Безумные грани таланта: Энциклопедия патографий - Александр Владимирович Шувалов

цикл поэм некоего средневекового монаха и поэта по имени Томас Раули. Причем с таким искусством, что они были приняты за подлинники многими почтенными учеными и писателями и вызвали бурные дискуссии в интеллектуальных кругах. Как мог возникнуть этот феномен — вундеркинд, который в 17 лет какой-то вулканической вспышкой поэтического дара ртимулировал новый поворот в развитии европейской культуры? Личность его во многом остается загадкой и сейчас, хотя масштаб его поэтического таланта сомнений не вызывает… Но, очевидно, была и обратная сторона этого дара, которая определяла его характер и, возможно, привела к самоубийству. С детства он не мог не ощущать своего превосходства — в школе над одноклассниками, в Лондоне над почтенными литераторами и учеными, которьш он морочил головы своими подделками… Его сестра вспоминала о нем: “Жажда быть первым проявилась у моего брата очень рано. Я помню, когда ему не было пяти, в играх со своими сверстниками он всегда выступал как их вождь, а они — как его покорные слуги”. А его кузина мисс Беллене, в доме отца которой он вначале поселился в Лондоне, так описывала его характер: “Он был горд, как Люцифер”». (htlp://www. rusmysl.ru/2002III/4420/ 442020aug01. html)

«Один из самых быстро взошедших литературных гениев, которых когда-либо видел мир, был отпрыском отца-алкоголика, умершего раньше, чем родился его удивительный сын, и женщины, длительное время страдавшей “нервным расстройством”. Его сестра, миссис Ньютон, перенесла приступ помешательства. В детские годы мальчик рос “очень угрюмым и молчаливым, был подвержен внезапным и странным приступам депрессии и гнева”. В возрасте 18 лет он покончил жизнь самоубийством. Незадолго до этого, по словам его квартирной хозяйки, он был “не в своем уме”. У него возникали внезапные приступы опустошенности и замкнутости, которые иногда наступали в то время, когда он разговаривал. “Он часто упорно смотрел в чье-нибудь лицо, ни слова не говоря, на протяжении четверти часа или дольше, пока это не становилось совершенно невыносимым”. Юношей он приобрел в своем родном городе славу безнравственного человека». (Nisbet, 1891, с. 104.)

«Характеризуется также биографами как натура с резко выраженными ненормальностями психики: необычайно возбужденный, импульсивный характер, с ранней юности склонный к самоубийству». (Сегалин, 1926, с. 93.)

«Писателей, живших в Средние века, открывали и в новое время. Одним из самых значительных таких “открытий” были “Поэмы Роулея” известного английского поэта XVIII века Томаса Чат-тертона. Хотя подлог был быстро разоблачен, эта мистификация считается гениальной по своим литературным достоинствам… В лице Чаттертона… раскрылась нечастая патология полного отождествления себя с обожаемыми старинными авторами». (Носовский, Фоменко. 2000, с. 297–298.)

«Вундеркинд мировой литературы. Отравился мышьяком». (Lange-Eichbaum, Kurth, 1967, с. 345.)

«Я — над могилой юноши, по ком / Звонит набрт в отчаянье глухом. /…плачу, не избегнув размышлений / Над тем, какою смертью умер гений». (Кольридж. «Монодия на смерть Чаттертона».)

«Возможно, что причиной самоубийства был не конфликт с обществом, а венерическая болезнь, а возможно, что это и не было самоубийство: просто, пытаясь лечиться, Чаттертон по ошибке принял слишком большую порцию крысиного яда — обычного тогда средства от сифилиса», (http://www.гusmysl.ru/ 2002IIl/4420/442020aug0 l.html)

Всегда рискованно делать какие-либо диагностические заключения на основании отдельных разноречивых сведений и предположений. Однако приведенная симптоматика психического нарушения настолько выразительна, что можно говорить о двух возможных вариантах: 1) эмоционально неустойчивое расстройство личности с самоубийством на высоте депрессивного эпизода; 2) дебют кататонической формы шизофрении с суицидом в период смены кататонического возбуждения кататоническим ступором. Даже если смерть Чаттертона носила банально-случайный характер, личность его была явно патологической.

ЧЕБОТАРЕВСКАЯ АНАСТАСИЯ НИКОЛАЕВНА (1876–1921), русская писательница, переводчица.

«Федор Кузьмич4", наблюдая внимательно за несколько приподнятым настроением Анастасии Николаевны и за ее слишком страстным отношением к мелочам жизни, мог заметить какую-то странную неуравновешенность в характере жены. Революция окончательно подорвала душевные силы Анастасии Николаевны, и незаметная для посторонних ее душевная болезнь стала очевидною для самого Сологуба… В середине сентября 1921 года болезнь Анастасии Николаевны обострилась. 23 сентября, воспользовавшись недосмотром служанки, и тем, что Федор Кузьмич вышел в аптеку за бромом, Анастасия Николаевна убежала из дому и бросилась с дамбы Тучкова моста в реку Ждановку». (Чулков, 1991а, с. 246–247.)

«Кстати, сестра Анастасии Александра Чеботаревская точно таким же образом свела счеты с жизнью». (Безелянский, 1998, с. 221.)

Наследственность, отягощенная аффективными расстройствами (самоубийство сестры), и клиническая картина болезни (смена «приподнятого настроения» суицидом.) позволяют предполагать, что Чебота-ревская страдала биполярным аффективным расстройством.

ЧЕЛЛИНИ (Cellini) БЕНВЕНУТО (1500–1571), итальянский скульптор, ювелир и писатель. Представитель маньеризма.

«Именно таково было обыкновение: не меланхолия, а неистовство, переходившее порою в самые настоящие припадки бешенства, припадки почти патологические, когда у человека туманится сознание, пена показывается на губах и чем-то застилает глаза… “Ярость стала у него хроническим состоянием”, — говорит Сен-Виктор, и это едва ли очень сильно преувеличено. Но нужно сказать, что в таком состоянии он становится способен не только на величайшие преступления, но и на величайшие подвиги и на величайшее напряжение творческой энергии. Всю свою долгую жизнь он жил от одного припадка неистовства до другого. Только с годами они делались реже и слабее. Да и в промежутках между двумя припадками Бенвенуто больше жил инстинктом, чем рассудком… Самые важные решения принимаются под влиянием аффекта… Темперамент и страсть — только один источник этой необычайной чувствительности к малейшим обидам. Есть и другой. Это его необыкновенно высокое представление о своей персоне. Бенвенуто серьезно верит, что какие-то особенные явления провиденциально указывали в разные моменты его жизни на то, что он человек избранный… Нелепыми выходками, капризами, озорством, безумными вспышками полна его жизнь. Но подлинный пафос живет только в одном уголке его души — в том, где любовь к искусству». (Дживелегов, 1998, кн. 2, с. 150–151, 155, 160.)

«Он долго не задерживался нигде и переходил от одного мастера к другому <…> в запальчивости убил одного ювелира и вновь вынужден был бежать, теперь уже во Флоренцию… В 1558 он постригся в монахи, но вскоре изменил решение, чтобы жениться, несмотря на то что ему исполнилось 60 лет». (Комарова, Железнова, 2000, с. 594–596.)

[Всемирную славу Челлини как писателю принесли его мемуары, которые больше напоминают авантюрный роман] «Страницы эти охватывают жизнь Челлини с 1554 по 1562 год (с пропуском 1556—59 гг.) и, видимо, писались в состоянии душевной депрессии