Рокфеллеры - Екатерина Владимировна Глаголева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В мае 1888 года в Вашингтоне было создано Американское баптистское образовательное общество. Его движущей силой был Генри Морхауз, через которого Рокфеллер передавал пожертвования Спелмановской семинарии. Исполнительным секретарём стал 35-летний священник Фредерик Т. Гейтс, недавно оставивший должность пастора в Миннесоте и теперь подыскивающий себе светское занятие. Он с детства восставал против пуританских взглядов на земную жизнь как на юдоль печали, в воскресной школе и в церкви откровенно скучал, молитвы дважды в день считал пустым набором слов, но тем не менее пошёл по стопам отца-священника. Ему пришлось бросить школу в 15 лет, чтобы помочь отцу расплатиться с долгами: несколько лет он работал репетитором и клерком в магазине, а потом в банке, набираясь опыта в бизнесе. В 1875 году поступил в университет Рочестера, а через два года — в Рочестерскую семинарию Огастуса Стронга, по окончании которой получил назначение священником в Миннесоту. Он не танцевал, не играл в карты, не ходил в театр. Но когда его молодая жена Люсия Фоулер Перкинс умерла от внутреннего кровотечения после шестнадцати месяцев брака, вера пастора поколебалась, как и его доверие к американским эскулапам. Господь указал ему путь через Джорджа Пилс-бери, самого богатого баптиста в Миннесоте, сколотившего состояние на торговле мукой и ставшего мэром Миннеаполиса. Он по секрету сообщил Гейтсу, что неизлечимо болен и хочет пожертвовать 200 тысяч долларов на местную Баптистскую академию. Гейтс посоветовал дать академии 50 тысяч прямо сейчас, чтобы такую же сумму собрали местные баптисты, а остальное завещать. Собирать деньги пришлось самому Гейтсу, и он так хорошо справился с этой задачей, что решил: вот оно, его призвание.
После пожара 1871 года Чикаго отстроили заново, город превратился в динамичный, современный мегаполис с 1,7 миллиона жителей, размерами уступающий только Нью-Йорку. 15 октября там прошла баптистская конференция, на которой Гейтс представил свой доклад о необходимости учреждения в Чикаго Баптистского университета. Две недели спустя, проведя очередной день в Вассар-колледже вместе с Харпером, Рокфеллер решился: Баптистский университет будет в Чикаго, а не в Нью-Йорке, — достаточно далеко от Уолл-стрит, чтобы над ним не довлели подозрения в педалировании интересов дельцов вообще и «Стандард ойл» в частности. Он лично согласен предоставить три миллиона долларов из необходимых четырёх. И тут Харпер совершил классическую ошибку — стал чересчур рьяно ратовать за новое дело и рисовать слишком уж монументальные картины будущего университета, в то время как Рокфеллер собирался начать с небольшого колледжа.
Поправить дело удалось Гейтсу, который послал Рокфеллеру план устройства именно колледжа. Они познакомились, поговорили, даже вместе поехали на поезде из Нью-Йорка в Кливленд. (Поезд уходил вечером. Опуская верхнюю койку, носильщик случайно стукнул Рокфеллера по голове, но тот не вскрикнул, не выругался, ни в чём его не упрекнул и очень вежливо ответил на извинения — это произвело сильное впечатление на Гейтса.) За всю поездку о Баптистском колледже не было сказано ни слова. Разочарованный Гейтс тогда ещё не знал о любви Рокфеллера к эффектным жестам. Месяц спустя, 20 февраля 1889 года, Образовательное общество собралось в очередной раз; как только его заседание объявили открытым, явился посыльный с чеком от Рокфеллера на 100 тысяч долларов. Позже Рокфеллер спросил у Гейтса, что сделали с этими деньгами, и тот ответил, что положили на беспроцентный счёт в банке. Для Джона Д. это было недопустимо. Он занял у Образовательного общества им же пожертвованную сумму под шесть процентов. «Не выношу, когда деньги не работают, — пояснил он Гейтсу. — У меня это вызывает такое же ощущение, как если бы я вошёл в дурно выметенную комнату, где повсюду пыль и паутина по углам: хочется сразу навести там чистоту».
Но вообще-то университет рассчитывал на куда более крупную сумму, обещанную полгода назад Харперу. В мае Гейтс поехал её добывать. Они с Рокфеллером после завтрака какое-то время гуляли по улице перед его домом, и Джон Д. согласился выписать чек на 400 тысяч. Мало, возразил Гейтс. Хорошо, полмиллиона. Всё равно мало. Ладно: 600 тысяч, а остальные для ровного счёта наберёте из других источников. Ну, по рукам! Они вернулись в дом, и Рокфеллер подписал обязательство внести эту сумму. На следующий день Гейтс появился в бостонском храме Тремонт перед замершими в ожидании баптистами. «Я держу в руке, — начал он хорошо поставленным голосом проповедника, — письмо от великого покровителя образования, мистера Джона Д. Рокфеллера. (Ропот восхищения.) Письмо, в котором, основываясь на резолюциях, принятых нашим правлением, он обещает передать нам шестьсот тысяч долларов…» Дальнейшие его слова потонули в буре радостных криков и аплодисментов: священники размахивали платками, подбрасывали в воздух шляпы, свистели и хлопали в ладоши. Потом все встали и запели: «Восхвалим Бога, источник благодати».
Джон Д. предложил и Уильяму пожертвовать на Чикагский университет, но тот даже ухом не повёл. Хотя братья поддерживали добрые отношения, они были очень разные люди. Уильям вёл жизнь типичного нувориша и только усмехался, когда Джон говорил ему, что построить церковь лучше, чем накупить на те же деньги картин. Благотворительность была не его стихией. В 1888 году он вместе с Джоном П. Морганом, Уильямом Вандербильтом и Сайрусом Маккормиком-младшим (сыном изобретателя жатки, построившего завод в Чикаго) основал «Джекилл-Айленд клуб» — роскошный курорт «Ста миллионеров»[15] на острове близ побережья штата Джорджия, где вскоре появились «дорога Моргана» и «тропа Рокфеллера». Тогда же он был занят перестройкой недавно приобретённого загородного дома Роквуд-холл на реке Гудзон, с 204 заново отделанными комнатами, окружённого тщательно разбитыми садами. Но самое главное — Уильям любил играть на бирже: приходил в свою контору на Уолл-стрит, садился в кресло и дымил сигарой, посматривая в окно на табло с котировками. Помимо председательства в «Стандард ойл Нью-Йорк», он входил в совет директоров сорока компаний — пароходных, газовых, железных дорог, банков, медных шахт… Когда Джону предлагали вложиться в какое-нибудь предприятие, он просто отвечал: «Нет, оно Уильяма», и разговор был окончен.
Их 76-летняя мать по-прежнему относилась к ним так же, как в детстве, и они отвечали ей тем же. В марте 1889 года Элизу, жившую в доме Уильяма, разбил паралич: отнялась правая сторона тела. Пренебрегая работой, Джон и Уильям сменяли друг друга у её постели. Но свадьбу Бесси переносить не стали: жених должен был вернуться в Германию, уже куплены билеты на пароход…
Двадцать второго марта в дом 4 на Западной 54-й улице съехались аж 125 гостей — это был самый большой приём, когда-либо устраивавшийся Рокфеллерами; однокурсниц и любимых
