Где Бог, когда я страдаю - Филипп Янси

Пастор отложил в сторону листки с проповедью и хриплым голосом сообщил притихшему собранию о смерти внука. Даже говоря эти слова, он то и дело вспоминал свою предыдущую церковь, чувство беспомощности и полного краха. Ему стало страшно.

Но теперь все было по-другому. «Когда люди уходили после собрания, — вспоминает он, — они говорили мне две очень важные вещи. Первая: «Спасибо, что поделились с нами своей болью». Вторая: «Я скорблю вместе с вами». Эти простые фразы были для меня всем в тот момент. Я уже не чувствовал себя одиноким. По сравнению с той депрессией, которую я испытывал раньше, теперь я знал, что Бог меня не оставил, что Он и Его народ вместе со мной. Они разделили со мной мое горе».

Всего несколько слов без особой мудрости помогли церкви выразить сочувствие своему пастору. Разделяя с ним боль, люди показали, насколько это важно для них. Поиск смысла страданий всегда будет одиночным поиском. Никто кроме меня самого не сможет выявить смысл моих страданий. Но все же, разделяя боль и оказывая поддержку, мы поможем другому человеку скорее найти этот смысл.

Умение помогать другому найти смысл в страдании включает в себя несколько этапов на пути к выздоровлению. Шэрон Фишер так описывает процесс своей борьбы с раком яичников: «Мне потребовалось много времени, чтобы осознать все, что происходило в моей жизни, примириться с изменениями режима дня, привести в норму эмоциональный настрой и планы на будущее. Возможно, самое главное, чем должен обладать человек, желающий помочь больному, — это терпение. Необходимо дать им возможность сомневаться и плакать, задавать вопросы и в полной мере проявлять эмоции, порой самые сильные. Я нашла, что далеко не все в моем характере можно было стерпеть сразу. Мне нужна была полная свобода, а также время для того, чтобы перебороть нахлынувшие чувства. Элизабет Кюблер-Росс выявила пять основных этапов, которые проходят люди, перенесшие смерть близких или же ожидающие свою собственную: отрицание, гнев, споры, депрессия и смирение. Эти этапы не всегда следуют именно в данной последовательности, и не каждый проходит через все из них, но они дают представление о времени, которое потребуется человеку, чтобы пережить несчастье...

По своей природе я не склонна рассказывать о всех своих чувствах. Поэтому мне порой было не всегда легко объяснять людям, особенно близким, сложность моих чувств и глубину переживаний. Но мне нужны были люди, которые смогли бы меня выслушать, люди, которые смогли бы молча просидеть час или два, просто слушая меня. К счастью, у меня было несколько преданных друзей: соседка — специалист по семейным проблемам, а также родственники, у которых была масса свободного времени. Не знаю, что бы я делала, если бы некому было меня выслушать».

Далее Фишер отмечает, что меньше всего помощи она получала от людей, приходивших к ней с готовыми ответами. Одна женщина предположила, что Шэрон заболела из-за неправильного питания, потому что она очень любила гамбургеры и мороженое с шоколадной крошкой. Другие советовали ей меньше полагаться на лекарства и больше молиться об исцелении.

Я не могу, конечно, делать сильный акцент на том, насколько разрушительными могут быть такие советы. «Радуйтесь с радующимися и плачьте с плачущими», — советует апостол Павел (Римлянам 12:15). Это — очень мудрые слова, которые весьма кстати во время кризиса. Книга Притчей также весьма конкретно говорит о неразумных и неуместных советах: «Что снимающий с себя одежду в холодный день, что уксус на рану, то поющий песни печальному сердцу»(25:20).

В то время, когда я работал над книгой, мне позвонил один знакомый из другого города и рассказал, что у него только что обнаружили СПИД. Он не прекращал винить себя за совершенные в прошлом сексуальные грехи, чувствовал угрызения совести, никчемность, презрение к самому себе и отверженность Богом. Он полностью потерял волю к жизни, Он отчаянно нуждался в помощи.

Некоторые люди считают, что СПИД - прямая Божья кара, вполне конкретное наказание за грех. Я так не считаю. По моему мнению, это часть общих принципов здорового образа жизни. Точно так же, как злоупотребление спиртным или курением подвергает организм определенному риску, беспорядочная половая жизнь ведет к тому же. Тем не менее, даже если я не прав, и эта болезнь является прямым наказанием от Бога, то какая ответственность возложена на меня как на друга и христианина?

