Пробуждение Оливии - Элизабет О’Роарк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Оказавшись в гостиной, я судорожно хватаю ртом воздух, разочарованная тем, что здесь никого нет. Я зажигаю лампу и, чтобы отвлечься, включаю по телевизору какое-то нелепое реалити-шоу, где взрослые женщины плескают друг в друга напитками. Сердцебиение наконец начинает замедляться, и образ Мэттью постепенно растворяется.
– «Настоящие домохозяйки» – это уже перебор, – произносит Уилл у меня за спиной. – Я отказываюсь это смотреть.
Я оборачиваюсь. Судя по всему, он только вышел из душа… и на нем нет футболки. Я нервно сглатываю, позабыв, о чем он говорил и что я делала до его появления. Единственное, что я осознаю, – у него прекрасный загорелый торс, его тело слегка влажное и сплошь состоит из мускулов… Он настолько привлекателен, что на мгновение я даже беспокоюсь, не издала ли какой-нибудь заметный звук вожделения.
Мой взгляд падает на татуировку в верхней части его руки, у самого плеча, и мои пальцы ненароком тянутся к ней. Пока я исследую узор, едва касаясь его, Уилл неестественно неподвижен. Кажется, он даже не дышит.
– Денали?.. – вслух интересуюсь я.
– Я сделал тату, когда впервые поднялся на нее. Я собирался покорить все семь вершин и отметить татуировкой каждое восхождение.
– Тогда почему у тебя нет Чогори? – спрашиваю я главным образом для того, чтобы не убирать руку с его плеча.
– Потому что на этом подъеме я уже знал, что не смогу взобраться на остальные пять. – Его голос звучит натянуто, настороженно. Уилл отходит от меня и достает футболку из своей сумки.
Проклятье. Пока он натягивает футболку, я пытаюсь насмотреться на его пресс настолько, насколько возможно за эти секунды.
– Я звонил домой как раз перед тем, как взобраться на нее. Думал, что на этот раз отец мог бы действительно мной гордиться, но вместо этого он лишь сказал, что мне пора повзрослеть. Я бросил трубку, как самый настоящий засранец, и пошел на восхождение, а когда вернулся в базовый лагерь, то узнал, что у отца случился инсульт. Он умер еще до того как я приехал домой.
У меня внутри все сжимается.
– Мне так жаль… Значит, тогда ты вернулся домой насовсем?
– Он хотел, чтобы я повзрослел. – Уилл пожимает плечами, как будто все это не имеет большого значения. – Это были его чертовы последние слова, поэтому меньшее, что я мог сделать, – выполнить его волю.
По его голосу слышно, что он винит себя, хотя и не должен. Большинство людей, которых я встречала, вообще не любят брать ответственность за себя и свои промахи; в то же время Уилл зачастую испытывает вину неоправданно.
– Но ведь у тебя была работа, и я уверена, что ты был в ней хорош, Уилл. Это уже гораздо более зрелое поведение, чем у многих.
– У меня был долг перед семьей, – возражает он. – Мне следовало помогать с работой на ферме, а вместо этого отцу приходилось справляться со всем этим одному.
Уилл тянется к стопке постельного белья на стуле, но я забираю его у него из рук.
– Сегодня ты ночуешь у себя в спальне, – говорю я. – Я не собираюсь спать.
– Всю ночь? Оливия, ты же знаешь, что я смогу тебя остановить, если тебе приснится кошмар. Под моим присмотром ты еще ни разу не покинула дом с того первого раза.
– Дело не в этом. – Я качаю головой, но затем колеблюсь: я даже не хочу облекать это в слова…
– Я не хочу видеть его во сне, – наконец признаюсь я.
– Своего брата? – уточняет Уилл, вытаскивая покрывало из стопки у меня в руках и расстилая его на диване. – Я не знал, что он был в этих снах.
– Иногда. Так что…
Он выключает лампу и ложится, похлопывая рядом собой по дивану.
– Иди сюда, – вздыхает он. Уилл чувствует себя виноватым из-за стольких вещей, и я стала одной из них.
– Ничего страшного. – Я напряженно сглатываю.
– Я сегодня устал, и ты устала, Оливия, – настаивает он, вытянув руку. – Так что перестань спорить и ложись спать, черт возьми.
– Ты само очарование, – посмеиваюсь я, однако послушно опускаюсь на диван. Последнее, что я помню – как он укутывает меня одеялом.
Глава 37
Уилл
Как бы сильно я ни устал, заснуть мне не удается. И в происходящем опять столько неправильного – например, то, что я пригласил Оливию лечь рядом якобы для того, чтобы ее успокоить, но на деле, пока она мирно спит в каком-то сантиметре от меня, я тверд как камень. Из предосторожности я подоткнул между нами половину одеяла, когда она уснула. Но это не помогает. Так что, по сути, я страстно желаю свою студентку, изменяю своей девушке (по крайней мере, мысленно) и не вижу никакого выхода из этой гребаной ситуации.
Тем не менее те же причины, из-за которых я сейчас не в силах заснуть, а шорты доставляют мне невероятный дискомфорт, – эти же причины делают меня счастливым оттого, что я здесь: ощущение ее тела, запах ее шампуня; то, как поднимаются и опускаются ее плечи, как вся ее напряженность и дерганность исчезли и уступили место полному умиротворению. Сегодняшний день, наверное, был одним из худших в ее жизни, и все же он оказался одним из лучших за последние годы.
Это было не просто восхождение. Я делился этим с ней. Мне следовало предвидеть, что ей это понравится, что это избавит ее от всех мыслей и эмоций и позволит на некоторое время освободиться от переживаний. Бывают моменты, как сегодня, когда меня поражает тот факт, что у нас с ней гораздо больше сходств, чем различий. И одному богу известно, как бы я хотел, чтобы это было не так.
Глава 38
Оливия
На следующее утро к моему пробуждению Уилл уже успел встать и одеться.
– Я буду готова через пять минут.
– Тебе необязательно сегодня бегать. Почему бы тебе не сделать передышку? Я могу потом вернуться и забрать тебя к началу занятий.
Я качаю головой. Когда вы позволяете людям нянчиться с вами, это делает вас слабее, а я сейчас не в том положении, чтобы становиться слабой.
– Думаю, мне нужно вернуться к тренировкам.
– Хорошо, – вздыхает он, – но на ночь
