Пробуждение Чародея: Накануне Судного дня. Пробуждение Чародея. Планета кочующих городов - Кеннет Балмер

— Мир приходит к своему концу, — прошептал Джарфон из Тривеса. — И никто не поможет нам. — Он посмотрел на Уолли невидящими глазами. — Теперь я должен пойти вниз и сказать принцессе Керит, что надежды больше нет.

XIII

Руины притягивали к себе Уолли.

«Хранитель, — говорил в свое время Друбал, — мог просить Пи-Айчена о чудесах, которые находятся за пределами нашего понимания, и он получал их». Смутные догадки Уолли о том, что серебряный треугольный шпиль мог оказаться космическим кораблем, немедленно рассыпались в прах при одном взгляде на это серое каменное строение с усеченным верхом, на три четверти скрытое в зарослях деревьев. Уолли сделал несколько шагов в сторону дома. Под ногами хрустели листья, а впереди бежала его короткая и толстая тень. С каждым днем их путешествия эта тень сжималась. Значит, они двигались на юг, или — на север, если судьба забросила его в южное полушарие планеты. Как было на самом деле, Джек не знал.

Печальное и подавленное настроение паломников вызывало у Уолли легкое раздражение. Он еще не успел окончательно утратить светских манер землянина и поэтому бодро заявил:

— Пока не все потеряно! Будем бороться! — Однако слова эти прозвучали глупой и жестокой насмешкой.

Мудрый Сафферин, опираясь на сильные руки пограничников, тоже взобрался на вершину скалы. Он стоял рядом с Джарфоном из Тривеса, глядя на крушение всех их надежд.

— Да, мы нашли это место, — сказал он своим сиплым, каркающим голосом. — Но опоздали на несколько тысячелетий.

Ларни из Красного Джафара, ослабевший от тягот путешествия, с запавшими глазами и горькой складкой у рта, втянул щеки и не произнес ни слова. В лучах солнца его пышный наряд выглядел тускло и безвкусно.

Джек нырнул в открытый дверной проем, заросший диким виноградом, и в нос ему ударил спертый воздух, наполненный запахами летучих мышей и влажных растений. Тяжело дыша, Кроч угрюмо и неохотно последовал за ним.

Казалось, время остановилось в этом месте.

Внутри башни находилась простая и скромная келья, ограниченная тремя стенами и зажатая в тесном пространстве между карнизом и пролетом лестницы. Пыль, нанесенная ветром через щели за многие столетия, волнами лежала на приборах и панелях управления, придавая суровым и бессмысленным порождениям научного гения более мягкий, изящный облик. В горьковатом и неприятном воздухе ощущался унылый и безжизненный привкус абсолютной заброшенности.

— Не нравится мне здесь. — Кроч оглядывался вокруг, склонив голову набок, как это делают осенние ласточки.

— Зде-э-э-э-сь… — отозвалось скрипучее эхо.

Звуки голосов гулко отдавались в тишине, а затем эхом возвращались назад, с трудом приводя в движение застоявшийся воздух, словно пальцы старухи, из последних сил вращающей веретено.

— Этим давно не пользовались. — Уолли внимательно оглядывал помещение, едва узнавая под покровом пыли приборы из своей прошлой жизни.

— Время ушло отсюда… — Джарфон из Тривеса, войдя внутрь, выпрямился и высоко поднял лампу. Щебет и паника где-то под потолком свидетельствовали о привычке местных обитателей к темноте.

Пыль, тончайшим ковром покрывавшая каменный пол, взметнулась вверх, и Джарфон чихнул. Уолли продолжал изучать обстановку, сам не понимая, чего же он, собственно, ищет. Вялая и безразличная реакция окружающих на его слова уязвила его до глубины души.

— А это еще что за штуковина? — Кроч говорил негромко и спокойно.

Маленькая круглая коробочка с прозрачной крышкой подрагивала в его руке, когда он сдувал с нее пыль. Присмотревшись, Уолли увидел стрелку с острым наконечником, дрожащую, неуверенно поворачивающуюся и словно танцующую.

У Джека не было возможности ознакомиться с навигационным оборудованием на борту «Лунного цветка», но в предыдущих путешествиях ему доводилось видеть компасы. Он мельком взглянул на Джарфона из Тривеса. Опустив глаза в пол, этот благородный муж стоял бледный, растерянный и ничего не понимающий. Уолли снова перевел взгляд на компас. Возможно, где-то поблизости находилась железная глыба или в комнате все еще циркулировали какие-то токи, но Джек был совершенно уверен, что стрелка указывала не на север и не на юг, нарушая естественные законы геомагнетизма. Она упрямо выстраивалась вдоль оси восток-запад. Или компас был сломан, или его энергия иссякла, или?..

Джек взял компас из рук Кроча и вышел наружу. Там он потряс его и, щурясь, посмотрел в направлении, указываемом стрелкой. Там, между холмами, в окружении безмолвных обрывков облаков, виднелся узкий проход.

— Я думаю, Пи-Айчен хочет, чтобы мы отправились туда, куда указывает стрелка… — медленно произнес он.

Молча и обреченно процессия выстроилась в нужном направлении. Никто не выказывал ни особого рвения, ни бурного прилива энтузиазма. Не было ни шумных песен, ни веселья. В успех путники не верили, но, не имея ничего, что можно было бы противопоставить настойчивой убежденности Уолли, они решили предпочесть этот вариант полному бездействию или долгому возвращению домой в далекий Брианон.

— Дайте мне посмотреть! — повелительно потребовала принцесса Керит. Уолли протянул девушке прибор, чувствуя близость ее тела и разглядывая ножку, плотно прижатую к боку лошади.

— Да, — пробормотала она. — Несомненно, стрелка указывает на какое-то великое чудо.

Итак, следуя персту судьбы, паломники вновь двинулись в путь.

Мог ли кто-нибудь среди всех этих мудрых сиятельных особ сообразить, что стрелка компаса указывала на направление их дальнейшего пути? Ну хоть кто-нибудь?

Знакомство с чудесами технической цивилизации неизбежно порождает убеждение, будто недостаток знания точных наук не может быть компенсирован никаким образованием в иных областях, сколь глубоким оно бы ни было. Процессия медленно продвигалась вперед, и из всех путников, возможно, один только Джек Уолли, неохотно и с веселым благоговением, сознавал, что сейчас именно его воля решала исход дела.

Дальнейшее путешествие походило на зеркальное отображение их перехода от границ Брианона. Снова на пути им попадались разоренные города, люди, обезумевшие от кошмарных жертвенных ритуалов, бесконечные степи с пасущимися на них стадами ужасных чудовищ, становящихся добычей еще более жутких монстров. Через реки и ущелья, горы и равнины караван мучительно пробивался вперед.

Кроч тихо замычал себе под нос песню о Семидесяти Дангах, завывая, словно ветер в зимнюю стужу.

Тоскливый жалостливый мотив действовал Джеку на нервы.