Джокертаунская комбинация - Виктор Милан

Он знал, что долго это не продлится.

– Не могу поверить, что все идет так гладко, – сказала КейСи, когда они подошли к лестничной клетке. Ее голос звучал странно для ее ушей; все казалось странным для ее ушей. Она начала беспокоиться о том, чтобы вернуться в собственное тело. Она никогда не любила длинные прыжки. Они вносили дезориентацию, а ее позаимствованное тело, казалось, никогда не отзывалось на ее команды как положено.

– Вы правда ведете меня к папе? – спросила Спраут у Джорджа Буша, державшего ее за руку.

– Да. Видишь ли, я не настоящий президент. Я один из друзей твоего папы. Меня зовут Космический Странник.

Ее лицо засветилось.

– О, я знаю! Синий. Тот, которого все называют прохвост.

Черный и угрожающий в своем позаимствованном полицейском костюме, Блез следовал вдоль по коридору исправительного заведения, голова его раскалывалась от ярости и запаха хлора, который забивался в его ноздри как любопытные пальцы. Он устроил для Медоуза идеальную ловушку: он стукнул на него копам, и даже если бы у Медоуза нашлись бы яйца, чтоб действовать, то какого бы могущественного «друга» ни вызвал древний хиппи, он или она не смогли бы сделать своих спутников пуленепробиваемыми. У Медоуза не было мужества, чтоб отослать их прочь и вытаскивать свою дочь самостоятельно. Блез знал это так же, как знал, что может бросить пятилетнюю любительницу прыгать через веревочку под колеса мчащейся фуры.

И все же Медоуз вывернулся из зубов идеальной ловушки.

Я был прав, когда боялся его! Вопил он мысленно, как будто Блоут мог услышать его отсюда. Он слишком могущественен! Он должен быть уничтожен!

Впереди Блез увидел коридор, ведущий в некоторого рода комнату для ожидания. Знакомая пара ног, обтянутых черным, виднелась слева, рядом с высокой, обитой деревом цветочной кадкой.

Он приостановился. Расстегнул кобуру. Он оставил дробовик подпирать боковую дверь, через которую он проник в здание. Для европейца дробовик – оружие крестьянина. Он предпочитал точность пистолета и кичился своими навыками стрельбы, которые вдолбил в него дед.

Он вытащил пистолет. Это был один из новых девятимиллиметровых «вальтеров» с магазином повышенной вместимости. Надежное европейское качество, которое он одобрял. Он отошел к правой стене и пошел, держа пистолет обеими руками на взводе.

Вскоре стала видна и остальная часть КейСи. Она лежала, безвольно уронив руки, голова вяло висела на шее. Блез узнал общую реакцию скачка. КейСи сейчас была не дома. Его пульс стучал с рвением охотника. Мягко и уверенно он проскользнул вперед в холл.

Как и ожидалось, монстр был там, расположился, чтобы держать под прицелом одновременно и парадную дверь, и бледных служащих центра. Моракх. Крайняя мерзость, модифицированный таксианец.

Несмотря на вражду между Тахионом и Моракхом, Дурга часто посылали присматривать за юным Блезом. Мальчик дурно обращался с няньками. Но сознание Моракха не поддавалось контролю. Как ни старался, Блез не мог продавить ментальный щит Дурга.

Но это было тогда. Блез вырос и многому научился. Он был уникален, новое создание как под солнцем Такиса, так и под солнцем Земли, и для него не существовало правил.

Он дотянулся до разума Дурга. Это было все равно что схватить стену, массивную, как корабельная сталь, гладкую как стекло. И все же на мгновение он обрел власть. Узкая голова повернулась, лиловые глаза нашли его и расширились.

Рука, вооруженная пистолетом, повернулась. Блез сфокусировался, вложив все в отчаянную попытку остановить его. Это было все равно что пытаться руками остановить наводку танкового орудия. Тяжелый «кольт» непреклонно выходил на линию огня.

До конца своей жизни Блез верил, что видел желтую вспышку в черном десятимиллиметровом глазе пистолета. Только таксианские рефлексы спасли его тогда. Он почувствовал горячее дыхание пули, когда отскочил назад в коридор, и ее легкий звуковой удар ужалил его щеку как пощечина.

Он ударился о стену справа так, что воздух выбило из легких, и сполз по стене на задницу. Но его обучение не прошло даром: его руки все так же сжимали спецназовский «не ждали?» девятого калибра, а тот заученно держал под прицелом вход в коридор.

Когда он сполз по стене, он закрепил свою цель по центру двери, где, по его мнению, должна была появиться основная масса тела Моракха. Он сидел так дюжину быстрых ударов сердца, игнорируя дрожь в руках.

Монстр не развивал свое преимущество. Блез боролся с паникой, как пловец с отливом, заставляя разум всплыть на поверхность. Он понял, что Дург не стал преследовать его. Сделать это значило оставить входную дверь без присмотра. Главным приоритетам Дурга будет полиция, окружившая здание.

За исключением прямой угрозы его хозяину – или смерти, – не было силы во вселенной, способной сдвинуть Моракха с его поста.

Страх отступил. Ему на смену пришел гнев. Блез перевел взгляд на обмякшее тело КейСи Стрэндж и улыбнулся. Гимнастическим прыжком он поднялся на ноги. Чуть согнул колени, зафиксировал руки в равнобедренном треугольнике позы Ткача, сделал глубокий вдох.

Жирная белая точка мишени повисла как луна над грудиной КейСи Стрэндж. Блез начал медленно выдыхать воздух. Палец нажал на спусковой крючок.

.

– Дерьмо! Там стреляют! – КейСи остановилась на полпути вниз по лестнице.

– Ну, мне это не страшно, – сказали губы Джорджа Буша.

Она бросила свой пистолет Космическому Страннику и вынула пару наручников из кармана куртки Норволка.

– Надень мне их.

– Зачем?

– Внизу что-то творится, мне надо вернуться в мое тело.

– Слишком рано. Сначала ты должна вывести нас отсюда.

– Ты туз. Если надо будет, я прыгну в кого-нибудь еще. Иисусе, давай уже.

– О, это уже слишком. Доверься Медоузу, и он заведет себе таких ненадежных друзей. Как ты можешь оставить меня и этого невинного ребенка в такой ситуации?

– Тише, – она сумела обернуть манжеты наручников вокруг узловатых рыжеволосых запястий Норволка. – Прощай, педик.

Блез нажал спусковой механизм одним гладким плавным движением, почувствовав сухой щелчок.

КейСи подняла голову. Встретилась с ним взглядом.

– Нет! – закричал он. Пистолет взбрыкнул и взревел. Пуля вошла в КейСи на два дюйма выше правого соска и отбросила ее назад, к кадке.

Дург эт Моракх быстро трижды выстрелил в коридор, туда, откуда шел звук. Он стрелял вслепую, ведя подавляющий огонь: угол был плох, и он не мог видеть цель. Невозможно было держать на прицеле толпу пленников, парадную дверь и коридор одновременно. Даже у Моракха были ограничения.

Но он едва мог поверить, что промахнулся по отступающему полицейскому. Было что-то позади его глаз, вспышка прикосновения, нечто, чего он никогда не чувствовал раньше. Возможно, это сбило прицел.