Сказки про Сталина - Пантелей

именно накануне новой войны. Я уже слишком стар для такой нагрузки, и просто с ней не справляюсь. Если не хотите меня угробить – отпустите с миром, заниматься теорией. Без теории нам смерть. Мир меняется слишком быстро, наши классики даже не предполагали возможность союза буржуазии с пролетариатом в национал-социализме, и нам это очень дорого обошлось в Великой войне. Такого больше никогда не должно повториться.

Ничего страшного не произойдёт, товарищи, я ухожу на пенсию, а не улетаю на Луну. Если понадобится моя помощь, можете на неё рассчитывать, я остаюсь коммунистом, а значит… Ну, вы и сами это понимаете.

Закончили прения по этому вопросу?

Тогда, пользуясь полномочиями, предлагаю избрать Первым Секретарем Президиума ЦК КПСС и Председателем ГКТО Константина Константиновича Рокоссовского. Товарища Маленкова назначить руководителем ГКК. Председателем Совета Министров - товарища Косыгина. Товарища Сталина отпустить на пенсию. Кто за? Ну, чего вы как на похоронах? Жизнь и борьба на этом не заканчиваются. Я не ухожу в тыл, просто меняю фронт. Итак, кто за, товарищи? Единогласно. Спасибо. Для меня было честью работать с вами.

Ну, вы тут продолжайте, а мне пора на радио, объявить об этом нужно немедленно. До свидания, товарищи!

* * *

Иосиф Виссарионович Сталин на стал дожидаться ответных речей, кивнул Поскребышеву на Рокоссовского, развернулся и… вышел на пенсию. Тишина провисела минуты три, наконец Рокоссовский очнулся и заметил замершего с какой-то папкой Поскребышева.

- Что у вас, Александр Николаевич?

- План предстоящей работы товарища Сталина. И мой рапорт, товарищ маршал.

- Рапорт отставить как минимум на три месяца. Без вас мне будет сложнее, чем без рук. Кабинет товарища Сталина предлагаю сделать музеем, а пока просто опечатать, перебирайтесь ко мне в приёмную, Александр Николаевич. И распорядитесь пожалуйста насчет «чего покрепче», товарищ Сталин был прав, сейчас это действительно не помешает.

Поскребышев внимательно поглядел Рокоссовскому в глаза, что-то там разглядел, и отреагировал в итоге как на приказ самого Сталина, молча кивнул и неслышно отправился исполнять. Опять повисла тишина. По первой молча выпили не чокаясь. Игнатьев почти сразу налил себе вторую. Вторая сработала, Семён Денисович и нарушил тишину.

- Товарищи! Предлагаю включить в состав Президиума ЦК Сталина-младшего.

Рокоссовский глубоко вздохнул и тоже повторил «чего покрепче». Наконец попустило и его.

- Хорошо бы, но он точно откажется. Будем настаивать – откажется со скандалом. Он бредит космосом, и мечтает туда слетать внутри той штуки, которую мы сегодня обсуждали.

На это отозвался уже Королев.

- О том, что человек выживет в космическом полете, мы знаем только со слов… Старшего.

- Василий тоже. И он Ему верит. И я верю. Давайте на этом сегодня закончим, товарищи. Пойдемте слушать радио. Заявление сделаем завтра.

Павел Анатольевич, прошу ко мне, обсудим график товарища Сталина, ему ведь нужно безопасность обеспечить каким-то образом.

* * *

16 мая 1953 года. Филадельфия, Офис председателя правления Пенсильвания Инвест-Финанс Холдинг.

Майкл О Лири давно перестал опасаться своего коммерческого партнера. Нет, совсем не потому, что О Лири возрос из простого бандитского пахана до председателя правления крупнейшего банка штата Пенсильвания, тертый жизнью ирландец прекрасно сознавал, что собственно его заслуг в этом не было никаких. Захотел бы мистер Родригес увидеть в этом кресле придурка О Салливана, который подает в пабе пиво – быть бы придурку председателем вместо него. Майкл О Лири просто перестал воспринимать своего компаньона в качестве живого человека, которого можно просто убрать, решив проблему. Теперь мистер Родригес воспринимался им как функция, от которой невозможно избавиться, да и не хотелось от неё избавляться, откровенно говоря…

Чуть больше двух недель прошло с момента их знакомства, и это, казалось бы, ничтожно малый срок, но жизнь ирландца успела перемениться кардинально. Не только внешне, он и внутренне стал другим, он смирился и признал себя малой частью чужой системы. И страх сразу ушел. Да, наверняка это комми, только они могут так равнодушно и даже брезгливо относиться к самому святому что есть у американцев – к деньгам. Да нет, это не наверняка, а точно комми, и это у них заразное. Майкл О Лири прервал равнодушное наблюдение за разгружающимся во дворе банка очередным грузовиком «UPS». Малыш О Брайен доложил, что сегодня привезли «Джексонов»*, а значит, судя по грузовику, ещё миллионов тридцать-тридцать пять…

* Двадцатидолларовая купюра

Без одной минуты одиннадцать Майкл О Лири поднялся из кресла и направился к дверям своего огромного кабинета. Ровно в одиннадцать он приветствовал вошедшего в кабинет компаньона крепким рукопожатием. Присели к журнальному столику, очаровательная секретарша подала кофе.

- Я вижу, что вы чем-то озабочены, мой друг. Могу я вам чем-то помочь?

Майкл О Лири протянул компаньону утренний выпуск Фаладельфия Бизнес Ньюс, с главной мировой сенсацией на всю первую полосу. Сталин ушел в отставку!

- У нас не начнутся проблемы, vashe blagorodie?

Блеснул прозорливостью и остроумием Майкл О Лири, специально выученной фразой. Комми посмотрел на него с таким искренним изумлением, как будто вдруг заговорило полено и совершенно невежливым образом заржал.

- Извините, сеньор! У вас такой забавный акцент, что я даже не сразу понял. Во-первых – vysokoblagorodie, а во-вторых – это устаревшая форма обращения. Теперь я tovarisch polkovnik.

К делу, сеньор. Это никак и ни на что не повлияет. У нас не такая идиотская система правления, где у власти специально меняют партии, чтобы потом не исполнять данных народу обещаний. Действуем строго по плану. У политиков свои резоны, наше дело бизнес, дорогой сеньор О Лири.

Разве у вас есть причина считать себя обделенным? По-моему, вам принадлежит уже половина промышленных активов Пенсильвании.

- Это так, мистер Родригес. Просто я хочу заострить ваше внимание, как бизнес-партнера, что половина промышленных активов Пенсильвании приносят и половину чертовых убытков чертовой промышленности чертовой Пенсильвании. Если бы сегодня не пришел ваш «UPS», послезавтра нам пришлось бы банкротиться.

- А почему бы он вдруг не пришел? Неужели я дал вам повод сомневаться в моих словах, сеньор О Лири?

- Нет, ни разу, ни тени повода. И верите-нет, я нисколько не переживал. По-моему, ваш коммунизм заразен. Но я ответственный партнер и докладываю вам истинное состояние дел холдинга.

- Продолжайте покупать, сеньор. Только промышленные активы, добыча и производство. Об убытках не беспокойтесь, они предусмотрены и просчитаны компетентными людьми, пусть у них голова и болит. Наше дело – делать Наше дело.

Я выражаю полное и искреннее довольство всеми вашими действиями в качестве партнера. У