Госпожа Болотной Равнины 2 (СИ) - Шах Ольга

- … я хочу сказать, что ярмарка в Липках должна быть у нас в Подуево - взволнованно продолжила я – неужто осеннюю ярмарку не потянем? Товара у нас достаточно, да и продать найдётся, кому… только нужно лишь донести до сведения заинтересованных людей, что, мол, так и так, в Липки более не поедем, свою ярмарку устраиваем, если есть чем торговать, так милости просим… я навскидку могу сказать две дюжины купцов, которые могут заинтересоваться таким предложением.

Марко согласно кивнул и придвинул к себе пачку бумаги, готовясь писать письма.

- Оно, конечно, можно и так… - рассеянно сказал Стефан, пытаясь проколупать дырочку в гардинах – только, ежели новость такую донести до бабы Ванги, то результат будет заметно выше – ещё не было человека в Ораховаце, который мог бы уйти от неё раньше, чем она выскажет ему всё, что хотела. А весть о нашей ярмарке будет как раз находиться в её личном рейтинге где-то между неподходящей женой внука и сегодняшним настроением Жюли.

Стефан как раз закончил колупать вторую дырку в гардине, и теперь, просунув в них два пальца, показывал своему младшему сыну козу. Я вздохнула, Милинка залилась краской. Безусловно, можно как угодно относиться к идеям Стефа, но что-то в них было… я придвинула к себе стопку писем… где-то было сообщение от госпожи Евангелии с приглашением в Ораховац на Праздник Середины Лета. Если честно, то я не планировала быть лично на ярмарке в Ораховаце, памятуя о том, что этим летом в поместье очень много дел, а у нас есть люди, которых я могла бы с чистой совестью оставить на торговле. Одна только тётка Лиляна чего стоила, да ещё дед Лука, с нею купно, правда, но я думаю, что в этом году придётся нам обойтись без неоценимой помощи нашего одувана – Милун говорил, что у отца ноги к непогоде болят, да и руки уже не те… а тут такое… придётся ехать самим.

Мы решили, что такое дело, как обустройство ярмарки, не стоит откладывать, так что постановили незамедлительно провести инспекцию своих возможностей. В Подуево поехали всем семейством, оставив малышей Стефа и Милинки на попечении Эсфирь и Лизы. Перво-наперво мы отправились на «инспекцию» постоялых дворов. Тот, что был неподалёку от поместья, я видела достаточно часто, да и принадлежал он уже давно не нам – арендаторы его выкупили уже через два лета! Но к нашим мнениям по-прежнему прислушивались, оно и неудивительно – кто же продаёт прибыльный бизнес? Но мы рассудили иначе, поскольку изначально не предполагали заниматься ни доходными домами, ни харчевнями. Не наше это. А вот так – помочь, подсказать, так это запросто! Но мне было очень любопытно отправиться в постоялый двор, что на тракте – за отсутствием времени и необходимости не смогли там остановиться, когда возвращались этой весной из столицы, а теперь больно уж любопытно, как же поживают Мирослав с супругою!

И лучше бы дальше не останавливались – задержались у них на полдня, радуясь встрече с ними, да умиляясь их детишкам… но по делу замечаний не выявили, готовы они гостей принимать на ярмарку, справятся.

- А вы-то чего тянете с выкупом постоялого двора? – спросила я напоследок у Мирко.

Тот засмущался и стал что-то лепетать, но Стефан, никогда не страдавший излишней скромностью, гордо ответил за него:

- Окстись, подруга! Давно уж выкуплена! Это вы по столицам своим живёте и не ведаете ничего! – тот факт, что он сам только-только приехал из Румы, ускользнуло от внимания нашего правдоруба.

По поводу самой деревни также вопросов не возникло. Место для ярмарки было у нас предостаточно, хватит и для продуктовых, и для плательных, и шорных рядов… Внезапно Милинка сообщила то, о чём мечтала, но не решалась сказать:

- Я бы хотела устроить карусели да аттракционы, да ещё бродячих артистов пригласить на нашу ярмарку… как в Ораховаце, неужто спросом пользоваться не будут? – она нерешительно посмотрела на нас в ожидании вердикта.

- Признаться честно, я и не знаю, что и сказать, в Липках сроду такого дива не было, у нас-то народ всё больше неприхотливый – осторожно сказал Марко.

- В Липках не было – согласно кивнула я – а у нас будет!

