Жизнь замечательных времен. 1975-1979 гг. Время, события, люди - Федор Раззаков

6 ноября в Москве произошло громкое преступление — ограблена квартира бывшей секретарши писателя Алексея Толстого Ольги Милкович-Никифоровой. Произошло это средь бела дня — в 15.00, когда в доме на Фрунзенской набережной находились сама хозяйка и ее родная сестра Лидия. Последняя и открыла дверь преступникам, подумав, что это пришла ученица Ольги — девочка с редким для того времени именем Лолита. Вместо юного создания в квартиру ворвались трое мужчин в масках, да еще с пистолетами в руках. От одного их вида женщины впали в панический ужас. Чего, собственно, и добивались преступники. Закрыв хозяек в ванной, они споро зашарили по комнатам. Судя по всему, они знали куда пришли — в квартире было много ценных вещей. За полчаса пребывания грабители собрали в сумки все драгоценности, а также пять десятков редких полотен. Причем картины отбирали своеобразно: глаз положили только на пейзажную живопись, а вот портретами не заинтересовались. Когда в тот же день пострадавшая явилась в милицию и заявила об ограблении, там ей якобы сказали: «Это слишком высоко, нам не достать». Ольга Брониславовна была крайне удивлена таким ответом, хотя расшифровывался он просто: в последнее время в столице орудовала банда, которая выполняла заказы высокопоставленных чиновников — грабила раритетные квартиры. Все похищенное затем оседало в частных коллекциях заказчиков на родине либо вывозилось за границу.

Продолжается скандал вокруг фильма Андрея Смирнова «Верой и правдой». В своем дневнике режиссер записал в те дни следующие строчки: «Сегодня — 7 ноября, великий престольный пролетарский праздник. Положение дел такое: Посохин разругался с Сизовым, заявив, что это — карикатура на него и что он будет писать Брежневу… Пока что картина отправлена на дачу Гришину и каким-то еще таинственным секретарям ЦК. После праздников мы узнаем, на каком мы свете…»

Забегая вперед сообщу, что фильм все-таки разрешат к выпуску на широкий экран и даже дадут ему самую высокую категорию — первую. Хотя самого Смирнова это не обрадует: к тому моменту он разуверится в своей картине. Так и запишет в дневнике: «Верой и правдой» — как ни одна из моих работ — есть последовательная измена самому себе…»

В Лондон съемочная группа фильма «Тегеран-43» прибыла 5 ноября, а съемки начали только три дня спустя. Вспоминает Н. Белохвостикова:

«Мы снимали в самом центре Лондона, недалеко от Вестминстерского аббатства. Я и наш второй режиссер Наталия Терпсихорова отпросились на пять минут, чтобы зайти внутрь собора. Там были толпы людей, туристов и прихожан, мы оказались в центре этого многолюдья, и вдруг движение остановилось и послышался голос из какого-то невидимого микрофона, началась то ли проповедь, то ли молитва; время идет, мы понимаем, что нас ждут на съемке, но не можем двинуться ни в одну сторону. Проходит пять минут, десять, пятнадцать… Я начинаю вслушиваться в текст и понимаю, что такое бывает раз в жизни. Мы оказались в храме в тот день и в ту минуту (никому не известно, когда это произойдет), когда настоятель Вестминстерского аббатства отпускал грехи — всем, кто там в это время находился. Это было что-то невероятное по эмоциональному накалу, когда сотни людей, замерев, не дыша, слушали голос, который раздавался как будто с небес. Никто не шелохнулся, нельзя было даже подумать, что мы можем нарушить это состояние, проталкиваясь к выходу. И кто бы отказался от такого, когда ему отпускают грехи? Когда мы вернулись, услышали все, что о нас думают, получили по заслугам, но какое-то время еще как будто парили над землей…»

Молодой певец Валерий Леонтьев, который два месяца назад стал победителем конкурса советской песни в Ялте, приехал в Москву, чтобы здесь выступить в ряде концертов (они прошли 4–8 ноября во Дворце спорта в Лужниках), а также попытаться пробить себе эфир на ТВ. Этот шаг ему посоветовала сделать член ялтинского жюри, знаменитая певица Гелена Великанова. Но отправляясь в столицу из Горького, Леонтьев даже не мог предположить, какой трудной окажется для него эта поездка. Вот как он сам об этом вспоминает:

«По совету той же Гелены Великановой я расстался со своей тогдашней бородкой, которой очень гордился. И вот в новом «имидже» прихожу на ЦТ и заявляю: «Я — Валерий Леонтьев, лауреат Всесоюзного конкурса. Покажите меня по телевидению». Люди там опытные, и не то повидали, так что даже глазом не моргнули. «Мы, к сожалению, на конкурсе не были, — отвечают, — вас не видели. Поэтому сначала хотели бы получить о вас хоть какое-то представление. У вас концерты в Москве есть? Ах, нет… жаль. Тогда не могли бы вы дать нам вашу фонограмму?»

