Никита Хрущев. Реформатор - Сергей Хрущев

«От республик Средней Азии и Казахстана никто не выступал, — констатирует Мухитдинов. — Таким образом, в поддержку предложения Спиридонова выступили первый секретарь Московского горкома партии Демичев, Джавахишвили, Дора Лазуркина, член КПСС с 1902 года. В заключение выступил Подгорный, который от имени ленинградской и московской делегаций, делегаций Компартии Украины и Грузии внес на рассмотрение проект постановления ХXII съезда КПСС:

1. Мавзолей на Красной площади у Кремлевской стены, созданный для увековечивания памяти Владимира Ильича Ленина — бессмертного основателя Коммунистической партии Советского государства, вождя и учителя трудящихся всего мира, именовать впредь: “Мавзолей Владимира Ильича Ленина”.

2. Признать нецелесообразным дальнейшее сохранение в Мавзолее саркофага с гробом И. В. Сталина, так как серьезные нарушения Сталиным ленинских заветов, злоупотребления властью, массовые репрессии против честных советских людей и другие действия в период культа личности делают невозможным оставление гроба с его телом в Мавзолее В. И. Ленина».

В моей памяти деталей «сталинского» заседания съезда не сохранилось. Я даже не помню, присутствовал ли я на нем или нет. В отличие шока от «секретного» доклада на ХХ съезде, на сей раз я был спокоен, так как заранее знал, что произойдет, и происходившее в зале не казалось мне таким уж драматическим.

«Я присутствовал в зале съезда, когда 1-й секретарь Ленинградского обкома партии Спиридонов внес предложение о выносе тела Сталина из Мавзолея, — вспоминает генерал Захаров. — Председательствовал Хрущев».

— Вопрос серьезный, следует проголосовать. Нет возражений? — спрашивает Никита Сергеевич.

— Нет, — раздаются голоса.

— Тогда ставлю на голосование. Кто за предложение, внесенное товарищем Спиридоновым, прошу поднять руки. Хорошо. Кто против? Нет! Кто воздержался? Тоже нет. Предложение принято единогласно.

«В зале съезда установилась тишина, как будто делегаты ждали еще чего-то», — пишет Захаров. Ждали, что грянет гром, разверзнется земля или, хуже того, вдруг откроется неприметная дверь позади Президиума и в кремлевский зал войдет Сталин. Однако ничего не происходило.

«Хрущев оборвал затянувшуюся паузу, сказал несколько слов о перезахоронении, объявил заседание оконченным. Единодушие делегатов оказалось призрачным, — пишет генерал Захаров. Сразу после голосования член комиссии Мжаванадзе поспешно улетел в Грузию и участия в перезахоронении не принимал».

Тем временем по ту сторону Кремлевской стены заканчивались последние приготовления. «В 18.00 проходы на Красную площадь закрыли, после чего солдаты принялись рыть могилу… — по-военному четко рассказывает Захаров. — Подвезли бетонные плиты, ими обложили яму, а затем обшили ее изнутри фанерой.

Шверник меня предупредил, что комиссия приедет к 21.00. Шелепин и Демичев появились заранее, интересовались ходом работ. Когда все члены комиссии прибыли в Мавзолей, восемь офицеров взяли саркофаг и понесли его вниз, в подвал под Мавзолеем, где размещается лаборатория, я отметил, что даже на бальзамированном лице Сталина прорисовывались оспинки…

Никто не приказывал Сталина раздевать. Не только мундир генералиссимуса, но и вообще никакой одежды на нем не трогали. Шверник распорядился снять с мундира Золотую Звезду Героя Социалистического Труда и заменить золотые пуговицы мундира на латунные. Все это выполнил комендант Мавзолея Машков. Снятую награду и пуговицы он передал в специальную комнату, где хранились награды всех захороненных у Кремлевской стены.

Когда гроб с телом Сталина накрывали крышкой, Шверник и Джавахишвили зарыдали. Потом гроб подняли, и все двинулись к выходу. Расчувствовавшегося Шверника поддерживал телохранитель, за ним шел Джавахишвили. Плакали только двое.

Офицеры осторожно опустили гроб в обитую фанерой могилу. Кто-то бросил горсть земли. Могилу зарыли. Сверху положили плиту из белого мрамора. Потом она еще долго накрывала могилу, пока не поставили бюст.

Захоронив Сталина, мы всей комиссией вернулись в Кремль, где Шверник дал подписать акт о перезахоронении Сталина.

Тем временем у Кремлевской стены демонтировали маскировочный экран из фанеры, ограждавший Мавзолей по сторонам, произвели уборку. К утру было такое ощущение, что ночью ничего не произошло, а Сталин всегда покоился у Кремлевской стены» рядом с его верными соратниками. Где могилы его противников и тех соратников, которые показались Сталину не очень верными, мы уже никогда не узнаем…

Для делегатов съезда в тот вечер давали оперу», — этими словами генерал Захаров завершает свои воспоминания.

Как докладывал отцу Шелепин, «заметной реакции в обществе на перезахоронение Сталина не последовало».

2 декабря 1961 года вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР «О признании утратившими силу законодательные акты СССР о присвоении имени И. В. Сталина…» — и дальше — длинный список. Следом начиналось повальное переименование населенных пунктов, носивших имя Сталина. Одним возвращали старые имена, другим придумывали новые, нейтральные, вроде Донецка, до революции он назывался Юзовкой, в честь англичанина Хьюза, основателя и владельца первых металлургических заводов в Донбассе, а потом, короткое время — Троцком. Оба имени явно не годились. Сталинград стал Волгоградом, старое имя — Царицын — показалось идеологически неблагозвучным, хотя и происходило от протекавшей поблизости речки Царица. Почему ее назвали так, уже никто и не помнит.

Одновременно сносили сталинские монументы, расставленные по всей нашей земле, исключение сделали только для Грузии. В Гори, на родине Сталина, памятник ему не тронули.

Замена изваяний при смене правителей — дело не новое, истории хорошо известное. Вот только древние подходили к делу более рационально. Римляне, к примеру, изготовляли статуи со съемной головой. Ушел из жизни цезарь или император, тут же вытесывали под нового властителя новую голову, а остальное: торс в тоге, руки, ноги оставляли старыми.

Каждому свой срок…

Программа партии, принятая на съезде, продекларировала, что нас ожидает в будущем, но сегодняшнюю жизнь определяла не Программа, а новый Устав партии. Его обновляли регулярно от съезда к съезду, но лишь косметически. На сей раз отец предложил внести в Устав изменения принципиальные, меняющие самые основы построения внутрипартийной иерархии.

Сталин в свое время сравнил партию с орденом меченосцев, стержнем ее провозгласил беспрекословное подчинение низов верхам, чья власть не ограничивалась ни в пространстве, ни во времени и по своей сути не отличалась от монархической, отвергнутой народом в 1917 году, но возродившейся в новом обличье.