки в кратчайший срок рабочих и крестьян в высшую школу. Изначально правом обучения в рабфаке пользовались лишь те, кто активно участвовал в революционной деятельности и имел стаж работы не менее трех лет. Но потом, согласно декрету СНК РСФСР «О рабочих факультетах», на рабфаки стали приниматься «рабочие и крестьяне в возрасте от восемнадцати лет, делегированные производственными союзами, фабрично-заводскими комитетами, партийными отделами, волостными, уездными и губернскими исполкомами». Обучение в рабфаке приравнивалось к обычной работе на производстве и шло в трудовой стаж. Учащимся платили стипендии и всячески поощряли. Для тех, кто на время обучения не мог оставить работу, были устроены вечерние рабфаки, учеба в которых продолжалась не три, а четыре года. Домовую церковь Мариинского женского епархиального училища разрушили и перестроили.

В 1930-х годах в бывших классах рабфака стали заниматься учащиеся Московского металлургического техникума на базе завода «Серп и Молот» – одного из старейших предприятий в Центральной России. В 1883 году француз Юлий Гужон открыл на окраине Москвы небольшие мастерские, производившие проволоку. К 1917 году завод уже выплавлял более ста тысяч тонн стали в год. После революции производство уменьшилось в пятьдесят раз, но к 1930-м годам вновь вышло на дореволюционный уровень. Заводу требовались профессиональные кадры, поэтому в Москве открылось несколько техникумов, готовящих специалистов для металлургического производства. В 1960 году Московский металлургический техникум был преобразован в Московский техникум автоматики и телемеханики и в течение тридцати лет готовил кадры для оборонных отраслей промышленности.

С 1991 года в массивном здании на Большой Ордынке располагается Межгосударственный авиационный комитет (МАК), занимающийся сертификацией воздушных судов, аэродромов и авиакомпаний, расследованиями происшествий на воздушном транспорте.

Дом № 22 – один из самых примечательных на Большой Ордынке. Его фасады выходят одновременно на саму Ордынку, в Большой Толмачевский переулок и в Ордынский тупик. Поэтому можно прекрасно рассмотреть здание со всех сторон. Даже его парадный фасад не имеет яркого декора. Ряд арочных окон второго этажа выделяется на фоне двух других с прямоугольными окнами. Повторяет конфигурацию окон второго яруса и находящаяся сбоку арка парадного входа с простейшим архивольтом. Украшением главного фасада можно считать центральный и два боковых ризалита, выделенные на первом этаже белокаменной облицовкой. Декоративное и функциональное значение имеют верхний и промежуточный карнизы, окаймляющие по периметру все здание, кроме заднего фасада.

ЗДАНИЕ РОСАТОМА

(Большая Ордынка, № 24)

В огромном, просто колоссальном, в сравнении с уютными замоскворецкими особнячками, здании расположилась Государственная корпорация по атомной энергии «Росатом». Этот дом сравнивают с неприступной крепостью, с могучим бастионом. До 1950-х годов на месте громадины стоял красивейший двухэтажный особняк потомственного почетного гражданина Ивана Артемьевича Лямина.

Купеческий род Ляминых – один из старейших в Москве. Он известен с XVIII века. Дед Ивана Артемьевича Иван Петрович Лямин был московским купцом третьей гильдии. Он имел троих сыновей: Артемия, Василия и Григория. В 1820 году старший Артемий Иванович Лямин основал собственное торговое дело. Его сын, Иван Артемьевич, постигал азы торговли уже в Московской практической академии коммерческих наук – специальном учебном заведении для подготовки коммерсантов. Очень скоро молодого и талантливого Лямина заметил барон Кнооп – известный владелец хлопчатобумажных фабрик – и предложил место своего помощника. Кнооп был в то время крупнейшим монополистом. В Москве даже ходила пословица: «Что ни церковь – то поп, что ни казарма – то клоп, что ни фабрика – то Кнооп». Иван Артемьевич выполнял самые ответственные поручения, вел торговые переговоры, заключал контракты. Однажды барон познакомил Лямина с владельцем Вознесенской мануфактуры и московским городским головой Семеном Логиновичем Лепешкиным. Это знакомство помогло Ивану Артемьевичу приобрести связи в московской купеческой среде и устроило его личную жизнь. Лямин женился на дочери Лепешкина Елизавете Семеновне. В 1854 году Лямины переехали в собственный дом на Большой Ордынке, построенный в стиле псевдобарокко архитектором Н.И. Чичаговым почти напротив церкви Святителя Николая в Пыжах. У Ивана Артемьевича была большая семья: сыновья – Сергей, Семен, Николай, Тихон и дочери – Софья, Анна и Вера.

В 1859 году Лямин приобрел Андреевскую ткацкую фабрику в Яхроме Дмитровского уезда Московской губернии и основал фирму «Товарищество Покровской мануфактуры». Через несколько лет его мануфактура превратилась в одну из крупнейших в России бумагопрядильных и ткацких фабрик. Лямин активно участвовал в общественной жизни Москвы. В разное время он занимал должности председателя Московского биржевого комитета и Московского купеческого банка, был членом отделения Совета торговли и мануфактур, Московского коммерческого суда. Более тридцати лет Иван Артемьевич состоял старостой и жертвователем церкви Святителя Николая в Пыжах. На его средства при храме открыли церковно-приходскую школу – одну из лучших в Москве. На пожертвования Лямина были построены церковь Святой Живоначальной Троицы в Яхроме и деревянный храм Святителя Тихона Задонского в Сокольниках.

В 1871 году Иван Артемьевич избирается на должность московского городского головы. При его непосредственном участии были открыты пять училищ для мальчиков и установлены первые дуговые электрические фонари. В 1872 году в Москве пустили конную железную дорогу. Газеты отреагировали на это начинание Лямина по-разному. «Московские ведомости» писали с восторгом: «Конная железная дорога поистине выдвигает Первопрестольную на многие годы вперед». «Русские ведомости» отозвались иронично: «Несколько дней тому назад в Москве открылось новое увеселение для москвичей – это железно-конная дорога. Каждый раз отправление вагона привлекает многочисленную толпу зрителей, и москвичи по целым часам стоят и глазеют на не виданное ими зрелище».