«Что?» — не понял я. В своем беспросветном провинциализме я даже не представлял, что каждый уважающий себя исполнитель имеет пленку с записью своих лучших песен. И мои собеседники это уловили.

«Тогда, — говорят, — вы, может быть, споете нам с аккомпаниатором?»

«С радостью попою», — соглашаюсь я. Пришел на телевидение я не один, а с пианисткой, которая знала мой репертуар…

Тогда я не догадывался, что работники музыкальной редакции устроили для себя заодно и бесплатную потеху. Ведь такого не бывает, чтобы к ним пришел артист и под пианино начал в кабинете между столов петь и плясать. Представляю, как внутренне они давились со смеху.

Однако, несмотря на мои старания, выпустить новоиспеченного лауреата в телеэфир редакция отказалась. «С чем мы тебя покажем? Репертуар у тебя чужой. Песни старые. Оркестра при тебе нет. Тебе надо бы познакомиться с Тухмановым, может, он согласится написать новую песню специально для тебя». (Отмечу, что в Ялте Леонтьев победил именно с песней Д. Тухманова «Памяти гитариста». — Ф. Р.)

Как ни странно, но сотрудники редакции, видимо, за доставленное им молодым певцом удовольствие, согласились свести его с Тухмановым. Они позвонили ему домой и попросили принять Леонтьева в любое удобное для композитора время. Тот не стал тянуть и назначил встречу на следующий день. Леонтьев, узнав об этом, чуть заикой не стал. Ехать домой к знаменитому композитору было страшно. Видимо, поэтому, когда утром следующего дня Тухманов спросил гостя, какую песню тот ему может спеть, тот с испуга ответил: «Могу спеть песню Зацепина «Ищу тебя». Поскольку Зацепин был главным конкурентом Тухманова в эстрадном мире, этот ответ выглядел бестактным. Но Тухманов сделал вид, что не заметил этого. Он сказал: «Я, правда, ее не знаю, но когда-то слышал и, может быть, что-то подберу». И стал наигрывать на рояле мелодию. Леонтьев заголосил. И, видимо, сделал это не самым лучшим образом. Тогда жена Тухманова, поэт Татьяна Сашко, которая была тут же, спросила: «А вы не могли бы спеть какую-нибудь песню Тухманова?» «Как не могу? — удивился Леонтьев. — Я же за песню «Памяти гитариста» первую премию получил!» Тухманов улыбнулся: «Вот эту песню я знаю», — и вновь заиграл. На этот раз Леонтьев выступил куда лучше. После этого хозяин поставил на проигрыватель последний диск супермодной группы «Ирапшн» и попросил гостя потанцевать. Как выяснится чуть позже, Тухманову до зарезу нужен был певец, умеющий танцевать и петь в стиле «диско», и Леонтьев под это дело как раз подходил. Как будет вспоминать сам композитор:

«Не могу сказать, что в первые часы нашего знакомства с Леонтьевым я смог дать ему объективную оценку: я не увидел в нем певца универсального, сочетающего вокальные, актерские и пластические возможности, которые впоследствии так ярко раскрылись на сцене. Я не почувствовал в нем личности энергичной, упорной, настойчивой и работоспособной, не ощутил тогда его одухотворенности, чуткости, что проявилось впоследствии в совместной работе. Но я заметил главное: музыкальность, хорошие певческие данные, техничность, свободное владение современными исполнительскими приемами. И я дал согласие с ним работать…»

Коллега Леонтьева по эстрадному цеху Ирина Понаровская в те дни гастролирует в Курске. Концерты шли каждый день и требовали от певицы большого напряжения сил. Видимо, от чрезмерных нагрузок у нее начались сильные почечные колики (у Понаровской врожденный порок — деформация мочевого канала). Боли были настолько сильными, что ей несколько раз вызывали «скорую», вводили очень сильные лекарства и наркотики. Отменить концерты было нельзя, и Понаровская после лечения вновь выходила на сцену. И это едва не привело к трагедии. 9 ноября, прямо во время очередного выступления, у Понаровской случился болевой шок от чрезмерной нагрузки. Ее немедленно погрузили в «скорую» и отправили в больницу. По дороге у певицы случилась клиническая смерть. Как будет позже вспоминать сама артистка, ее видения и ощущения полностью совпали с вычитанными потом в книге «Жизнь после смерти»: и длинный коридор, и свет в конце… Врачам удалось «завести» сердце певицы и вернуть ее из потустороннего мира в реальный. Та операция длилась пять часов, ее проводил хирург Аркадий Львович.