'Я - кто?! Сенсей?' 2: Изменяющий судьбыю Том II. Часть 1. - Kerr Riggert

— это на свои. В общей сложности получил 400 000 рье. Радостные вести явно приподняли во дворце настроение и прибавили уверенности в завтрашнем дне, так что бумаги дайме уверенным движением украсил печатями.

— А кого вы собираетесь выбрать посредниками? — спросил Наоки.

К вопросу я был готов:

— Наоки-сан, очевидным образом отпадает дайме-сама и клан Васаби. Поэтому я решил разделить долю арбитра между двумя почтенными купцами, что торгуют со Страной Огня. В случае, если наша миссия провалится, они должны будут разбираться в вопросе и назначить награду за голову виновного или виновных, по восемьдесят тысяч рье с каждого. То есть удвоят сумму того, что я им дал. Оба купца конкуренты и знают друг о друге. Поэтому если один решит прикарманить себе деньги, то второй сообщит об этом в Коноху и прикроет его бизнес. Договориться они не могут, ведь они сильно не любят друг друга к тому же они будут уверены, что есть кто-то третий, который знает об их участии как арбитров и тогда они оба потеряют свой прибыльный бизнес. Но в такой схеме, понятно, о возврате суммы речи уже не идет.

В качестве почтенных торговцев я мог со спокойно душой выставить Алкаша и Зомби, но дайме понравилась моя идея и он даже не стал спрашивать о личностях арбитров. Так что я получил еще до кучи свои сто шестьдесят тысяч хо-рье в местных деньгах и отправился по магазинам с нужным мне снаряжением.

А вообще сама традиция арбитража и третейских судей довольно интересна. Ее даже намеками не было в каноне, но в реальности этого мира она была, цвела и пахла, причем с незапамятных времен. Являясь важным элементом здешнего социума, она существовала еще до создания первых деревень шиноби. Для простых людей арбитраж — это один из немногих способов обуздать беспредел со стороны шиноби, не прибегая к самоубийственным методам.

Смысл вот в чем. Среди самих шиноби или у шиноби и заказчика могут быть разногласия. Как их решать? В суд идти? А если дела сильно деликатного характера и их обнародование будет стоить одной из сторон состояния, свободы, а то и жизни? Значит дайме или какой-то местный правитель отпадает, особенно если ты заказал себе голову местного нотариуса или мэра в качестве трофея. К кому тогда обращаться? Либо к тому, у кого есть серьезная крыша, которая отомстит или назначит за голову обидчика серьезную награду, либо к тому, про кого одна из сторон точно не знает и для кого лучшей защитой является анонимность. Обычно арбитры или якудза либо представители региональных кланов шиноби, либо воины-монахи храмов. Хотя в такой роли могут выступать и представители власти вплоть до князей и даже дайме (дайме всегда является также князем по совместительству, но не все князья — дайме). Есть и другие варианты, но суть такая. Существовало мнение, что сама система вознаграждения за голову шиноби выросла как продолжение арбитража. Хотя, по мне так все было наоборот, но это вопрос к историкам. Сама суть в награде за голову шиноби в манге толком не объяснялась. А это тоже один из многочисленных механизмов предотвращения беспредела со стороны активных пользователей чакры.

Вот, допустим, некий шиноби пришел в деревню или даже маленький город и решил ни в чем себе не отказывать. И, например, натворил всяких нехороших дел — кого-то ограбил, кого-то изнасиловал, а кого-то и вовсе убил. Что делать? Пытаться убить? В открытую — самоубийство. То есть силой не получится. Ну как не получится… Шиноби, как правило, тоже люди, и их вполне спокойно можно убить ударом мечом в сердце, в горло или в голову. Хватит обычного ножа, а не то что меча. Не надо даже никакого супероружия. Проблема только в деталях.

Например, в том, как это сделать? Ну то есть как простому человеку ударить гада-шиноби ножом или мечом в сердце? Начиная со среднего чуунина, шиноби способен положить десятки, если не сотни простых людей. Мало кто готов умирать в промышленных масштабах в призрачной попытке достать врага. А еще из-за постоянного тока чакры шиноби крепче и может не умереть сразу даже от смертельной раны и забрать с собой не только самого убийцу, но и кучу народу поблизости. Примерно, как это сделал Забуза в самом начале канона Кишимото.

Но, допустим, ребята попались не совсем упоротые, а просто упорные и первый вариант решили пропустить. Что там у них обычно дальше на выбор? Попытаться прирезать ночью или отравить? Ну, допустим тоже не получилось, не фортануло. Да и не могло. Обычно попытаться прирезать шиноби ночью или отравить — самоубийство чистой воды. Вне дома у ниндзя очень чуткий сон, а сильные, быстрые и главное незаметные яды штука редкая и дорогая. Отравишь шиноби, а он или противоядие примет, или успеет выкосить всех причастных и просто мимо проходивших прежде, чем скопытится.

Хотя на самом деле проблем с ядами куда больше.

Во-первых, у всех шиноби обострены чувства. А значит, большую часть ядов он банально почует.

Во-вторых, шиноби с более-менее развитой чакросистемой значительно крепче и живучей, а значит, чтобы их отравить, нужно больше яда.

В-третьих, шиноби, как правило, люди очень параноидальные и везде ждут подвоха, так что любая странность вроде непонятного вкуса или запаха их сразу насторожит, что исключает вариант насыпать обычного яда, только в разы больше — как слону. Шиноби его учует и примет меры. Выблюет съеденное, примет универсальные антидоты, допросит отравителя и выбьет из него антидот или просто убьет всех причастных.

Но простой люд этого чаще всего не знает, вот и пытается… Безуспешно. А не знает об этом простой люд, потому что обычно после таких попыток некому было рассказать о совершенных ошибках, а ниндзи о таких вещах не распространяются. И очень не любят тех, кто о таком болтает. Порой фатально. Убивать людей за слова — это аморально и неправильно? Ну так-то да, если рассуждать абстрактно, но в нашем случае точно нет. Мы же, шиноби, тоже жить хотим. А рассказ о том, как нас лучше убивать — это не про свободу слова, это про призыв от нас избавиться. От всех нас, включая детей в академии, древних стариков, беременных женщин и наших неродившихся детей. Да и вообще, тут феодализм практически, и за неправильные слова в адрес феодалов убивают. А мы чем хуже? Практически — это только потому, что есть нюансы, которых не было в нашем средневековье.

Итак, что же остается нашим