Цикл 'Пограничная трилогия'+Романы вне цикла. Компиляция. 1-5 - Кормак Маккарти

школе. В Сан-Анджело. Эта страна сурова к людям. Но они похоже никогда не предъявляли ей счет. В известном смысле это странно. Что не предъявляли. Возьми хотя бы все что случилось только с одной этой семьей. Не знаю чего я до сих пор небо копчу. И ведь все молодые парни были. Неизвестно даже где половина из них похоронена. Спрашивается во имя чего? Я все о том же. Как так получилось что люди не чувствуют что эта страна должна за многое ответить? Но они не чувствуют. Можешь сказать что страна есть страна просто понятие но это мало что значит. Как-то раз я видел как человек расстрелял из ружья свой грузовичок. Должно быть считал что машина виновата сделала что-то не так. Эта страна убьет тебя в одно мгновение а все же люди любят ее. Понимаешь о чем я?

Пожалуй. А вы ее любите?

Думаю ты и сам мог сказать что люблю. Но я бы тут же отговорился что я тупой как пограничный столб так что наверняка ты не поверил бы ни одному моему слову.

Белл улыбнулся. Встал и пошел к раковине. Старик слегка развернул кресло чтобы видеть его.

Чем ты там занимаешься? спросил он.

Да вот решил помыть посуду.

Черт, оставь ты ее в покое, Эд Том. Утром Люпе придет помоет.

Это минуту займет.

Вода из крана едва текла. Он наполнил раковину всыпал ложку мыльного порошка. Потом добавил еще одну.

Мне казалось у вас тут был телевизор.

У меня много чего было.

Почему не сказали? Я бы привез.

Мне он не нужен.

Не так скучно было бы.

Достал он меня. Я его выкинул.

А новости посмотреть?

Я их не смотрю. А ты?

Нечасто.

Он ополоснул посуду оставил ее сушиться и стоял у окна глядя на маленький заросший сорняком двор. На старую коптильню. Алюминиевую пароконную тележку стоящую на колодках.

У вас всегда были куры.

Были, подтвердил старик.

Белл вытер руки и вернулся за стол. Посмотрел на своего дядю.

Вы когда-нибудь совершали такое отчего вам было настолько стыдно что никому потом об этом не рассказывали?

Пожалуй приходилось, подумав ответил старик. Пожалуй у всякого за душой есть кое-что о чем лучше помалкивать. Что ты там накопал обо мне?

Я серьезно.

Хорошо.

Я имею в виду плохое.

Насколько плохое?

Ну не знаю. Что-то что мучило вас потом.

Вроде того за что можно угодить в тюрьму?

Ну наверно. Но не обязательно.

Надо подумать.

Сомневаюсь.

Что на тебя нашло? Больше не приглашу тебя к себе.

Вы и сегодня меня не приглашали.

Твоя правда.

Белл сидел положив локти на стол и сцепив пальцы. Его дядя наблюдал за ним. Потом сказал:

Надеюсь ты не собираешься сделать страшное признание. Может я не хочу выслушивать твою исповедь.

Так хотите или нет?

Ладно выкладывай.

Хорошо.

Это не связано с сексом?

Нет.

Ну тогда ладно. Говори все как есть.

Это насчет героев войны.

Ага. Ты себя имеешь в виду?

Себя.

Продолжай.

Я пытаюсь. Все было на самом деле. Как я получил свою награду.

Слушаю.

Мы выдвинулись за линию фронта для радиоперехвата и спрятались в крестьянском доме. Дом был каменный в две комнаты. Мы сидели там два дня и дождь лил не переставая. На второй день радист снимает наушники и говорит: Прислушайтесь. Что слышите? Ну мы делаем как он сказал. Когда тебе велят слушать ты слушаешь. Но ничего не слышим. Я спрашиваю: А что такое? А он: Тишина!

Я ему: Да что ты несешь какая такая тишина? Что ты услышал? Он отвечает: Я говорю что ничего не слыхать тишина полная. И он был прав. Вокруг ни звука. Ни выстрела, вообще ничего. Только и слышно как дождь шуршит. И это было последнее что я помню. Когда я очнулся то увидал что лежу на земле под дождем и сколько лежу неизвестно. Я насквозь промок замерз в ушах звенело а когда сел и оглянулся дома не было. Только кусок стены торчал на его месте. Снаряд пробил стену и разнес все к чертям. Я ничего не слышал. Ни дождя, ничего. Когда пробовал что-то сказать то слышал свои слова в голове, но больше ничего. Я встал и пошел к тому что осталось от дома. Крыша лежала на куче камней и бревен и под ними я увидел одного из своих людей. Я стал искать что-нибудь чтобы откопать его. Голова у меня была словно ватой набита. И вот пытаясь освободить его я выпрямился посмотрел вокруг и увидел немецких солдат которые шли через поле. Они появились из небольшого леска ярдах в двухстах от меня и двигались в мою сторону. Я еще толком не понимал что происходит. В таком еще был состоянии. Потом присел прячась под остатком стены и тут заметил тридцатого калибра ручной пулемет Уоллеса торчащий из-под груды бревен. Эта штуковина была с воздушным охлаждением а лента подавалась из металлической коробки. Я рассчитал что если подпущу их немного поближе то смогу спокойно стрелять потому как они тогда побоятся вызывать огонь артиллерии чтобы самим не попасть под снаряды. Мне удалось вытащить его и треногу а потом еще одну коробку с запасной лентой к нему и я залег за стеной очистил ствол от земли и открыл огонь.

Стрелять прицельно было трудно потому что тренога скользила на мокрой от дождя земле но я знал что у меня получается неплохо. Я расстрелял фута два ленты потом остановился и минуты через две-три тишины один из фрицев вскочил и побежал обратно к леску но я только этого и ждал. Остальным я не давал поднять головы и все это время слышал стоны раненых товарищей под завалами и совершенно не представлял что буду делать когда стемнеет. Вот за это меня и наградили «Бронзовой звездой». Майора который представил меня к награде звали Макаллистер и был он из Джорджии. Я сказал ему что не желаю никакой награды. А он в упор посмотрел на меня и говорит: Жду объяснений по какой такой причине ты хочешь отказаться от воинской награды. Ну я ему все выложил. А когда закончил он сказал: Сержант ты примешь награду. Я догадываюсь что им надо было представить все как подвиг. Оправдать потерю людей. Он сказал: Ты примешь награду а если проболтаешься о том что рассказал мне и это дойдет до меня я тебе хребет переломаю к чертовой матери. Ясно? Пришлось сказать что