Путь феникса - Вадим Проскурин

— Я знаю, — кивнул Каэссар. — Спутниковая связь в норме?

— В целом да, — ответил дом. — Все спутники обнаружены на расчетных орбитах, но два спутника не отвечают на запросы. Вероятная причина нештатной ситуации — программные сбои.

— Теперь понятно, кто бомбил эту местность, — сказал Каэссар. — Продолжай пытаться восстановить контроль, если за сутки не получится — уничтожь оба спутника. Да, кстати, самое важное чуть не забыл. Система жизнеобеспечения в порядке?

— В полном порядке, — ответил дом. — Водяные баки наполнены, вода пригодна для питья. Пищевой склад в норме.

— Отлично, — сказал Каэссар. — Приготовь мне сытный праздничный ужин, и еще ванну подготовь. Сначала ванну, потом ужин. А я пока пройдусь, поностальгирую.

Серый Суслик счел подвал дома Каэссара очень большим и роскошным, намного больше и роскошнее, чем балаган, в котором жил Роджер Стентон. Всюду ковры, мебель красивая, артефакты всякие… Каэссар воспринимал восхищение Серого Суслика снисходительно и насмешливо, по его мнению, это был стандартный подземный бункер, тесный и аскетично обставленный.

«Совсем одичали», думал Каэссар. «Ширпотребный гобелен с оленями и журавлями — роскошь. Обычная двуспальная кровать — суперроскошь, а всякая электронная дешевка — вообще драгоценность. Смотри, Серый Суслик, и готовься, через три тысячи дней ты всегда будешь так жить, даже лучше».

«Раньше ты обещал, что станешь верховным вождем за две тысячи дней», заметил Серый Суслик.

«Две или три тысячи — не суть важно», мысленно отмахнулся Каэссар. «Как получится, так и получится».

Дом сообщил, что ванна готова. А в следующую минуту Серый Суслик испытал настоящее потрясение. Во-первых, для ванны была выделена особая ванная комната. Во-вторых, эта комната была невероятно роскошно отделана — стены в изразцах и пластиковых панелях, зеркало во всю стену… Такой роскоши почти наверняка нет даже у сэра Мориса Трисама, верховного вождя всего Барнарда. В-третьих, ванну не нужно было наполнять ведрами, вода лилась сама собой из особой трубы в стене, которую Каэссар назвал незнакомым словом «кран». В-четвертых, вода была покрыта пеной, источающей восхитительный запах. Очевидно, одно из легендарных моющих средств, секрет приготовления которых утерян миллион дней тому назад. И в-пятых, когда Джон Росс погрузил в ванну их общее тело, вода зашумела, забурлила и стала массировать бока вихревыми потоками. Это было потрясающе.

«То ли еще будет», ехидно подумал Каэссар. «Сейчас помоемся, потом поедим, а потом я тебе виртуальную порнушку покажу. Вот это по-настоящему приятно, а ванна — так, ерунда».

2

Джакомо впервые почуял неладное, когда увидел лошадь. В орочьих степях лошадь без всадника — обычное дело, но в этой лошади было кое-что подозрительное. Прежде всего, она была оседлана. Это может означать одно из двух — либо орк-всадник где-то рядом, либо лошадь сбежала от хозяина. Но почему сбежавшая лошадь направила свой путь не на заливные луга с зеленой травой, а в почти бесплодные каменные осыпи? Джакомо не был ученым и не слишком хорошо разбирался в привычках лошадей, но кое-что о них Джакомо знал.

Лошадь — животное глупое, она абсолютно неспособна к многоступенчатым размышлениям. Предоставленная самой себе, лошадь начинает жрать траву и жрет ее до тех пор, пока живот не станет круглым, как бочка с пищевым концентратом. Тогда она ложится спать, а иногда даже не ложится, а спит стоя. А пока лошадь ест, она медленно идет по лугу и выедает на своем пути всю траву, которую считает достаточно вкусной и питательной. При этом путь лошади сам собой направляется в ту сторону, где такой травы больше и где она вкуснее.

Эта лошадь паслась на обочине тропы, ведущей на запад. Прошлой ночью Джакомо прошел по ней до конца, он знал, что тропа долго петляет по каменным осыпям и выводит на сочные заливные луга — настоящий лошадиный рай. На всем протяжении тропа довольно узкая, от нее можно отойти шагов на пятьдесят-сто, кое-где на двести, но не больше. Дальше начинаются непроходимые нагромождения камней, в которых ногу сломать — раз плюнуть. Впрочем, это человеку ногу сломать — раз плюнуть, может, лошади более ловкие в этом смысле? Помнится, в младшей школе учительница читала вслух сказку про козу, там упоминалось, что козы очень ловко умеют скакать по горным склонам.

