А теперь мы порвем Африку! - Сергей Зверев

Удар – прямой, с левой руки, прямо в бычий лоб. Грохот. Шинамано размазался о стенку. Сполз на пол. Встряхнул головой. Пошевелился, пытаясь встать.

Великанов подскочил к нему, вдавил локтем шею и упер в лоб ствол пистолета для бесшумной стрельбы.

– Дернись! Дай тебя убить!

Шинамано засипел сдавленно, но уже не пытаясь сопротивляться. Глаза его сошлись в точку, глядя на ствол.

Продолжая держать пистолет, направленный в переносицу, отпустил майора. Игорь заставил его подняться и тычком препроводил обратно в командирское кресло. Кивнул спецназовцу. Тот заранее приготовленной веревкой связал Шинамано руки за спиной.

Русский десантник, испытавший истинное удовольствие, второй раз отделав майора Чилумбу, подумал, что, похоже, у него становится доброй традицией колотить эту жирную обезьяну.

– Подполковник Хондо, – представился, отыгрывая свою роль, представитель Генштаба. – Майор Чилумба, вы отстранены от командования и арестованы.

– Ты заплатишь, отрыжка гиппопотама! – прохрипел Шинамано, не обращая внимания на подполковника, вперив ненавидящий взгляд в русского.

Великанов взял его за загривок. Ткнул пистолетом в губы, разбивая их в кровь. Засунул ствол в рот.

– Сейчас нажму, засранец!

Шинамано завращал глазами. По щеке потекла слеза от боли и ярости.

Великанов отступил от него и произнес:

– Тебе пока лучше заткнуться. И послушать.

Застонал на полу заместитель командира полка, которому поставил на спину ногу в тяжелом десантном ботинке спецназовец. По приказанию Великанова замкомполка подняли и усадили на прежнее место. А чтобы неповадно было шуметь, сзади встал боец, уперев в спину ствол автомата.

– Ты, кусок сала, сейчас по громкой связи созываешь сюда всех офицеров от комроты включительно, – обратился Великанов к Шинамано.

– Я твои уши прибью к стенке в моей спальне, – прохрипел майор.

И заработал мощнейший удар ладонью по уху. Слетел с кресла, врезавшись затылком о стену. Застонал.

Великанов нагнулся над вновь лежащим Шинамано.

– Считаю до трех. Потом не обижайся. – Он резко провел по лбу мушкой ствола, царапая до крови.

– Ты, – зашипел Чилумба.

Ствол уперся в глаз и вдавился так, что майор взвизгнул, как свинья под ножом зоотехника-вивисектора.

– Умрешь ведь сейчас, собака дикая! – Великанов ударил майора еще раз по уху. – Ну!

Ноздри Шинамано раздулись. Он крикнул:

– Да!

– Говоришь слово в слово, – Великанов поднялся. – Лишний писк или звук – ты покойник. Доступно объясняю?

Шинамано кивнул норовисто, как необъезженный конь.

И вскоре из динамиков над расположением пятого полка загремел его рев:

– Командиры от роты включительно – через пять минут ко мне в кабинет. Я приказал!!!

Шинамано хотел еще что-то крикнуть, но Великанов хлопнул ладонью по кнопке селектора и произнес удовлетворенно:

– Тебе зачтется.

Переставил легкий пластмассовый стул и уселся рядом с отстраненным от должности командиром полка, так чтобы легче было упереть в бок ствол пистолета. В углу кабинета остался стоять спецназовец с автоматом, ствол которого был опущен вниз, но вскинуть его – много времени не надо. Подполковник Хондо уселся по левую руку Шинамано.

Ну что ж, оставалось ждать. Все решится через пять минут.

Вскоре прилетела первая ласточка – худенький лейтенант в промасленном комбинезоне с повадками представителя сексуальных меньшинств. Он заискивающе постучал в кабинет, открыл дверь и сообщил:

– Я тут.

Шинамано яростно посмотрел на него, но высказаться вне сценария ему сильно мешал прижатый к боку пистолет.

– Представиться по форме! – Командный голос у подполковника Хондо был что надо.

– Лейтенант Кванга, – с какой-то детской обидой произнес вновь прибывший.

– Поручаю вам построить всех в коридоре, лейтенант Кванга. Доложите по готовности.

Все были на месте через восемь минут – пунктуальность никогда не относилась к достоинствам местных военных.

– Командиры батальонов – в кабинет, – приказал подполковник Хондо. – И еще… – он перечислил офицеров, принадлежащих к числу близких связей Шинамано.

В кабинет зашли шесть офицеров. Они расселись по стульям, не понимая, что происходит, и настороженно озираясь на вооруженных спецназовцев и потрепанных собственных командиров. Но пока никто не дергался. В любой момент это напряжение могло лопнуть. И тогда… А одному черту известно, что будет тогда. В одном Великанов был уверен – Шинамано тогда не жить.

