По средам мы носим чёрное (СИ) - "Vastise"

— Возможно, мы смотрим не в том направлении. Люстра, метка и руна одновременно могли нанести ущерб только одному человеку, — отчеканила Гермиона и выразительно посмотрела на блондина. — Стоит задуматься, кто мог знать, что ты придешь на раут. И кто знает о твоих исключительных способностях.

— Думаю, есть смысл обсудить это завтра, потому что не знаю, как вы, но сейчас моя голова плохо выстраивает логические цепочки, — устало произнесла Джейн.

— Блейз, в зале уже приготовлены зелья. Можете уйти через главный камин, — слизеринец бросил другу мешочек с заговоренным порохом, показывая всем своим видом, что разговор переносится на завтра.

— Герм, я… — Блэкли не хотела оставлять подругу одну.

— О, милая, не беспокойся. У меня целый день уже расписан развлечениями, любезно предоставленными нашим щедрым другом. — гриффиндорка ласково коснулась руки девушки. — Тебе нужно отдохнуть.

— Но я чувствую от тебя…

— Ты устала. — жестко произнесла колдунья, глядя прямо в голубые глаза. — После всего пережитого, как можно точно определить, какие эмоции и чьи они? Завтра мы обязательно поговорим об этом.

Блондинка слегка прищурилась, но в итоге сдалась и, взяв за руку Забини, удалилась из комнаты.

— Вакса проводит тебя, — Драко развернулся к Гермионе спиной. — На сегодня мне достаточно совместного времяпрепровождения.

— Мое поведение было недопустимым. Мне не стоило угрожать тебе и вести себя подобным образом. Уверяю, я более не выйду за рамки профессионального сотрудничества, — Грейнджер чеканила слова как истинная глава министерского департамента. — Благодарю тебя за помощь.

Сказать, что ее монолог удивил мужчину, это ничего не сказать, но он не подал виду.

— Забини за такое получил печать Грота, а что достанется мне?

— Обещаю, что спасу твою жизнь. Достаточная награда для слизеринского принца?

Возле двери уже ждала эльфийка, опустив взгляд вниз. Ведьма даже не понимала, насколько невыполнимое обещание дала Малфою.

— Достаточная.

Шатенка растворилась в воздухе, а Драко приготовился аппарировать к вратам Червена, желая как можно скорее увидеть мать и дать ей слово, подобное тому, что только что дала Грейнджер.

========== Полёт Валькирии ==========

Сквозь сон Гермиона слышала шум вечернего Лондона, который кипел жизнью даже в осенний вечер воскресенья. Звук толпы, стучащие по подоконнику капли дождя и гул ветра разбудили девушку, все еще пытающуюся остаться подольше в объятиях Морфея. Тело немного затекло на неудобном диване, который явно не был предназначен для продолжительного отдыха.

​После очередного скандала с Роном, ведьма совсем не хотела возвращаться домой. Сославшись на дела в Гроте, она отправилась в штаб-квартиру и уснула на маленькой софе. Грейнджер не знала, как решить проблему своего брака. Для всех всё выглядело иначе, чем было на самом деле. Её терзали мысли о смерти родителей, о реакции Гарри, о том, что уйти от Рона — это предательство. Тем более, что супруг послал ей букет белых лилий в знак сожаления. Слова на карточке, сопровождавшей цветы, были красивыми, как будто даже искренними.

«Я без тебя пропаду. Никто не сможет разрушить наш союз. Ты моя». Казалось бы, любая женщина растаяла бы от таких многозначительных фраз, но Гермиона точно знала, что скрывается за каждым слогом. Она думала над тем, как решить сложившуюся ситуацию. Назойливый голос в голове твердил все громче и громче, что Рон поступает как последняя сволочь, его манипуляции настолько грязные, что не отмыться, а их отношения больше похожи на психическое заболевание, чем брак.

Но сейчас Грейнджер монотонно глушила давящий шум в голове и видела один единственный выход: лезть в самые опасные операции. Это помогает забыться. А отсутствие страха за свою собственную жизнь делало её абсолютно безбашенной. Поэтому она предпочитала работать одна, оставляя важных людей в тылу. Разве что Джейн никогда не могла усидеть на месте, когда подруга шла в самую гущу событий, и появлялась посреди охоты с невинным видом, будто бы никогда не обещала ей так не поступать.

Единственная просьба, не становиться напарником несущейся на всех парах гриффиндорки, забывшей об инстинктах самосохранения, игнорировалась с завидным постоянством. Ведь у Гермионы это было не просто смирение со смертью, это был ее поиск.

