Проект «Геката» (СИ) - "Токацин"

— Но-но-но! — Кенен с ухмылкой хлопнул его по протянутой к свёртку руке. — После работы, Джед. Без подарков никто не останется!

Ремонтник поморщился.

— На кой мне мартышечьи штучки?!

— Ну, не могут же мартышки подарить тебе твэл, — отозвался Кенен, усаживаясь за руль двухместного флиппера. — На чём только ни приходится ездить на праздники… Джед, сместись левее, — перевешиваешь!

Улицы, засыпанные искусственным снегом и блёстками, были пустынны. Гирлянды ещё мигали на стенах автономок, но деревья, перегораживающие проезд, уже убрали, и дроны с подсветкой больше не висели над каждым перекрёстком. По тротуарам медленно ползали городские роботы-уборщики, сгребая снег к стенам зданий.

В госпитале было так же тихо и сонно, и даже Питер, встретив сарматов и проводив Кенена к любимому автомату с кофе и закусками, не удержался от зевка в ладонь.

— Идёмте, Гедимин, — сказал он, подавив ещё один зевок. — От рождественского веселья пострадали автокресла. Небольшая авария на перекрёстке, двое раненых и изрядные разрушения.

Гедимин хмыкнул.

— Доктор Фокс! — окликнули их с ближайшего поста; женщина в белом комбинезоне выглянула в коридор. — Что у нас с Красинским? Ждёт осмотра?

— Да зачем, — Питер пожал плечами. — Я видел его с утра, кровь в норме, а ссадины и похмелье — не повод занимать палату. Где он, кстати, взял водку?

Женщина слегка покраснела.

— Никаких соображений, доктор Фокс.

— Готовьте документы, выписываем, — сказал Питер. — Свяжитесь с «Елизаветой», пусть за ним приедут, — такси в такое время не найдёшь.

Гедимин едва заметно вздрогнул, и от глаз человека это не скрылось — он встревоженно взглянул на сармата.

— Всё в порядке, Гедимин? Прошу прощения, что заставил ждать. Идёмте, мы почти на месте.

— Тут человек с «Елизаветы»? — спросил сармат, не двигаясь с места. — Он ранен?

— Один из участников столкновения, — едва заметно усмехнулся Питер. — Что уже говорит о состоянии здоровья… Ничего страшного — лёгкие ушибы, омикрон-ожоги кистей… Можно было дать ему флоний прямо на корабле, чтобы не скучал тут все праздники, но у нас так серьёзно относятся к ирренциевым травмам…

Он пожал плечами и лёгким жестом поманил сармата в открытый проём. Повреждённые автокресла лежали там, и Гедимин, увидев их, удивлённо мигнул.

— Быстро они ехали…

Питер усмехнулся.

— На самом деле — нет, но удар был очень уж неудачным. Оба участника отделались ссадинами. Меня больше интересует, как он пронёс сюда водку. Я-то думал, что перекрыл все каналы поставок…

«Этот Красинский влез в ирренций,» — пульсировала в мозгу сармата неотступная мысль, пока он собирал рассыпавшиеся элементы несложных конструкций. «Что-то ремонтировал? «Держал» реактор?»

— Кто он на корабле? — спросил Гедимин. Доктор Фокс, задремавший было в кресле, вздрогнул и растерянно посмотрел на него.

— Я не знаю. Так или иначе — он оказался слишком близко к реактору во время аварии. Вас не вызывали на ликвидацию?

Гедимин сузил глаза.

— Я не работаю на «Елизавете». Куда она ходила? Зачем им был нужен портал?

— Эти вопросы не по адресу, Гедимин, — отозвался Питер. — Я не капитан «Елизаветы». Возможно, Суханов вышел на мианийцев и заслужил их доверие. Вроде бы они искали пилотов и корабли для внутренних рейсов. Надеюсь, он и его команда будут достаточно осторожны. Один транспорт уже съела инопланетная плесень, и в атомном крейсере тоже много съедобного…

Когда Гедимин вышел из госпиталя, мимо полицейского поста, набирая скорость, пролетела серая «Стимфалида». Сармат остановился и проводил её задумчивым взглядом.

— Этот Суханов — шустрый парень, верно, Джед? — Кенен хлопнул Гедимина по плечу и широко ухмыльнулся. — Почти управился с крейсером! Как думаешь, он ещё зайдёт к нам на базу или обойдётся без нашей помощи?

Гедимин поморщился.

— Пусть делает что хочет. У меня своей работы полно.

09 января 27 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Кенен развёл руками.