Подполковник Хондо поднялся со стула, вытащил из кармана сложенную бумажку и объявил:

– Согласно приказу министра обороны от сегодняшнего числа номер 368 майор Чилумба отстраняется от командования пятым бронекавалерийским полком.

– Ты не можешь, верблюжий потрох! Я приказываю… – Шинамано все-таки не выдержал и попытался вскочить, но Великанов со всей дури врезал рукояткой пистолета по нервному узлу на спине так, что обездвижил майора на пару минут. Спецназовцы подняли стволы автоматов.

– Командиром назначается капитан Фаниди, – невозмутимо, не обращая внимания на шум, продолжил представитель Генштаба. – Все понятно? Возражений нет? Прошу учесть, что возражения приравниваются к бунту. Расстрел на месте. Есть такие, кто хочет попробовать?

Поднялся и щелкнул каблуками командир третьего батальона капитан Фаниди, в последнее время находившийся в немилости у Шинамано. В его преданности президенту сомневаться не приходилось – он был родственником генерала Лванги.

Офицеры сидели молча. Подполковник Хондо нахмурился. Ситуация все равно оставалась напряженной. Надо для начала вывести с территории полка всех, кто представлял опасность и мог подтолкнуть к бунту.

Великанов подошел к заместителю командира полка, на лбу которого четко отпечатался след рукоятки пистолета, и потребовал:

– Прикажите дежурному по КПП пропустить машины на территорию части.

– Я не командир.

– Я жду, – Великанов угрожающе навис над ним.

Замкомполка судорожно вздохнул. Но поднялся, подошел к селектору. И отдал приказ.

Через две минуты два «Ленд Ровера» со спецназовцами и подогнанный для этого случая тентованный грузовик «Рено» стояли около входа в штаб. В один джип усадили Шинамано, в другой – замкомполка. В грузовик – еще человек десять.

Машины выехали за пределы пятого полка, к ним присоединился ждавший в сторонке БТР. Колонна направилась в сторону гарнизонной военной тюрьмы. Теперь можно было перевести дух.

– Слушайте мой приказ, – произнес новый командир полка капитан Фаниди перед выстроившимися в коридоре офицерами. – Солдат развести по казармам. Оружие сдать на оружейный склад.

– Но ведь… – попытался возразить какой-то лейтенант.

– Еще слово – и вы арестованы… Всем отдыхать. Сегодня боевая учеба закончена. Вопросы есть?.. Нет вопросов. Все свободны.

Через пятнадцать минут на оружейном складе стоял караул из десантников, которые взяли под контроль и выезд из части, и парк боевой техники.

Одновременно с этим силами десантников и военной полиции было взято под контроль здание для собраний Министерства обороны. Около полусотни офицеров без стрельбы (пара предупредительных выстрелов не в счет) были арестованы. Позже трем десяткам из них предъявят обвинение в государственной измене.

Попытка государственного переворота была пресечена. Верхняя Джумба удержалась на краю обрыва и не рухнула в пропасть гражданской войны.

По прямому указанию президента Томбе трое англичан из представительства Международной организации Красного Креста и Красного Полумесяца были выдворены из страны в двадцать четыре часа с формулировкой «за вмешательство во внутренние дела суверенного государства». Впрочем, далеко они не уехали. Двое из них тут же осели в Республике Макао. Им предстояла серьезная работа.

Так получалось, что все заинтересованные стороны попали в жесточайший цейтнот. И «Пирамида». И англичане.

Счет шел уже не на недели, а на дни. И успеть должен был наиболее расторопный.

Глава 25

Утром, проснувшись в прилично охлажденном кондиционером номере, Влад Абросимов, поежившись, выбрался из-под одеяла. Нащупал на тумбочке пульт дистанционного управления. Нажал на кнопку – зажегся экран телевизора. И наткнулся на передачу «Расы и континенты», которая по местному телевидению идет по четыре раза в день – начиная с семи утра и заканчивая поздней ночью.

– Выступления профессора Уэйса и его последователей, прямо скажем, сильно изменили все мои представления о бесстыдстве. Утверждение о генетической неполноценности черной расы может принадлежать человеку или без ума, или без сердца. Мне совестно, что я вместе с ним награжден одной премией. Если бы я услышал такие заявления сегодня, я бы отказался от нее.

Ага, прикинул Влад. Это же Фара Шойкено, лауреат Нобелевской премии, писатель. Книги его читать невозможно даже под дулом пистолета, но Нобелевскому комитету необходимо было три года назад продемонстрировать вершины толерантности, и этому грамотею вручили «нобелевку». И теперь основное свое время он занят не уничтожением лесных насаждений под бумагу для своих новых книг, а тем, что плюет в колодец, из которого только что пил – во всю западную цивилизацию.