Я обязан рассказать ему о Божьей благодати; о том, какую любовь проявлял Иисус Христос к блудникам; о Божьей любви и всепрощении. Короче говоря, мне нужно помочь ему отвлечь его внимание от прошлого и направить его в будущее. Одно лишь чувство вины уже является тревожным сигналом. Он может целыми днями лежать на больничной койке и винить себя за грех. В это же время он может отдать все свои грехи Богу, пообещавшему оставить отпущенные грехи позади, так далеко, «как далеко восток от запада».

Проявление единства с человеком, чувствующим вину, не есть осуждение, но прощение. Единство при страданиях есть восстановление и единение со страждущим.

Божьи вопросы

Порой мы можем придать смысл страданию человека, только убедив его в том, что его недуг, в котором он, возможно, не видит никакого смысла, имеет особый смысл нас.

Генри Ноуен в своей небольшой книге с прекрасным названием «Раненый целитель» поднимает вопрос одиноких и брошенных людях. Возможно ли придать какой-либо смысл их страданиям и боли? Он приводит пример молодого служителя, который никак иначе не может объяснить больному старику, зачем ему необходимо делать операцию, как только уверив его, что старик ему очень дорог. «Человек не сможет жить, если он никому не нужен и его никто не ждет, - пишет Ноуен. - Всякий кто возвращается из длительной и трудной поездки, в душе надеется, что в аэропорту или на вокзале его кто-то встречает. Всякий жаждет поскорее рассказать обо всех трудностях и испытаниях, которые ему пришлось пережить, тем, кто все это время оставался дома и ждал его возвращения».

Моя жена Джэнет работает с самыми бедными жителями Чикаго, возглавляя программу «Церковь улицы ЛаСалле», направленную на работу с брошенными и обездоленными стариками, о которых некому заботиться. Очень часто приходилось наблюдать, как она погружается в жизнь стариков, пытаясь убедить их, что их жизнь важна для нас и нам не все равно, будут ли они жить или умрут. Только таким образом ей удается хоть как-то «смягчить» страдания этих людей.

Один из людей, с которыми работает Джэнет — девяностолетний господин Крюдер — в течение двадцати лет отказывался делать операцию на глазах. Когда ему исполнилось семьдесят, он решил, что смотреть в этом мире уже больше не на что; и раз уж так все получилось, возможно, Бог просто хотел, чтобы он ослеп. Вероятно, говорил он, это наказание за то, что в молодости глазел на красивеньких девушек...

Моей жене потребовалось два года, чтобы всевозможными уговорами, спорами и настойчивостью убедить его сделать операцию. Наконец, господин Крюдер дал согласие по одной лишь причине: моя супруга смогла убедить его в том, что именно ей, Джэнет, очень важно, чтобы он мог снова видеть. Господин Крюдер уже был готов расстаться с жизнью; он больше не видел в ней смысла. Смысл придала Джэнет. Был человек, который очень сильно желал, чтобы господин Крюдер не сдавался даже свои девяносто два года. И вот, в конце концов, старик согласие на операцию.

Джэнет в буквальном смысле разделила с ним страдания. Своими частыми визитами она убедила его в том, что есть человек, которому не все равно, будет он жить или умрет, Зреет или останется слепым. Такой принцип — разделять отпадания с другими и является основой книги Ноуена о раненом целителе. Этот принцип зачастую является единственным способом придать смысл страданиям многих людей. Поступая так, мы следуем примеру Бога, ведь Он тоже взял на Себя нашу боль. Он пришел к нам на землю и жил жизнью, исполненной таких лишений и страданий, которые многие из нас не смогут даже себе представить. Таким образом, страдание само по себе не может быть бессмысленным, потому что Сам Бог разделил его с нами.

Все же, иногда нам, проявляющим столько сочувствия к боли других людей, приходится самим сталкиваться со страданиями, которые кажутся лишенными всякого смысла. Я сразу же представляю себе человека, у которого болезнь Альцгеймера; его дочь пытается заботиться о нем, однако с каждым днем ее сердце разбивается при одном лишь виде жалкой оболочки, оставшейся от того, кто когда-то был ее отцом. Или же представляю себе парализованного ребенка, мозг которого функционирует на 30%. Возможно, он проживет долгую жизнь, неподвижно лежа на койке, не произнося ни слова и ничего не понимая, а лишь отнимая у врачей многие часы дорогостоящего медобслуживания.

О каком смысле может вообще идти речь в случае с этим стариком или этим ребенком? Ответ на этот вопрос я получил, когда узнал о деле, которым занимаются христиане из Восточной Германии. Эти люди, выросшие в обществе, где страданий намного больше, чем у нас здесь, на Западе, подают нам замечательный пример того, как мы можем заботиться о так называемых «ненужных» и «бесполезных» членах современного общества.