Замуж за незнакомца - Лина Манило
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вероятно, не врали люди, утверждающие, что трудности и опасности сближают людей.
Перевожу взгляд на часы – остаётся всего-ничего. Я чувствую странный укол паники, но давлю его в зародыше. Не хватает ещё расклеиться в самый ответственный момент!
Мои вещи, которые принёс в комнату Игорь, так и остались неразобранными, и я, обмотанная полотенцем, падаю на колени рядом с большим чемоданом. Как назло, замок заедает, несмотря на брендовость и дороговизну вещицы, и я изливаю на проклятую молнию весь свой гнев. Давай же, сволочь, откройся! Когда вероятность того, что я уеду отсюда как есть, голой, из призрачной становится очень реальной, замок всё-таки поддаётся, и я нахожу пару удобных джинсов, клетчатую свободную рубашку и тёмные мокасины, в которых хоть в горы, хоть по болотам.
Практично и симпатично – больше мне ничего не нужно.
Может быть, накраситься? Но идея ужасная – быстро я не умею, а эвакуироваться с одним накрашенным глазом мало радостного. Стягиваю влажные волосы на затылке в пучок, позволяю себе лишь капельку любимых духов на ложбинку между лопаток, запихиваю телефон в задний карман и, даже не оглянувшись, выхожу прочь.
Кажется, сюда я в скором времени не вернусь.
Кирилл сидит внизу, пьёт кофе и общается по телефону с Захаром, а я вдруг думаю, что так толком и не познакомилась с младшим братом своего мужа. Мельком, впопыхах. Вроде бы, мы с ним танцевали на свадьбе, но в тот вечер я с трудом ориентировалась в пространстве, не то что нормально с людьми общаться.
– Да, это неважно. Нет, я не скажу. Ты же всё понимаешь, не глупый. Скоро всё закончится, не парься. Уже почти кончилось, как и моё терпение.
Кирилл расхаживает по просторному холлу, а я присаживаюсь на краешек дивана, обхватываю колени руками и просто жду. Неумолимо клонит в сон, я держусь из последних сил, но вдруг Кирилл упоминает Диму, и спать уже совсем не хочется.
Напрягаюсь, прислушиваюсь, а Кирилл продолжает:
– Да, под благовидным предлогом ко мне его, я маякну, куда именно. Не пугай только, аккуратно. Ну и что, что он твой друг? Он ещё наш брат. Есть повод перетереть кое-что, ага. Нет, я ничего не скрываю, и это не твоё дело. Молодец, хвалю. До связи, я наберу, жди.
В смысле?.. Брат? Это как это? Тот самый Дима – родственник Кирилла? От одной этой мысли дико, но теперь становится понятна реакция Раевского на мои слова, и ярость его, злость, вспыхнувшая так неожиданно. Как же всё запутанно, но я подумаю об этом потом, сейчас я слишком шокирована и могу выдавить только:
– Ты всё-таки мне поверил? – поднимаю на него глаза, а горло перехватывает спазмом.
– Во всяком случае, я решил проверить, но пока будем ехать, ты мне многое расскажешь. Мне нужны подробности, – Кирилл привычным жестом надавливает на переносицу, замирает на несколько мгновений, а прекратив, убирает телефон в карман и смотрит на меня тем же самым пустым мёртвым взглядом, от которого мороз по коже. – Поехали, Тина. Пора.
Кирилл выводит меня через запасной выход прямиком на задний двор.
– Тут запасная парковка для… личного транспорта.
На полукруглой площадке несколько автомобилей. Кирилл, словно сомневаясь, думает несколько мгновений и все-таки выбирает тёмно-серый большой и надёжный внедорожник, снимает машину с сигнализации и, распахивает водительскую дверь, быстро озираясь по сторонам.
Без страха, паники или суеты. Просто сканирует местность, считывает информацию. Почти залипаю на него, но тороплюсь занять пассажирское сиденье.
– Я впервые с десяти лет еду куда-то без охраны, – признаётся, заводя мотор, и это кажется самым главным признанием в наших странных отношениях.
За спиной медленно закрываются ворота. Стоит выехать на широкую дорогу с «мягким» элитным асфальтом, машина срывается с места, несмотря на свои внушительные габариты.
Меня будто бы отбрасывает назад, впечатывает в кресло, и я инстинктивно хватаюсь руками за сиденье, хотя это лишнее – ремень безопасности держит крепко.
За окнами проносятся деревья, кусты, обочина превращается в длинную пёструю ленту, и я зажмуриваюсь, чтобы не стошнило.
– Потому Илья меня редко за руль пускает, – в голосе слышится усмешка.
– Потому что ты самоубийца?
– Лихач, – кивает, а на лице всё ещё ни единой эмоции.
От него волнами исходит напряжение – кажется, протяни руку и коснёшься толстой стены, сквозь которую не пробиться. Сейчас мне открывается новая грань личности этого мужчины – жёсткого и жестокого, сконцентрированного и взрывоопасного.
– Нам долго ехать?
– Тебе хватит, чтобы рассказать, – напоминает, а я ёрзаю на сиденье. Смотрю строго вперёд, губу закусываю, не зная, с чего лучше начать, чтобы не запутаться окончательно, а щёку обжигает пристальный взгляд. Мы как раз останавливаемся на выезде перед шлагбаумом, а палка поднимается вверх целую вечность. – Тина…
– Не дави, пожалуйста! – гневно вскрикиваю и оборачиваюсь к Кириллу, но он опять топит в пол педаль скорости и мчит вперёд. – Ты нас убьёшь, безумный!
– Нет, – безоговорочно и категорично. – Ладно, я понял. Тебе нужен допинг.
Безошибочно ориентируясь на пустой дороге, Кирилл сворачивает вправо и через незаметную с первого взгляда дорожку выезжает прямиком к небольшому магазинчику. На вид это просто кирпичная коробка, довольно потрёпанная временем, над железной дверью висит выкрашенная синей «подъездной» краской вывеска, на которой крупными буквами написано название – «Екатерина».
Господи, будто специально.
Мы здесь – единственные посетители на четырёх колёсах, а из транспорта ещё есть приставленный к кирпичной стене велосипед и почему-то лыжи. Кто в это время года, когда лето только-только вступает в права, может ходить на лыжах?
– Выходи, – Кирилл распахивает дверцу, нависает, загораживая массивной фигурой мир, и смотрит на меня сверху вниз.
– Зачем?
– За допингом.
– Я тебя решительно отказываюсь понимать.
В ответ Кирилл лишь хмыкает, на лице впервые проступает эмоция, но она так быстро прячется за непроницаемой холодной маской, что не успеваю её считать.
Кирилл протягивает мне руку, я подаюсь вперёд, вылезаю из машины. Муж не торопится идти. Между нами расстояние – какие-то жалкие миллиметры, и я чувствую сквозь слои нашей одежды, какое горячее тело у Кирилла. Прикладываю руку к его груди, сердце бьётся гулко, сильно, и это биение судорогой течёт по моей кисти, по предплечью, в локоть. Кирилл кладёт ладонь поверх моей, сжимает крепко и, развернувшись, тащит за собой в магазин, а я едва поспеваю.
Внутри сумрачно, пахнет мучной пылью, пролитым пивом и конфетами. Жмурюсь, привыкая к освещению, а
