Одежды Кайана - Баррингтон Бейли

Это был Грашник, пожизненный заключенный, такой же, как и сам Педер. Но у него было уникальное свойство, выделявшее его среди жителей Ледлайд —он отказывался признать, что побег с Ледлайд невозможен. Он упорно держался за убеждение, что может и когда-нибудь сможет вырваться на свободу.

Его оптимизм был награжден в первый раз двадцать лет тому назад, когда, работая в горной бригаде, расширявшей пространство тюрьмы на несколько сотен ярдов, он, дробя скалу, обнаружил трещину, ведущую на поверхность.

Об этом он ни с кем делиться не стал. Доступ к трещине был перекрыт, когда делали наружную стенку. Еще двенадцать лет ушло у Грашника на восстановление доступа к трещине. Маршрут, который он наконец установил, был полон мучений. Сначала он отыскал прореху в сенсорном поле, окружавшем тюрьму. Семь лет ушло на создание самодельных электронных пропусков для двадцати трех различных дверей и люков, через которые по боковым малопосещаемым — только таким! — коридорчикам и переходам можно было добраться к прорехе в электростатической паутине, окутавшей тюрьму. Затем он занялся трудоемким делом создания дыры в стене, чтобы можно было пробраться в трещину и на поверхность.

Предприятие требовало вдохновения гения, титанического трудолюбия и терпения. Грашник все эти годы работал в тайне, один, пользуясь преимуществами своего инженерного опыта и доверием администрации: он был постоянным мастером на фабрике.

Он подсчитал, что имея еще двадцать лет, он бы выбрался на поверхность и без трещины. Ровно столько понадобилось бы, чтобы прорыть на поверхность тоннель. Было совершенно ясно, почему никто не пытался осуществить подобный план — Грашник действовал, вдохновляемый лишь собственной упрямой верой. Основная проблема была не в достижении поверхности. Оказавшись на ней, нужно было еще покинуть Ледлайд. Грашник изощрял мозг в попытках найти способ пробраться на борт грузового танкера, делавшего регулярный рейс, но беда была в том, что танкер даже не касался грунта, разгружаясь на высоте мили.

Оставалось полагаться на удачу и надежду. План Грашника превратился бы в реальность при одном условии — что какой-то корабль, любой корабль, совершит посадку неподалеку от тюрьмы. Тогда ход на поверхность будет иметь смысл, даже если корабль придется ждать еще тридцать лет.

У входа в трещину Грашник устроил себе тайную наблюдательную камеру, оборудовав ее маломощной сканирующей аппаратурой для обозрения местности вокруг тюрьмы, не создавая при этом помех в работе официальной аппаратуры. Раз в неделю он проникал сюда и полчаса испытывал аппаратуру — привычка, которой он неуклонно следовал вот уже восемь лет.

Все это Педер узнал благодаря костюму Фрашонарда. Глядя на Грашника, он, казалось, мог читать мысли этого человека. Преступник медленно встал и попятился, в ужасе глядя на двух вторгнувшихся незнакомцев. Педер бросил взгляд на экран. На экране имелось тусклое расплывчатое изображение космического корабля, совершившего посадку на какой-то пересеченной каменистой местности.

— Чттттоооовввввддллеаааетееее здессс… — прохрипел Грашник, не в состоянии членораздельно высказать свои мысли, настолько он был растерян. Педер показал рукой на экран:

— Похоже, что тот, кто ждет, всегда своего дождется?

Грашник пришел в себя:

— Как вы узнали об этом? Когда? И кто вы такие, парни?

— Такие же неудачники, как ты, Грашник.

— Ладно. Тогда вон отсюда и держите язык за зубами, или я вас прикончу. — От волнения Грашник начал заикаться. — Там корабль! Сработал мой план! Я свободен! — Его взгляд отвердел. — Пошли отсюда, или вас я прикончу!

— Корабль приземлился здесь, — сообщил ему Педер, — чтобы подобрать меня, между прочим. Боюсь, тебе придется подождать своей очереди еще немного, пока не появится какое-нибудь другое судно. Пока что мне придется воспользоваться твоим ходом наверх. — Педер был полон ледяной уверенности.

Грашник был готов испепелить Педера взглядом, на губах его выступила пена.

— Это мой ход! И никто, кроме меня, им не воспользуется. Я потратил на него двадцать лет. — Он извлек довольно большой нож из потайного кармана своей мешковатой куртки, занял боевую позицию, чуть согнув колени и выставив лезвие перед собой, неуверенно перенося вес с ноги на ногу.

Маст перебил его, указывая на экран:

— Одну минутку. Вы имеете в виду вот этот корабль? Он достаточно большой для троих. Зачем нам ссориться?

Педер пожал плечами:

— У Грашника только один дыхательный аппарат, чтобы выйти на поверхность. Даже вдвоем это будет трудно сделать. Но если ты настаиваешь…

Но Грашник был не в состоянии прислушаться к голосу разума:

— Никто ходом не воспользуется, кроме меня! Никто! Я потратил на него двадцать лет!

Его взгляд стал стеклянно-непроницаемым, он начал осторожно приближаться к Педеру.

Судя по тому, как он держал нож, Грашник не был самым искусным бойцом на Ледлайде. Педер не стал даже пробовать. Он просто поднял повелительно руку, заставив Грашника остановиться.

— Ты можешь тоже бежать с Ледлайда, — тихо сказал Педер. — Я знаю путь. Гораздо более легкий, чем этот. — Педер шагнул к Грашнику. Грашник, старый, покрытый морщинами и рубцами, удивленно смотрел на сарториала, пальцы на рукоятке ножа почти разжались, и Педер успел мимолетно испытать жалость, опуская ладонь на лоб Грашника, касаясь кончиками пальцев седых волос. Грашник едва слышно охнул. Педер отошел. Лицо заключенного расслабилось, стало задумчивым, даже мечтательным. Сейчас он переживал заново самые счастливые минуты своей жизни. Восприятие реальности, сознание того, что он присутствует на Ледлайде, покинуло его. Тихо застонав, он опустился на пол.

Педер нашел в полу скрытый квадрат люка и поднял его. В тайнике под люком хранились отмычки и электронные пропуска, подготовленные Грашником ценой муравьиного кропотливого труда за все эти годы. Педер извлек их по одному, быстро осматривая и помещая в разные карманы. Потом он отодвинул в сторону часть стены на противоположной стороне камеры. Грубо соединенные листы металла легко поддались, открывая отверстие между потолком нижнего уровня и полом этого.

Грашник перестал дышать к тому моменту, когда Педер поманил за собой Маста. Они отправились по маршруту, созданному несчастным пожизненным узником: маршруту на поверхность.

Они ползли три часа, возясь с заедавшими все время отмычками Грашника, и добрались до люка, который Грашник сделал в стене по периметру. Рядом с импровизированной ячейкой хранился дыхательный аппарат. — Одному придется пойти первым, потом вернуться, — сказал Маст.