Ретро-Детектив-4. Компиляция. Книги 1-10 (СИ) - Погонин Иван

* * *

Ему впервые пришлось лежать на печке. Он пытался свыкнуться с необычными ощущениями: во-первых, было слишком высоко от пола, во-вторых, его щекотало тепло, пробивающееся сквозь постеленную на лежанку шкуру. Гайдзины теперь внимательно следили за ним. Угун еще долго выговаривал Кинтаро за его неосторожность на катере. А когда на горизонте появился остров, посадил мальчика себе на плечи и сказал:

– Вот земля, на которой тебе суждено выполнить свое предназначение. Надеюсь, ты действительно готов. Иначе погибнут многие, слишком многие.

В конце концов Кинтаро решил, что на печке ему вполне удобно. Однако сам дом, покрытый копотью, куда гайдзины привели его морозным утром, был неприветливым и мрачным. Что-то нехорошее происходило здесь когда-то и оставило след в виде темной энергии, витавшей, словно дым, между полом и потолком.

Угун и Ас этого не замечали, но Кинтаро, выросший в чистоте храма, чувствовал эту энергию и не мог с ней мириться. Он слез с печки, вымыл руки и рот в тазу с водой и достал из сумки свой гохэй. Гайдзины отложили карты и смотрели на него с любопытством. Кинтаро сел на колени, мысленно воссоединился с ками, но не как сын с матерью, а как священник с богиней. Потом встал, запел песнь очищения и, прищелкивая в такт пальцами, обошел несколько раз их небольшую комнатку. Темная энергия заколыхалась, стала тускнеть и перетекать в углы. Кинтаро принялся крутить гохэем, переходя из угла в угол и продолжая петь. Получалось у него не так слаженно и впечатляюще, как у белобородого, но чернота в углах дрожала и утекала струйками сквозь щели в двери. Угун и Ас, глядя на мальчика, совершающего ритуал, глупо усмехались. Закончив, Кинтаро залез на печку и уснул.

Как-то, играя во дворе, он почувствовал, что кто-то смотрит на него через забор. Мальчик отбросил палку, служившую ему лошадью, и вышел со двора. У забора стоял подросток-гайдзин выше его головы на две. Кинтаро вежливо поклонился. Подросток криво ухмыльнулся, сказал что-то, судя по всему обидное, и неприятно рассмеялся. Лицо юного японца изобразило молчаливое презрение. Так самурай должен смотреть на врага, ради которого даже не стоит обнажать меч. Подросток перестал ухмыляться, сплюнул и подошел к Кинтаро. Оглянулся по сторонам, замахнулся для удара в лицо, но потом резко направил свой кулак мальчику в живот. Китаро чуть сдвинулся в сторону, перехватил и вывернул руку нападавшего. Подросток взвыл. Не отпуская его руки, Кинтаро ударил его несколько раз ногой в живот, опрокинул на землю и пнул по шее. Тот попытался вскочить, упал, пополз от Кинтаро на карачках и исчез за углом забора.

* * *

– А как я смогу спасти отца? – писал Кинтаро на земле, которая уже начинала замерзать.

– Ты должен сразиться с главным силачом этой земли и победить его, – угрюмо отвечал Ас.

– А когда?

– Как только придет время, – ответил Угун и оглянулся на Аса. Тот пожал плечами. Создавалось впечатление, что гайдзины сами чего-то или кого-то с нетерпением ждали.

* * *

С Асей-сан Кинтаро познакомился, когда наблюдал за детьми, играющими у школы. Ребята, среди которых был и побитый им подросток, не торопились звать его к себе. Кинтаро чувствовал себя разочарованным и даже несчастным. Покидая храм и оставляя там свою прошлую благополучную, но можно сказать одинокую жизнь, он надеялся, что скоро встретит много друзей и сможет играть с ними в шумные веселые игры. Теперь, наблюдая за детскими забавами, он разобрался в их нехитрых правилах и представлял, что легко смог бы стать, пожалуй, одним из лучших на детской площадке. Но ребята лишь опасливо косились на него, иногда перешептывались или строили рожицы.