Милинка просияла и стала перебирать в уме то, что было в планах по культурному досугу людей, прибывающих на ярмарке. Ну что тут скажешь – перспективы вырисовывались у нас самые радужные, осталось только претворить их в жизнь.

По возвращению домой мы провели внеочередное совещание старост и заинтересованных сторон. На повестке дня стояла поездка в Ораховац этим летом, покупка коз для новой деревеньки Градово, ну и та-дам! Обустройство постоянной ярмарки в Подуево. Начали с самой простой – сборы в Ораховац были чисто технической задачей, за столько-то лет! Тётка Лиляна обстоятельно докладывала, какие приготовления ведутся к поездке, каких товаров и на какую сумму они планируют продать… планы у нас были этом году амбициозные, как никогда, да и то – пора бы уж расти, тем более, что нас на рынке Ораховаца знали, ждали, и товар наш, маркированный деревом с сидящими под ним волками, в рекламе больше не нуждался. И да, ещё нюансик – мы по-прежнему находились в самой глубине продуктовых рядов, занимая свой прилавок год от года. И это несмотря на то, что нам предлагали самое выгодное место, как местным купцам, но Лиляна говорила: «Не прилавок наш товар хвалит, а качество». Я такое своеволие тётки поддерживала, и так, мол, завистников хватает. После получаса самого подробнейшего рассказа, что они ещё планируют взять с собой в Ораховац, меня стало клонить в сон. Голос Лиляны, обычно зычный и противный, был нынче преисполнен важности и спокойствия, ему вторил голос Марко, который задавал уточняющие воспросы… я тихо сидела в углу.

В самый разгар обсуждаемой ярмарки за дверьми библиотеки послышался шум, грохот, звуки падения. Я резво выглянула в окно и выдохнула – Лиза была на улице, учила Сапфиру клянчить у кухарки еду. Грохот усилился, к нему добавились недовольные визгливые нотки. Марко рассерженно распахнул дверь, и мы увидели деда Луку, на котором повис Милун и не давал тому разойтись в полную мощь.

- Да что ж это деитси? – вопрошал нимало не смущённый дед – да хто ж вас только надоумил страсти такие сказывать? Я вас ужо всех переживу, ишшо три гроба на растопку пушшу, не меньше!

- Пойдём домой, батька, ну пойдём! – тихо канючил здоровяк Милун – аль не видишь, люди делом занимаются, а ты с глупостями своими. И потом, ты же сам Саве божилси, что этот твой последний гроб…

От таких слов собственного сына деду и впрямь стало нехорошо. Он открывал и закрывал рот, здорово напоминая карпа. Секунда… другая… нет, не свершилось… лицо ветерана постепенно принимало естественный оттенок, так что он даже смог сообразить впечатляющую дулю, сунуть её под нос каждому из присутствующих, и гордо сообщить:

- Не дождётесь смертушки моей, ироды! Чтоб вам анчутка по ночам приходил и носы крутил! – и, после этого странного пожелания, изволил отбыть восвояси.

Тётка Лиляна притихла и выглядела донельзя смущённой. Оказывается, она слышала наш разговор, в котором Милун признавался мне в том, что годы у его отца уже берут своё, да и болеть он стал часто, вряд ли соберётся на ярмарку в этом году… дальше додумала сама, и рассказала всем, что старик не сегодня-завтра «совсем помрэть», как говорится, спешите делать ваши ставки.

Поэтому-то наша кумушка так огорчилась, что ветеран не собирается в ближайшее время использовать по назначению изделие Савы. «Не иначе, и вправду тотализатор был» - рассеянно подумала я. Марко сделал морду кирпичом, дабы не рассмеяться от признаний тётки Лиляны, и только Стефану было не смешно – он сложил руки наподобие пастора, и, смотря в окно, тихонько напевал: «Опустела без тебя земля…»

Марко усмехнулся:

- Однако, попрошу вернуться к нашей теме разговора. Нам стоит подумать, коз какой породы стоит закупить для Градово…

Меня снова стало клонить в сон.

Позже приходил Милун и очень извинялся. Только мы похохатывали, наблюдая за его метаниями.

Прибыл нарочный от Рошалей. Андрей очень просил оказать ему повсеместную помощь в продаже малахита и изделий из него. Я только хмыкнула, представив, как ювелир Михаил обрадуется такой возможности, да ещё приписал, что всё-же остался он без конюшни – Анджи в недовольстве великом находилась, и повелела ему совершить третий мужественный поступок, и избавиться до конца от этой убогости…