Кайа.История про одолженную жизнь - Александр Алексеевич Иванов

Несмотря на высокую температуру воды, меня все еще продолжало натурально знобить, а во рту ощущалась неприятная сухость.

Даже гидромассаж, обычно быстро расслаблявший меня, в этот раз не очень-то и помог.

Усевшись, взял с бортика бутылку. Вынув пробку, принюхался к приятнейшему яблочному аромату.

Ну что, посмотрим, поможет ли алкашка. — подумал я, поднеся горлышко ко рту, однако…

— Не-е-ет, мне ни в коем разе нельзя «топить» стресс в алкоголе или в иных наркотиках…

При мысли о наркотиках меня натурально передернуло, ибо из памяти всплыл мой «практически друг» Марек (ныне покойный) и все то, что с ним было связано.

— … ни теперь, ни когда-либо потом. Вся эта психоактивная дрянь «притупит» интуицию и убьет мой разум вернее и быстрее страха. А для меня смерть разума равна настоящей смерти. Чтобы жить…выжить…я должен мочь справляться со стрессом и тревожностью иначе, всегда оставаясь трезвым. Всегда настороже.

Прикрыв глаза и подняв над собой руку, перевернул бутыль, а затем ощутил то, как холодная жидкость струится сначала по волосам, а затем по лицу и груди.

Всю ванную комнату заполнил яблочный аромат.

Посидел так некоторое время, занимаясь дыхательной гимнастикой, а затем, смыв с лица сидр, вновь полностью (с головой) погрузился в воду.

Так куда же в итоге подевался Консультант?

«Он жив! Хотя некоторое время…думаю, весьма продолжительное…пообщаться с ним ты не сможешь. Да и не должна вообще! Я запрещаю! Остальное не твоего ума дело!». — это все, что в тот день удалось выяснить у приемной родительницы (которой очевидно было не до меня и не до моих расспросов, удивительно даже, что она попросту не «сбросила» мой вызов) на его счет.

Впрочем, матушка права, насчет того, что я не должен пересекаться с ним. Нельзя давать недоброжелателям ни малейшего повода для сплетен, которые негативно скажутся на репутации Филатовых и на осколках моей личной. До того момента, как на документе, который узаконит отношения Кайи и Александра, появится моя подпись, я не должен «отсвечивать». А затем, когда и если все завершится благоприятным для меня образом (время на подготовку моего «свадебного подарочка» Блумфельдту и его Семейке стремительно истекает, а «сцену» я еще не приготовил и «фигурки» на ней не расставил), я должен буду устроить все так, чтобы окончательно «исчезнуть с радаров» «уважаемой общественности». Тем более что братец уже на подходе и с его рождением я перестану играть в Семье какую-либо значимую роль. Если у меня получится выбраться из «уравнения» дамы Кристины, конечно.

Но Консультант жив и это уже хорошо…если только маменька не лжет, конечно, а такое возможно. Надеюсь только, что связаться с ним невозможно не по причине ранения…или «посадки». Нужно будет обязательно позвонить Ие, но…это потом.

Интересно, а имел ли Консультант какое-то отношение ко взрыву?

Память «любезно» продемонстрировала момент вспышки, после которой «зайчики» перед глазами «прыгали» еще около суток. Повезло, что не ослеп (слава богу, сопровождающий вовремя закрыл мне глаза своей ладонью, ибо сам я защитить зрение не догадался).

Из того, что удалось выяснить, пока торчал в бункере, получалось, будто бы взорвалось «чистое» термоядерное устройство самой малой мощности.

«Мы никогда не вели и не станем вести разработок в области оружия термоядерного!» — вспомнились слова папаши.

Ну да, ну да, «не вели и не станем», какое чудесное лицемерие.

Папаша… Ставлю рубль на то, что термоядерное устройство должно было гарантированно обратить в плазму все то сборище, во главе с самим Государем, на которое он в тот день собирался. Если это не очередная провокация царя, конечно. В конце концов, от взрыва никто не пострадал (во всяком случае, официально жертв не было). Кроме тех, кто был обвинен государством в его организации.

Вынырнув, я сделал глубокий вдох.

Даже там, насколько мне известно, подобной хреновины на момент моего убытия еще не существовало. В виде готового изделия, по крайней мере.

Интересно, почему в отсутствие каких-либо действительно глобальных и кровопролитных конфликтов, часть технологий здесь получила столь мощное развитие, не отставая, а порой даже опережая ту реальность? Дело ли в векторе развития человеческой цивилизации, общем для каждого из «слоев» Вселенной, и с которого банально не свернуть при всем желании, или же дело (в том числе) в таких…потусторонних кукушатах, как я?

Мое внимание привлек работающий фоном «ящик», который демонстрировал все то же «шоу», если это можно так назвать, начавшееся в ночь после взрыва.

А точнее, хронику. Хронику политических репрессий. Расправ, если быть совсем уж точным.

И хроника эта мало чем отличается (в лучшую сторону, по крайней мере) от любых других ей подобных, которые возможно найти в учебниках истории любого из «слоев».

«Вытекающие последствия» инцидента, произошедшего на борту дирижабля с неромантическим обозначением LV-426.

Однако мне это неинтересно. Ведь даже если предположить, что за взрывом не стоит царь и от происходящих расправ пострадали невинные в произошедшем Семейства (наверняка пострадали, ибо власти явно отработали некий списочек, зачистив заодно и неугодных, однако народ…опять же, если судить по демонстрируемой «картинке»…выказал царскому правительству самую решительную поддержку, так что Государь вполне может не оглядываться на недовольных), то сочувствовать им у меня не получается. Чисто по физиологическим причинам, из-за последствий наркомании. Это, во-первых. А во-вторых, как говорила матушка…

«Политика — это не для нас! Особенно не для тебя!».

…и она совершенно права (как и всегда), политика — это действительно не для меня. Я должен максимально далеко…насколько это возможно, конечно, учитывая то, из какой я Семьи…держаться от всего политического движа.

Почти уверен, что если история с накопителем будет иметь для царской любовницы негативное продолжение, то она почти наверняка заподозрит меня в ппредательстве. Вернее, меня в числе прочих. И Кристина непременно постарается избавить себя от моего присутствия (если я вообще сумею пережить ее подозрение). И это будет моим реальным шансом выбраться из ее «уравнения». Плохо то, что при таком развитии событий особых бонусов я от нее не получу. Однако на эту тему загадывать еще рано, ибо неизвестно, каким образом поступит царь.

Отвлекшись от этих мыслей, велел «ящику» дать «картинку» с камер подаренного мне Семьей жилого этажа московской корпоративной высотки.

Как и всегда, внизу снуют толпы людей. Промышленный конгломерат Семьи, несмотря на весьма чувствительные потери, своими масштабами просто поражает воображение (а мне есть с чем сравнить), являясь, по сути, системообразующим. И число людей, работающих на его предприятиях, просто не поддается исчислению (условно говоря, конечно). Чем бы и когда ни окончились мои околополитические приключения в