Красный тайфун (СИ) - Влад Савин

Потому Джимми, как только представился случай достать краску и нашлось время, старательно разрисовал свой Р-80 в уже проверенный «счастливый» камуфляж. Летчики, это такой же суеверный народ, как и моряки. «Русская» окраска, темно — зеленый с черным верх, синий низ, красные пятиконечные звезды на киле и асимметрично на крыльях (чуть меньшего размера, чем положенные опознавательные знаки, чтобы порядок не нарушать). И оскаленная морда зверя — по замыслу, это должен быть медведь, но вышло что‑то похожее на собаку. Вообще, это было обычным делом на войне — чего только не красовалось на самолетах ВВС США: ведьмы, скелеты, паровозы, самые разные звери, герои комиксов, ноты, карточные масти, и конечно, красотки в разной степени одетости. Командование обычно смотрело на это сквозь пальцы — хотя ветераны могли вспомнить пару кампаний по запрету «смертельной» символики, как подрывающей боевой дух, и отчего‑то, карточной — но как правило, эти попытки успехов не имели, по завершению или вдали от начальства все очень быстро возвращалось на круги своя. Так что полковник Барнетт, увидев во что превратился еще вчера серебристый «шутинг стар», лишь ухмыльнулся, но ничего не сказал. А Ральф сам поспешил намалевать на киле своего истребителя черный пиратский череп со скрещенными костями. Джошуа же рисовать не умел, и потому попросил Ральфа изобразить на борту портрет своей девушки с фотографии, вышло очень похоже. За обещание капитана Джонсона после капитуляции япошек оплатить всем обед в лучшем ресторане Токио, если таковой найдется.

А еще Джимми пел. Чтоб не отвыкнуть, когда кончится война — ведь тот белый, Глен Миллер, пообещал, что еще сделает из него, Джимми, звезду эстрады. И оставил свои координаты, взяв с Джимми обещание немедленно связаться, как только тот будет в Штатах после войны. Это должно быть скоро — ведь вряд ли Япония еще долго продержится? Особенно когда русские тоже вступили — и как радио передает, бьют япошек в Маньчжурии так, что только кровь в стороны летит. А мы на Филиппинах застряли, хотя генерал Макартур уже в Манилу торжественно вступил — но из этих проклятых джунглей, с сотен и тысяч островков, еще до конца века можно самураев выковыривать, пока они там от старости все не перемрут! Хотя армейским можно посочувствовать — сколько их тут полегло? Рассказывали про бой возле Багио, когда несколько замаскированных у дороги «пантер» три дня сдерживали наступление едва ли не целой дивизии, перебив из засады полсотни танков, бронетранспортеров и грузовиков. (прим. — в нашей истории, у японцев были легкие «ха — го». В том бою два из них, начиненные взрывчаткой, таранили колонну «шерманов», задержав продвижение американских войск на несколько дней — В. С.). А ведь, как разведка сообщает, на тех конвоях из Германии и «тигры» были — хорошо что их на Филиппинах не оказалось, наверное в самой Японии нас ждут.

Затем была Окинава. Как сказал Барнетт, а ему сообщили из штаба, у японцев там оказались «фокке — вульфы», в воздухе идут жестокие бои, палубники несут потери — так что, поможем водоплавающим! Надо, значит надо — причем была идея, добираться по воздуху, расчеты показали, что на пределе, но должно дальности хватить, если взять подвесные баки. Но все же штаб не разрешил, посчитав, что есть все же риск нарваться на «фоккеров» в конце перелета, имея горючего в обрез, крейсерская скорость Р-80 не превосходила максимальную для поршневых самолетов, а прибавив газ были все шансы упасть в море, не дотянув до полосы. Однако же, как оказалось, в штабе про эту идею и расчеты не забыли.

Ну а пока — добирались на палубе эскортного авианосца «Блок Айленд». Погода портилась, еще не тайфун, но приятного мало. Приплыли, разгрузились — к этому времени работы в воздухе уже не нашлось, русские говорят, что самое лучшее ПВО, это свои танки на вражеском аэродроме, ну а здесь оказалось, что несколько сотен бомбардировщиков над аэродромом (включая «сверхкрепости» с Иводзимы) будут ничем не хуже. Но и для Р-80 нашлась работа, один раз они летали с бомбами, второй — Джош сбил японский скоростной разведчик «Дина», Ки-46, прилетевший с северо — востока. А вот Ральфу не повезло — при посадке на его истребителе не сработала гидравлика, закрылки вышли несимметрично, и самолет свалился на крыло, чиркнул по земле, и закрутился «блинчиком» на брюхе, просто чудо, что не скапотировал и не загорелся. И Ральф, компанейский веселый парень двадцати шести лет, остался жив, но сломал себе позвоночник — и как сказали в госпитале, жить будет, но только в коляске, как наш президент.