— Ну ты же не думаешь, что я звоню ему, как только приспичит? Ты не сказал, что тебе нужна связь.

Гедимин недовольно сощурился, но крыть было нечем.

— Сам скажу, — буркнул он, подбирая с палубы рюкзак. Внутри, тщательно экранированные, лежали контейнеры с ирренцием — всего семьдесят пять, по двести граммов в каждом. «Столько ипрона пропадает зря,» — думал сармат, но сделать ничего не мог — критическая масса ирренция изменялась прихотливо и непредсказуемо, он не всегда был уверен, что даже двести граммов можно держать в одном контейнере без риска.

— Твоё дело, Джед, — отозвался Маккензи, снимая маскировочный настил с потайного люка. — Если ему хватит пяти килограмм — так тому и быть.

Портал встретил их в трёх метрах от спуска, точно в назначенный срок, — как бы ни совмещалось внутреннее время Метагалактики Найа с условным земным, Линкен, открывая порталы, ещё ни разу не промахнулся более чем на несколько секунд. Тут было над чем подумать, но Гедимин после пары попыток счёл, что его познаний в физике тут не хватит. «Те, кто общается с Мианой, должны знать больше,» — думал он, вместе с ирренцием пролезая в слишком узкий проём. «Но со мной они говорить не будут.»

Линкен за руки выдернул сармата из сужающегося портала, заглянул ему в глаза и облегчённо вздохнул.

— Тебя тут очень не хватало, атомщик. А я тебя серьёзно подвёл. Ни грамма плутония, ни грамма ферка, — вообще ничего.

Гедимин мигнул.

— А ирренций… — начал было он, но осёкся — Линкен отчётливо скрипнул зубами и сжал в кулак пальцы приподнявшейся руки.

— Они меня запомнили, — угрюмо сказал он. — К Ириену не подойти. Я ещё прожиг не закончил, а мне в лоб уже влепили три ракеты. Отслеживают порталы, saathasukemesh!

Кенен подёргал Гедимина за локоть.

— Видишь, Джед, у капитана Лиска свои проблемы. Оставь ирренций, и мы пойдём. Не будем мешать занятым сарматам.

Он шагнул в сторону так проворно, что Гедимин даже не успел заметить, что его спугнуло. Линкен тяжело вздохнул.

— Сиди тут, мартышка. Я хочу поговорить с атомщиком. Много там? — он кивнул на рюкзак.

— Пятнадцать, — отозвался Гедимин.

— Хорошо, — облегчённо вздохнул Линкен. — Тридцать три ракеты — если повезёт, хватит на три захода. Мне бы хоть один «Та-сунгар»…

Гедимин озадаченно посмотрел на него.

— У тебя нет «Та-сунгаров»? Почему? Там же простая схема…

Линкен поморщился.

— Для тебя, атомщик. Мы пробовали. Не взорвалось.

— Килограмм ирренция выкинули в вакуум, — пробормотал один из часовых. Линкен угрюмо кивнул.

— Так и было, атомщик. Позор на всю галактику, но — что было, то было.

Сармат задумчиво сощурился на рюкзак с ирренцием.

— Что-то, наверное, изменилось. Но я попробую. Только… — он пристально посмотрел Линкену в глаза. — Ни Землю, ни Ириен не трогай. И ещё…

Он замолчал на несколько секунд. Никто не проронил ни звука, пока сармат не поднял взгляд на выжидающего Линкена.

— Тут летает трофейный «Бет» — «Елизавета». Если не нападёт, не трогай.

Линкен с досадой отдёрнул руку, по привычке тянущуюся к шраму на затылке.

— Не понял, но запомню. Так ты… ты сделаешь мне бомбу?

Гедимин кивнул.

10 января 27 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Кривая интенсивности излучения, вяло качнувшись, легла на привычное место. Гедимин кивнул, мимолётным жестом прижав палец к виску. Тёплые волокна, прильнувшие к коже, приподнялись, касаясь подушечки. Сармат усмехнулся.

«Расширение активной зоны на стабильность не повлияло,» — сделал он пометку под записью о сегодняшнем эксперименте. Отчётов об опытах у него давно не спрашивали — даже «Торий» обходился кратким сообщением о сути проделанной работы — но сармат по привычке вёл их в ежедневнике. Книжица лежала в лаборатории, в отдельной экранированной нише; Кенен о её существовании не знал, а узнал бы — настоял бы на уничтожении. «Найдут — расстреляют,» — невесело усмехнулся Гедимин, убирая записи в «сейф». «Это же преступление — строить безопасные реакторы…»