Полдень, XXI век (декабрь 2011) - Коллектив авторов

В этой связи, внимание, – еще одна банальная истина, всем известная и давно завязшая в ушах. «Человек использует не более 10 % мощности своего мозга; всё остальное принадлежит царству бессознательного, инстинктам, двигательным функциям, нераскрытым способностям – то есть просто в резерве».

Может быть, это всего лишь миф про 10 % – ибо кто это смог подсчитать; и как? Тем не менее, мысль достаточно распространенная и интуитивно кажущаяся близкой к истине. Ибо человеческие поступки зачастую совершенно непонятны и непредсказуемы – причем, что интересно, в первую очередь для человека, их совершающего. Человек внезапно влюбляется, внезапно женится, внезапно разводится, внезапно бросает работу, бросает всё, уезжает в Тибет, уезжает в деревню, к черту на кулички… а потом даже не может толком объяснить – а почему, собственно. Это, кстати, и есть одно из самых простых и очевидных доказательств «теории десяти процентов».

Достаточно попробовать проанализировать некоторые свои поступки – и вы согласитесь, что ровно так дела и обстоят. А если еще вспомнить, что человек иногда вдруг ни с того ни с сего начинает сочинять стихи, песни, писать романы, рисовать картины, повинуясь некоему неосознанному внутреннему импульсу… Или вот, совсем из другой оперы: если, например, вспомнить случаи массового гипноза в Советском Союзе и в Германии годах этак в 30-х прошлого века… И как люди потом, спустя десятилетия, отчаянно пытались понять, какое такое затмение на них снизошло…

Ну и каков же вывод отсюда? А таков, что большую часть работы нашего мозга мы, хоть и разумные человеческие особи, не контролируем. Факт неприятный, факт стыдный и очень даже обидный – ибо, судя по всему, поделать что-то с этим трудно. Тут уж как природа устроила, а супротив природы не попрешь.

В общем, аналогия напрашивается сама собой, не так ли?

Когда большую часть мозга занимает нечто, что не очень-то ясно само по себе, неудивительно, что многое из того, что делает человек, непонятно ему самому. Когда большая часть страны дика и не обжита и десятки-сотни километров до ближайшего поселения, ситуация на удивление похожа, только применительно теперь уже к макромиру, к масштабам страны.

Если Россия – это мозг, возможности которого используются (в силу разных объективных, от нас не зависящих обстоятельств) только на 10–15 %, тогда многое проясняется. Россия – это царство бессознательного в чистом виде. Рай для психоаналитиков.

Но, позвольте… а как же тогда остальные 85–90 %?

А никак. Неподконтрольные территории, неиспользуемые участки мозга – явления одного порядка.

Итоги этой развернутой метафоры очевидны: она в общих чертах объясняет, почему же наша страна в целом живет, «не приходя в сознание», не может понять, осмыслить себя, свои реальные проблемы, попробовать их преодолеть, чтобы двигаться дальше. А, напротив, изо всех сил цепляется за драгоценные скелеты в полуистлевшем шкафу.

Поэтому пресловутые АКРБ, Архетипы Коллективного Российского Бессознательного, правили и будут править Россией. Поэтому предложенная в прошлой статье «символическая пентатоника», сочетание пяти основополагающих архетипов, и не уходит никуда.

А во главе Российской Матрицы, конечно же – образ Вождя, ведущего народ к Золотому веку путем обороны крепости от врагов.

Позвольте, а откуда же все-таки берется архетип всемогущего и всезнающего богоравного правителя, которому нужно беспрекословно подчиняться? И, главное, почему именно у нас он столь силен? По сути, ведь это самый главный архетип РМ, Российской Матрицы, на нем держится очень многое. Ткни его посильнее – и развалится вся конструкция. Так, может, попробуем ткнуть?..

Здесь самое время снова вспомнить классиков, а именно – Зигмунда Фрейда и его работу о Леонардо да Винчи. Появление идеи Бога рассматривается здесь Фрейдом как абсолютно неотъемлемая часть человеческого взросления.

«В комплексе родителей мы открываем корни религиозной потребности; всемогущий праведный Бог и благодетельная природа представляются нам величественным сублимированием отца и матери, более того, обновлением и восстановлением ранних детских представлений об обоих. Биологически религиозность объясняется долго держащейся беспомощностью и потребностью в покровительстве человеческого детеныша. Когда впоследствии он узнает свою истинную беспомощность и бессилие против могущественных факторов жизни, он реагирует на них, как в детстве, и старается скрыть их безотрадность возобновлением инфантильных защитных сил».

Бог – это гипертрофированная фигура родителя, abstractio in concreto. Мысль, может, и не нова, но в контексте нашего исследования ее просто необходимо напомнить – и развить дальше. Потому что идея Бога подспудно, подсознательно формируется в человеке еще в глубоком детстве, когда человек еще во власти инстинктов, во власти бессознательного. Когда он просто вынужден слушаться старших, чтобы выжить, – а потому до какого-то момента должен всецело полагаться на их мнение. И это закладывается в нем накрепко. В итоге, вырастая, человек порой просто не может осознать, откуда что берется. И это ничуть не удивительно. А учитывая, еще раз, что человек использует далеко не все ресурсы своего мозга и большая часть его остается незадействованной, и многое скрыто в подсознании, ничуть не удивительно, что и в этом случае человек далеко не всегда способен отследить движения своей души.

То есть, если мы, вслед за Фрейдом, принимаем гипотезу о том, что не Бог создал человека, а скорее наоборот, и что Бог скорее у человека в голове, нежели где-нибудь еще, то из этого можно сделать интересные выводы.

Ибо теперь мы снова возвращаемся к многострадальной России. Россия – это как тот самый человек, у которого в подсознании крепко сидит идея беспрекословного подчинения родителю. А поскольку Россия, как мы выяснили, на 90 % и есть неподконтрольная область бессознательного, рай для психоаналитика, то вывод очевиден. Архетип Бога / отца / покровителя / вождя / высшей силы, который формируется в глубоком детстве, у россиян (в силу географических особенностей) должен быть особенно силен. Плюс, на географический базис накладывается в течение жизни и матрица исторического развития, о которой мы подробно говорили в первой статье. Византия, Третий Рим, принятие христианства, самодержавие-народность…

В итоге имеем то, что имеем. С одной стороны – общество, склонное к патернализму, к унылому подчинению, к рассуждению по типу «барин к нам приедет – барин нас рассудит». А с другой стороны – стремящуюся к неограниченной власти элиту, которая только так и может удержать народ в подчинении: урезая права и свободы, лишая самоуправления, ограничивая возможность выбора, скатываясь тем или иным путем к институту династической (или квазидинастической) монархии.