Они должны умереть. Такова любовь. Нерешительный - Эван Хантер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Мисс? — позвал Карелла.
Она даже не повернула головы, устремив взгляд прямо перед собой.
— Мисс?
И опять она никак не прореагировала на его присутствие. Вместо этого посмотрела' вниз, на улицу, и вдруг, вспомнив, что хороша собой, что сотни глаз устремлены на ее полуголое тело, как бы засмущалась, прикрыла одной рукой грудь и чуть не потеряла равновесие. Она закачалась на мгновение, и рука быстро соскользнула с груди, опять вцепившись в кирпичную стену. Карелла, наблюдавший за ней, внезапно понял, что она не думала о смерти.
— Вы меня слышите, мисс? — спросил он.
— Слышу, — отозвалась она, не оборачиваясь. — Уходите, — голос ее был бесстрастен.
— Хотел бы, да не могу. — Он ждал ответа, но не дождался. — Я должен стоять здесь до тех пор, пока вы не уйдете с карниза.
Девушка коротко кивнула и, не оборачиваясь, сказала: — Идите домой. Зря теряете время. -
— Что бы там ни было, я не могу идти домой, — ответил
Карелла, — смена кончается в пять сорок пять. — Он помолчал. — Как вы думаете, сколько сейчас времени?
— У меня нет часов, — отозвалась девушка.
— Ну, а как вы думаете, сколько?
— Не знаю, да и знать не хочу. Послушайте, я понимаю, что вы хотите сделать: вы пытаетесь втянуть меня в разговор, отвлечь меня. Но я не хочу с вами разговаривать. Уходите! '
— И вы послушайте, мне ведь тоже не очень-то хочется с вами разговаривать. Но лейтенант приказал: пойди и поговори с той полоумной на карнизе. Вот я и здесь…
— Я не полоумная, — сказала девушка страстно, впервые обернувшись к Карелле.
— Послушайте, я этого не говорил. Это слова лейтенанта.
— Возвращайтесь к своему лейтенанту и пусть он убирается ко всем чертям.
— Почему бы вам самой не пойти со мной и не сказать ему это?
Девушка ничего не ответила, опять отвернулась от него и посмотрела вниз. Казалось, она вот-вот прыгнет. Карелла быстро спросил:
— Как вас зовут?
— Никак.
— У каждого человека есть имя.
— Екатерина Великая.
— Ну а все-таки?
— Ну тогда Мария Антуанетта. Или Клеопатра. Я — сумасшедшая, разве не так? Вы сами сказали. Ну и пусть. Сумасшедшая. Чем не имя?
— Какое?
— Да любое, которое вам нравится. Или все. Уходите! Слышите?
— Держу пари, вас зовут Бланш, — не унимался Карелла.
— Кто это вам сказал?
— Ваша квартирная хозяйка.
— А что еще она вам рассказала?
— Что зовут вас Бланш Мэтфилд, что вы родом из Канзас-Сити и что живете здесь уже шесть месяцев. Разве не так?
— Пойдите и спросите ее, эту проныру.
— Ну так как же? Вас действительно зовут Бланш?
— Да. Господи, к чему все это? Я вижу вас насквозь, будто вы стеклянный. Пожалуйста, уходите. Оставьте меня в покое!
— Зачем? Чтобы, вы прыгнули вниз, на улицу?
— Да. Совершенно верно. Хочу прыгнуть вниз.
— Почему? '
Девушка не откликнулась.
— Вам там не холодно? — поинтересовался Карелла.
— Нет.
— Ветер сильный.
— Я его не чувствую.
— Вам принести свитео?
— Нет.
— Почему бы вам не сойти с карниза и не пройти в комнату, Бланш? Идите сюда. Вы ведь простудитесь там, на ветру.
Девушка неожиданно пугающе рассмеялась. Карелла, считая, что не сказал ничего смешного, удивился ее внезапному смеху.
— Я собираюсь убить себя, — сказала она. — А вы беспокоитесь о какой-то простуде.
— Я бы сказал, у вас гораздо больше шансов простудиться, чем убиться, — тихо произнес Карелла.
— Вы так думаете?
— Да. Мне так кажется.
— Хм. Да!
— Разве не так?
— Ну тогда вы здорово будете удивлены.
— Неужели?
— Гарантирую.
— Вам так хочется убить себя, да, Бланш?
— Господи! Почему я это выслушиваю? Ну, пожалуйста, пожалуйста, уйдите.
— Нет. Не думаю, что вам действительно хочется умереть. Я боюсь, что вы упадете с карниза, изувечив себя и еще кого-нибудь внизу.
— Я хочу умереть, — произнесла девушка тихо.
— Почему?
— Вы это действительно хотите знать?
— Да, хотел бы.
Она ответила четко, с расстановкой:
— Потому что я одинока, не любима и никому не нужна.
Она кивнула и отвернулась, потому что глаза ее внезапно наполнились слезами и ей не хотелось показывать их Карелле. *
— Такая красивая девушка. Какая ерунда?! Одинока, не любима и не нужна? Сколько тебе лет, Бланш?
— Двадцать два.
— И ты не хочешь дожить до двадцати трех?
— Не хочу, — она повторила безучастно. — Не хочу быть ни на минуту старше, ни на секунду. Я хочу умереть. Ну, пожалуйста, дайте мне спокойно умереть!
— Перестань! Ну перестань же! — увещевал Карелла. — Не хочу и слышать такое. Умереть, умереть! Тебе всего лишь двадцать два, года! Впереди вся жизнь!
— Впереди — пустота, — отозвалась она.
— Все впереди!
— Нет ничего! Он ушел! Ничего не осталось! Он ушел!
— Кто он?
— Никто. Или все. Ох! — Она внезапно одной рукой закрыла лицо и начала рыдать. Другой, покачиваясь, держалась за стену дома.
Карелла дальше высунулся из окна, но она внезапно обернулась к нему и закричала:
— Не приближайтесь ко мне!
— Я и не собирался…
— Не выходите! Оставайтесь на своем месте!
— Ну послушай же! Не волнуйся. Я бы и за миллион долларов не вышел на этот карниз.
— Хорошо. Оставайтесь там. Если вы ко мне приблизитесь, я спрыгну.
— Да? Ну и кому до этого дело, Бланш?
— Что вы сказали?
— Да если ты прыгнешь, если умрешь. Думаешь, кто- нибудь тебя пожалеет?
— Нет, я знаю. Никто не пожалеет. Я… Меня это не волнует.
— На четвертой странице о тебе появится сообщение в две строчки… и все. Все быстро'забывается.
— Мне на это наплевать. Ну, пожалуйста, пожалуйста, оставьте меня в покое. Неужели вы не понимаете?
— Нет, никак не могу понять. Мне бы очень хотелось, чтобы ты мне все объяснила.
Девушка перевела дыхание, кивнула, обернулась к нему, медленно и терпеливо сказала:
— Он ушел. Понимаете?
— Кто ушел?
— Какое это имеет значение? Он. Мужчина. Ушел. «Прощай, Бланш. Было хорошо. Но все кончено». Было хорошо… А я… — Глаза ее внезапно вспыхнули. — Будьте вы все прокляты! Я не хочу жить. Не хочу жить… без него!
— Есть и другие мужчины.
— Нет, — она отрицательно покачала головой. — Нет. Я любила его. И люблю. Мне не нужен другой. Я хочу…
— Послушай, иди сюда. Мы выпьем чашечку кофе и постараемся…
— Нет.
— Ну успокойся. Иди же сюда. Ты ведь не
