Вера - Анна Цой

улыбнулась, приняла протянутую мне руку и сделала шаг к нему ближе, чтобы спуститься со ступеней к стоящей карете у главного входа во дворец, не забывая держать подол платья и край едва ли держащегося плаща его Величества. Чтобы попасть в открытую карету с магическим тентом от солнца и непредвиденных нападений мне потребовалась помощь не только мужа, но и служанок, сперва затолкавших моё платье в узкую дверцу, а после расправивших его на коленях у ещё более волнующейся меня.

Оскару открыли противоположную дверцу, что было слегка против правил, однако вынужденной мерой. Ко всему прочему, новому королю никто перечить не стал бы. Карета тронулась, и мы вместе с ней.

– Ваше величество, – он сел рядом, потеснив несколько слоёв моего наряда.

Откуда же столько материала, если крой проще некуда?

– Ваше величество, – вторила ему я, сидя с глупой улыбкой счастья, вперемешку с волнением.

Мимо медленно тянулись дворцовые виды, как бы говоря мне, что за всё время пребывания здесь я не вышла в сад даже на пару минут.

– Ты бледная, – он попытался скрыть беспокойство, – она уже сказала тебе?

Я, кажется, побледнела еще больше, однако выдохнула, села к нему полубоком и спросила:

– Она… мама?

Мне кивнули. Я ответила тем же.

– Что она должна была сказать? – мой голос стал громче, потому как мы выехали из дворцового комплекса и попали в шум толпы.

Вокруг бушевали люди с разными взглядами, выражениями лиц и намерениями. Но большая часть из них была настроена без зла, а с большой радостью. Ос избавил их от войны.

– Отец прислал ей письмо сегодня утром, обещая небесную кару, если она замыслит что-то вредящее нам, – он хмыкнул, – и поздравления в браке для нас с тобой.

Словно в ответ на мои мрачные мысли над головой что-то зазвенело, сверкнуло и потухло. Я вздрогнула.

– Первый, – прокомментировал король, – не волнуйся. Никто не сможет нам навредить. Просто сторонники твоей мамы жаждут удержать власть в своих руках на каплю дольше.

Отвечать ему я не стала, попытавшись выдавить приличествующую новой королеве улыбку. Я теперь вообще всегда должна быть с ней.

– Он передал мне управление, – будто бы невзначай сообщил он.

Я опешила.

– Мы вернёмся сюда, как только посетим Эдинак и узаконим брак там, – он даже отвернулся, очевидно не в силах смотреть в мои глаза.

Точнее не желая увидеть в них разочарование. А оно было там. Очень много. Вперемешку с нежеланием строить жизнь здесь.

– Мама знает? – спросила я тихо.

Наверное, даже не желая, чтобы он услышал.

– Знает, – и до того, как я даже открыла рот, – она пожала плечами. И это странно для той, кто рвал и метал, спасая свою страну от захватчиков.

Я кивнула, вспоминая, что подумала точно так же.

– Но мы справимся, Вера, – он смотрел прямо перед собой и очень уверенно и решительно, – она уже ничего не сделает. Я жду покушение от неё и защитил нас. Это её последний шанс, который она потеряла.

От этого мне было даже немного грустно, будто виновата во всём была именно я.

Через три часа «прогулки» мы вернулись во дворец, где уже окончились приготовления фуршета. Меня успели переодеть в более пышное и нарядное платье для подобного мероприятия, а потому я сидела на широком кресле, а не на предложенном для королевы – я со своими размерами и платьем была бы зажата в нём, как в тисках. Забавно, что у всех гостей подобной проблемы не было, и им достались вполне адекватные стулья. Провидение сегодня было немного не со мной.

Мама была посажена по мою правую руку, как единственный член семьи, что её немного задело – она была в некоторой степени зла. В некоторой ужасающей степени. Потому и ворчала всё время, пока находящаяся в раздумьях я ела и молчала. В отличие от Оскара, который весь вечер был спокоен, собран и даже не пил, отчего в моей голове рождались смутные догадки.

Через полтора часа меня вывели из-за стола и повели на подготовку к первой брачной ночи.

***

Мерное покачивание стенок закрытой кареты и шум отряда стражников, марширующих с нами домой. Точнее не домой, а на длительную прогулку до соседнего государства.

Это расстраивало меня даже больше той радостной гримасы, которой проводила нас мама три дня назад. Ос оставил её управляющей на эти дни, сообщив, что будет передавать ей в переписке свои решения. Мне показалось это правильным. По крайней мере на то время, пока мы гостим в Эдинаке.

Мне казалось, что вся моя потребность, которую я испытывала до озвучивания решения короля, все те старания, которые я уделяла побегу из этой страны, стали стеной пепла, перекрывшей моё будущее. Возвращение в исходную точку. Превращение из бабочки в гусеницу.

Утешало только то, что изредка меняющий карету на поездку верхом новый король уделял всё своё внимание мне, не разрешая грустить и впадать в уныние. Стоит ли говорить, что я делала это в те краткие минуты, когда он отворачивался или отходил размять мышцы? Я желала делать это в те секунды, когда он моргал.

– Вера, – вновь его голос рядом с моим окном, – готова к встрече со своими змеями?

Он был ироничен и ярок, будто даже не изменился с момента нашей первой встречи. Он показался мне тогда именно таким – растрёпанным молодым принцем с нахальной улыбкой и весёлой манерой общения. Он был таким только для меня, остальные видели его другим: нелюдимым и строгим, тем, кто будет с ними груб.

– Конечно, – я смогла лишь усмехнуться и откинуться на спинку каретного диванчика, чтобы его величество больше не видел моего лица.

– И всё? А где ирония? Ты ответила мне даже без смешка! – тут же отреагировал Оскар.

– Близится закат – я устала из-за длительной дороги, – ответила я.

– Сесть к тебе? – спросил Ос.

Я сперва качнула головой, а после опомнилась и произнесла ответ вслух:

– Не стоит.

Шумный выдох от бывшего принца и мой хмык. А после остановка по его приказу и его спешивание.

– Почта, ваше величество! – донёсся крик мужчины из отряда.

– Почта? С какой стороны? Акифр отсылал отчёт сегодня, – недовольно заявил мой муж, в то время как я сама высунула голову и смотрела на его хмурое лицо с синими глазами, сверлящими конверт с гербом Эдинака.

Не короля, а кого-то из городского управления.

В этот момент рука Оскара скомкала открытый лист письма, которое он уже успел прочесть, а после сжёг его в магическом огне.

Я почувствовала надвигающуюся тучу, даже не зная о