Сомнения любви - Мэри Патни

– Он достаточно здоров, чтобы вернуться в Лондон? – спросил Рэндалл. – Мы могли бы отправиться утром. Не вижу смысла дольше торчать здесь, на краю мира.

– Возможно, он предпочтет остаться здесь. – Уилл сделал себе еще сандвич, теперь с отварной говядиной. – Мы же не можем увезти его силой.

Рэндалл пожал плечами:

– Я готов сделать все, что необходимо, чтобы вызволить его из когтей этой девки. Поскольку с головой у него не в порядке, мы можем действовать на свое усмотрение ради его же блага.

– Ради его блага? Мне не нравится это выражение. Попахивает произволом, – пробормотал Керкленд. – Когда мы были детьми, взрослые тоже любили повторять, что действуют ради нашего блага, когда творили с нами что хотели.

Рэндалл поморщился:

– В тебе говорит шотландец.

– Леди Агнес никогда не говорила нам, что действует ради нашего блага. Она спрашивала у нас, чего мы сами хотим, давала нам ясно понять, чего нам будет стоить достижение желаемого, и только после этого помогала нам достичь желаемого, если то, что казалось желанным раньше, не утрачивало для нас своей привлекательности, – сказал Уилл. – Кстати, о леди Агнес. Я должен написать ей и Хэлу Лоуфорду о том, что мы нашли Эштона.

Наступившую тишину прервал Рэндалл:

– Для Хэла новость будет шоком. Они с Эштоном всегда были друзьями, но если поискать тех, у кого имелся самый явный мотив убить Эштона, то Хэл будет первым в списке.

Керкленд покачал головой:

– Я довольно хорошо знаю Хэла, и непохоже, чтобы аварию подстроил он. Ему, конечно, понравилось бы стать герцогом Эштоном, но чтобы убивать? Я так не думаю.

– Чужая душа – потемки, – тихо сказал Уилл.

Рэндалл вздохнул:

– Я не философ и поэтому не стал бы сбрасывать Лоуфорда со счетов. И еще я хочу познакомиться с той девкой, что навязала себя Эштону.

– Сегодня тебе представится такая возможность. – Уилл налил себе эля. – Эта «девка» приглашает нас всех отужинать в Хартли-Мэноре.

Глава 20

Мария одевалась с особой тщательностью, готовясь к неожиданному приему гостей. Ни одного нового наряда у нее не было. Время от времени ей перепадало какое-нибудь платье от хозяйки дома, куда их с отцом приглашали. Эти платья, как правило, приходилось перешивать, и со временем Мария стала отличной портнихой. Ее лучшее вечернее платье было подарено ей одной дамой полусвета, которую даже с натяжкой нельзя было назвать настоящей леди, но которая обладала житейской мудростью и щедро делилась ею с Марией.

Выбор Марии пал на простое, но элегантное со светлым кружевом голубое платье. В нем она выглядела юной и невинной, непохожей на охотницу за состоянием, какой ее считали друзья Адама.

Угощения выбирались по столь же прагматичным соображениям. Миссис Бекетт не была искушенной в изысках французской кухни, но зато она отлично готовила простую английскую еду. Опыт подсказывал Марии, что хорошо приготовленный кусок мяса, особенно если порция большая, может сделать счастливым большинство мужчин. Мяса в Хартли-Мэноре хватало. Трудно придраться и к рыбе в винном соусе, пойманной и приготовленной в тот же день. Ради Адама она включила в меню цыпленка с карри. Если к этому добавить разнообразные закуски, то ужин получается вполне достойный.

Должно быть, у герцога Эштона гардероб ломится от изысканных элегантных нарядов, но сегодня ему придется довольствоваться тем, что отец Марии считал своим лучшим платьем. Мария несколько часов потратила на то, чтобы подогнать камзол по фигуре Адама.

– Не надо ради меня так стараться, – говорил ей Адам. – Судя по тому, что сказал Мастерсон, этих людей я знаю двадцать лет, поэтому пытаться произвести на них впечатление нет никакой необходимости.

– Тебе ни к чему их впечатлять, это нужно мне, – резко ответила она. – Даже если мы на самом деле не помолвлены, я хочу, чтобы они видели, что я по крайней мере отношусь к тебе с должной заботой.

– Я за это поручусь. – Тепло его взгляда заставило Марию покраснеть и опустить глаза, но больше возражений с его стороны не было.

В ожидании гостей они сидели на диване, взявшись за руки, и молчали. Впрочем, Мария то и дело украдкой посматривала на Адама. Сегодня он выглядел особенно привлекательным, ему к лицу была спокойная сдержанность. После визита Мастерсона он как-то притих. Должно быть, нервы его были на пределе в преддверии визита трех человек, которые знали о нем так много, в то время как он совсем ничего не знал о них. Все это не укладывалось в голове. Мария вздрогнула, когда раздался стук дверного молотка. Вибрирующий звук прокатился по холлу и смежным комнатам. Адам улыбнулся и встал с дивана.

– Пойдемте, миледи. Вечер обещает стать познавательным.

– Ты мастер делать из слона муху, – сказала она немного нервозно, но легкое прикосновение его ладони к пояснице подействовало на нее удивительно успокаивающе. Их сблизило предстоящее испытание. Ведь и для него, и для нее люди, которых им предстояло принять, были чужими.

Горничная проводила гостей в дом. Округлив от волнения и страха глаза, она объявила:

– Лорд Мастерсон, лорд Керкленд и майор Рэндалл. – После этого она бросилась на кухню помогать миссис Бекетт с ужином.

О Боже! Мастерсон и Керкленд – тоже лорды? Приятно уже то, что Мастерсон ей улыбнулся, вероятно, потому, что они уже встречались.

Двое остальных едва сдерживали свое нетерпение. Им нужен был Адам, а в ней они видели лишь досадную помеху. Рэндалл, высокий худощавый блондин, выглядел раздраженным. Он отличался военной выправкой и заметно прихрамывал.

Темноволосый Керкленд был себе на уме. Марии сразу пришло в голову, что этот человек хорошо умеет скрывать свои мысли и чувства и раскусить его непросто. Однако сейчас, при виде Адама, и он, и Рэндалл явно обрадовались.

– Господи, Эш! – Керкленд схватил обеими руками правую руку Адама. – Я решил было, что Уилл сошел с ума, но теперь вижу, что это ты.

Рэндалл довольно сильно хлопнул Адама по плечу:

– Не смей больше так делать! Три недели, что мы искали твою затонувшую тушку, дорого обошлись моему желудку. Столько дурной шотландской еды он едва осилил.

Адам обменялся рукопожатиями с Рэнлаллом. Мария спрашивала себя, замечают ли гости, что Адам испытывает явный дискомфорт от бесцеремонного приветствия со стороны людей, которых он совершенно не знает.

– Мастерсон сказал вам о моей амнезии? – спросил Адам.

Керкленд кивнул.

– Чертовски странное, должно быть, у тебя ощущение. Надеюсь, что к тому времени, как мы закончим рассказывать тебе о тебе самом, ты и сам все вспомнишь. Все равно что насос подкачать.

Адам, нахмурившись, смотрел на Рэндалла.