Вдруг кто-то положил ему руку на плечо. Кинтаро оглянулся – рядом с ним стояла женщина, одетая в серое рванье. И хоть одежда у нее была хуже, чем у последнего крестьянина, глаза и лицо выдавали в ней потомственную кадзоку – аристократку, но только гайдзинскую. И голова была выбрита, как у буддистского жреца. Смотрела она на Кинтаро так, как иногда смотрела на него молодая мико. Женщина представилась Асей и протянула мальчику странную нелепую куклу из соломы. Кинтаро взял куклу и рассмеялся, улыбнулась и Ася-сан.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Играть с Асей-сан было всегда интересно и увлекательно, потому что они, не зная языка друг друга, вынуждены были объясняться жестами и выражениями лица, и это очень нравилось мальчику. И он уже не расстраивался, что ребята у школы не принимают его в свои игры. Вскоре Кинтаро мог немного понимать русскую речь.

* * *

Дверь распахнулась без стука. На пороге, заслонив весь проем, стоял здоровый мужик. За плечом у него висело ружье. Воины повскакивали с лавок и уперлись в незнакомца взглядами. Тот задал вопрос и показал пальцем на Кинтаро, лежавшего на печке. Угун ответил что-то резкое. Незнакомец покачал огромной головой.

Угун и Ас переглянулись в полумраке. Судя по всему, ждали они не его. Вдруг Ас широко улыбнулся, Кинтаро впервые увидел улыбку на его лице. Сказав что-то веселое мужику, Ас приглашающим жестом показал ему на стол. Мужик стал переминаться с ноги на ногу и повторил свой вопрос, указывая на мальчика. Ас пренебрежительно отмахнулся. В это время Угун стал незаметно проскальзывать незнакомцу за спину. Тот, что-то почувствовав, остановился и скосил взгляд назад. Гайдзины подходили к нему, держа одинаковую дистанцию, чтоб тот не сразу смог решить, кого атаковать первым.

Рука незнакомца потянулась к ружью. Но Угун и Ас действовали умело и слаженно, словно отрабатывали старый номер. Они прыгнули одновременно, а их руки, будто державшие невидимые топоры, в несколько мелькнувших ударов свалили незнакомца на пол. Тот даже не успел вскрикнуть. Это было совсем не похоже на борьбу, которой обучал мальчика Изаму. Он тихо наблюдал за гайдзинами, ему почему-то казалось важным изучить и запомнить, как они дерутся. Тем времени Ас уселся на дергающиеся ноги незнакомца, а Угун пару раз ударил того сапогом в висок. Незнакомец затих. И тут через щели в дверях, полу и потолке в дом стала возвращаться темная энергия.

– Нам надо уходить, собирайся, Кинтаро, – сказал Угун.

Мальчик вопросительно указал на убитого.

– Это враг твоего отца. Скоро здесь их будет много.

– Что им нужно?

– Убить тебя.

Когда они быстрым шагом подходили к лесу, Кинтаро вспомнил, что оставил свой гохэй. Тот остался лежать где-то в избе. Мальчик оглянулся. Во дворе и окнах их избы мелькали огни.

Глава 4

Ноябрь 1903 года. Еще не ушла безмятежная Прекрасная эпоха, но в отдельных уголках Европы уже был слышен гул грядущих испытаний. В начале года в Петербурге прошел великолепный костюмированный бал, на котором присутствовали государь император и вся знать, одетая в русские исторические костюмы. Этот праздник своей роскошью затмил даже коронацию императора. Но уже в конце года от беспечности предыдущих двадцати лет не осталось и следа. Надвигалась война…

Восточный сосед уже долгое время готовился помериться силами с серьезным соперником. И на роль противника выбрал Россию. Япония долгое время придерживалась своих древних традиций, но в шестидесятые годы прошлого века молодой император провозгласил новую эпоху, и вот уже три десятилетия японцы со свойственными им усердием и прилежанием перенимали опыт далеко обогнавших их великих западных держав, чтобы со временем стать с ними в один ряд. Для этого мало было создать сильную армию и успешную экономику, необходимо было победить в открытом бою одну из великих держав.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Совсем недавно обновленная Япония разгромила огромный, но порядком одряхлевший Китай, но не смогла воспользоваться плодами своей победы. Российские дипломаты потребовали от японцев отказаться от планов аннексировать выгодный в стратегическом плане Ляодунский полуостров. Японские солдаты ушли. Ушли для того, чтобы еще лучше подготовиться к схватке с новым врагом, которым отныне они считали Россию. Ведь она не только потребовала от японцев отозвать солдат, но и сама активно наращивала влияние в северных регионах Китая, которые японцы считали принадлежащими им и только им.