— Это тоже война, сынки — сказал полковник Барнетт — мы тут не только ради сбитых нами япошек. А прежде всего, чтобы конструкторы фирмы «Локхид» узнали слабые места этого великолепного самолета, и сумели сделать его лучше. Мы рискуем — ради тех, кто будет летать на нем после нас. Чтобы никто не мог бросить Америке вызов!

Вечером дождь усилился, небеса разверзлись так, словно начался Великий Потоп, исключив возможность передвигаться даже по земле, не то что по воздуху. Джимми и Джош сидели в баре (а как вы думаете, чтобы воинская часть США и подобного заведения не было?), вместе с летчиками из морской пехоты.

— …вы еще на «корсарах» не летали — говорил кто‑то — я еще самые первые их модели застал. Вот это действительно был цирковой номер — на посадке прямо перед собой и вниз вообще ничего не видно. А потому, глиссада была на вираже, чтобы полосу видеть сбоку — надо было еще рассчитать, чтобы по курсу вписаться. А еще эта сволочь на уменьшенной скорости по — страшному валилась на крыло, потому что реактивный момент от винта был очень мощный, и так сделали, чтобы в полете все было в равновесии, а на посадке кренит, не удержать. Ну и вдобавок, садиться надо было очень аккуратно, шасси слабовато для такого веса. Ох и намучались мы с ним, сколько ребят побилось! Зато на высоте «корсар» разгонялся до четырехсот тридцати миль, а в бум — зуме ему равных не было, в бою мы были спокойны, что любого сделаем, или удерем. А на посадке, да, было страшно! Это уже с конца сорок третьего улучшенная модель пошла, кабину подняли, шасси усилили, крыло улучшили, что валиться перестал — с тем, что раньше было, как день и ночь! И из ваших птичек думаю, настоящие орлы вырастут. Кстати интересно, а они с палубы взлететь могут? Если уж однажды В-25 смогли?

Эскадрильи Корпуса Морской Пехоты, формально числясь за флотом, и имея ту же технику, теоретически должны были, по необходимости, работать и с авианосцев. И даже проходили в Штатах соответствующую подготовку — но в практике реальных боевых действий обычно к такому не привлекались. Да и не уступили бы летчики палубной авиации свою привилегию, включающую повышенную оплату, ускоренную выслугу в чине, и конечно, почет. Это лишь у англичан одни и те же эскадрильи могли действовать в равной мере и с палубы, и с берега — ну так у кузенов и настоящих авианосцев мало. Зато в морской пехоте служить было весело: это ведь не просто род войск, а те, кого Президент может послать в бой своим единоличным решением, без санкции Конгресса и формального объявления войны. Так мы ведь и не воюем, а наводим порядок — именно благодаря нам все что южнее Флориды считается «наш задний двор», как еще Тедди Рузвельт сказал, и попробуй там против Америки кто‑то что‑то хоть пикни, мы придем и вразумим!

— Ну а поскольку серьезного врага в мире больше не остается, не с русскими же воевать, зато вон сколько в мире бесхозного образовалось, ведь и Британия не та уже. То мы еще набегаемся повсюду, как пожарная команда — защищать интересы Штатов. Будет ведь теперь в мире век спокойствия, как был уже от Наполеона до прошлой Великой войны. Войнушки в колониях — а кому почет и ордена: нам, героям!

— И зачем вам тогда реактивные с палуб — спросил Джош — ниггеров в джунглях можно с чего угодно бомбить. Ох, Джим, прости, это я исключительно про тех, кто там в Африке или какой‑нибудь Малайе. Парни, знайте, за нашего Джима я кому угодно морду расшибу! Он у нас не кто‑то а звезда эстрады, пластинка уже есть, и по радио с самим оркестром Миллера выступал!

Как водится, в угоду тем, кто не слышал — нашлась гитара, и героя уговорили на выступление. Джимми не нашел причин отказываться — нельзя сказать, что он был в ударе, но парням понравилось. Лишь спросили после, что за непонятные слова и целые фразы он вставляет? Хотя что‑то похожее мы по радио слышали, русские песни, так ты по — русски говоришь? Джимми честно ответил что русского не знает, но есть у него друг (не по чину конечно пилоту механика за ровню считать — плевать, сам он кто?), который понимал и переводил. Ну а он, Джимми, помня о чем, уже досочинял по смыслу. Нет, вдвоем против восьмерых он сам не дрался, а вот вдесятером против двадцати было, под Гавром. Ну а «я — истребитель», это прямо про нас сочинили, и «по пять вылетов в сутки» у нас тоже однажды случалось, ведь «черную» эскадрилью пихали в любую дыру. И что «самолет необъезженный», это круче любого родео, только не поднимешься после, если упадешь. И вообще, если в бою не терпеть, зубы стиснув, а орать, ругательства или песню, то легче, уж привык так. С русскими говорить не приходилось — но вот какие‑то фразы запомнил.