Сейчас бы Блэкли рассмеялась кудрявой ведьме прямо в лицо, рассказывая, как ненавистный Драко ищет практически то же самое. А Блейз поддержал бы шуточку своей новой подружки, уточняя, как похожа Грейнджер своей непоколебимостью на хозяина мэнора. Но их не было в небольшом кабинете, поэтому девушка не узнала, что является зеркальным отражением бывшего сокурсника. Слишком разные, чтобы быть похожими. Слишком похожие, чтобы быть разными.

Ведьма встала с маленького дивана и размяла затекшее тело. Массируя уставшую шею, она думала о румынском квартале. Нужно ли идти туда сегодня? Может стоило бы хорошенько отдохнуть, заняться делами в министерстве, встретиться с Гарри и только потом решать вопрос с трансгрессией?

Но внутри Гермиона точно знала причину, почему ей не особо хочется туда идти. Она столько лет пыталась найти способ избавиться от следящей магии крови, что уже отчаялась найти решение. И тут вдруг есть какая-то колдунья, да еще и прорицательница, которая сможет помочь. И по чьей наводке? Малфоя, Годрик сохрани нас.

Образ его стальных глаз вспыхнул в голове. Он всё такой же самодовольный и заносчивый, но что-то изменилось, но что именно? Взрыв эмоций в лаборатории говорил о его высокомерии. Иначе волшебница не могла объяснить, почему он ни с того, ни с сего вылетел из помещения как ужаленный. Видимо, не понравилось, что грязнокровка касается спины его светлости.

Поведение в комнате, где она ждала Джейн, говорило о рациональности и хладнокровии, чего уж точно нельзя было сказать о самой Грейнджер. Ему явно тяжело давалась ситуация с родителями, и в этом она его понимала как никто другой. Будь хоть малейший шанс спасти Мэри и Герольта Грейнджеров… Ведьма отдала бы что угодно, лишь бы искупить свою вину за смерть родителей и вернуть их. У Драко есть этот шанс, и Гермиона решила во что бы то ни стало помочь. Жизнь за жизнь. В ту же секунду, как Малфой рассказал о Нарциссе, гриффиндорка выбрала именно такой путь.

Поток скомканных мыслей прервал стучащийся в окно желтоглазый филин. Открыв деревянные ставни, девушка взяла чуть промокшее письмо. Птица не была намерена ждать ответа и улетела восвояси. Развернув влажный пергамент, на котором идеальными буквами было написано: «Пообедаем завтра в час? Уже скучаю. Д.».

Шатенка усмехнулась. Видимо, подруга не собиралась отправлять патронуса в присутствии нового кавалера. Также как и не собиралась приходить завтра на работу, что несказанно обрадует остальных секретарей, которые решат, что смогут без проблем прыгнуть в кресло старшего ассистента. Гермиона была рада за Блэкли и чувствовала спокойствие, ведь риск потерять ее миновал, слава Годрику. Разве что теперь Блейз оказался в почти смертельной опасности, но спасение слизеринцев — дело рук самих слизеринцев. Остальных спасет Поттер. Грейнджер улыбнулась старой шутке Джорджа, вспыхнувшей в её памяти, когда Перси на семейный вечер привел Одри Коллонел, старосту змеиного факультета, и представил как свою невесту. Они все тогда были вроде как счастливы. Война кончилась, а светлое будущее казалось таким близким, что можно рукой коснуться. Как много изменилось с тех пор.

Отмахнувшись от старых воспоминаний, ведьма отправилась в душ смыть с себя остатки усталости и отвлечься от тяжелых мыслей. Вода, стекавшая по телу, уносила с собой негативные эмоции и бодрила. Поменяв температуру, Гермиона почувствовала ледяные брызги, заставившие ее поежиться. Так лучше. Кожа покрылась мурашками, а мышцы непроизвольно сжались. Выброс адреналина в кровь заставил проснуться окончательно.

Жесткие методы чаще всего оказывались самыми эффективными. Протирая влажное лицо махровым полотенцем, девушка ясно для себя поняла, что не собирается возвращаться домой. Не сегодня. Лилии от Рона говорили сами за себя. Во-первых, стараясь сгладить последствия их конфликта, он сейчас будет самым нежным и внимательным. И волшебница не хотела оказаться посреди заботливого водоворота извинений и раскаяния. А во-вторых, Рональд за все время так и не запомнил, что лилии — это единственная в мире вещь, на что у Грейнджер аллергия.