— Педро! — позвал Джакомо. — Как думаешь, козы и лошади — одно и то же?

— Понятия не имею, — ответил Педро. — А какая разница?

— Так, задумался, — сказал Джакомо. — Видишь, вон там лошадь под седлом пасется?

Педро приложил ладонь ко лбу, прикрывая глаза от заходящего солнца, и пристально вгляделся вдаль.

— Ничего не вижу, — сказал он через некоторое время. — Солнце слепит, будь оно неладно.

— Видишь ты ее или нет, неважно, — сказал Джакомо. — Она там точно есть, можешь мне поверить. Я вот что подумал. Если лошадь и коза — одно и то же, она могла выбрести на тропу откуда угодно, хоть вон с той горы. Но если лошади не умеют лазить по горам…

— То она пришла по тропе с того конца, — продолжил Педро мысль напарника. — Ну и что?

— А зачем она сюда пришла? — спросил Джакомо. — Зачем лошади взбираться в гору по камням, если там внизу, бескрайние луга с сочной травой?

— А мне-то откуда знать? Я не лошадь, — рассмеялся Педро. — А ты поэт, Джакомо. Бескрайние луга с сочной травой…

— Да иди ты! — воскликнул Джакомо. — Я серьезно говорю. Я вот что подумал. А что, если лошадь пришла сюда не сама?

Педро резко посерьезнел, до него дошло, к чему клонит старший.

— Орк-разведчик? — спросил он. — А где он может прятаться?

— Не знаю, — ответил Джакомо. — Да где угодно.

— Не бери в голову, — сказал Педро. — Скоро солнце сядет, орки ослепнут, тогда пойдем и увидим все своими глазами.

Некоторое время они молчали, а потом Педро спросил:

— А может, попробовать ее изловить? Мне бабушка однажды сказку рассказывала, будто древние диких лошадей специальными веревками ловили. Набрасывали веревку на шею, затягивали и ловили.

— Твоя бабушка ерунду говорила, — сказал Джакомо. — Сам подумай, кто ты и кто лошадь. Она как попрет со всей дури — никакая веревка не остановит. Огромная же зверюга.

— Ну, я не знаю, — сказал Педро. — А хорошо бы ее поймать.

Джакомо понимал, о чем думает Педро. Всем известно, что лошади панически боятся благословенных лесов, но позавчера оба воина видели своими глазами, как странный орк, предавший своих товарищей, ввел лошадь под сень деревьев и провел по проходу на ту сторону леса. Значит, как-то можно научить лошадь правильному пониманию путей бытия. И если это оказалось под силу презренному орку, то высокорожденным обитателям благослованных лесов это тем более по силам. А тогда… Это ж какая слава…

Война в орочьих землях перестанет быть уделом жаждущих славы юнцов. Военные походы приобретут новую цель, куда более высокую — расширить границы Великого Леса на весь мир и стереть с лица земли все гадкое племя богомерзких орков, мелкоглазых, корноухих и красножопых. Не придется больше высокорожденным воинам красться ночами по орочьим землям, а днем скрываться в рощах и зарослях кустарника. Не придется довольствоваться скудной добычей из убогих пограничных поселений. Эльфийское войско войдет в центральные земли Оркланда, обитатели которых кощунственно называют свою страну святым словом Барнард. Истинный Барнард — это благословенные леса, в нынешние времена они тянутся узкой полосой вдоль восточного побережья, но грядет четвертая эпоха, и тогда весь Барнард оденется в угодные богам черные одеяния. И перестанет последний орк осквернять землю. И предсказано, что поведет эльфийское воинство тот, кто впервые введет орочью скотину под сень благословенных лесов. Но это будет, конечно, не то красножопое существо, которое они встретили позавчера.

— Солнце зашло, — сказал Джакомо. — Пойдем, проверим. Я ведущий.

Они пошли. Осторожно, в боевом порядке: ведомый в пятидесяти шагах позади ведущего, в любой момент готовый придти на помощь, если от взгляда ведущего вдруг ускользнет мерзкое орочье отродье. Но такого не должно случиться, ночью орки беспомощны, как мокрицы на ярком свету.

А это еще что такое?

— Стой! — приказал Джакомо. — Хотя нет, иди сюда.

Со второго взгляда Джакомо понял, что замеченный им след не совсем свежий — пыльцу, осыпавшуюся с травяных метелок, унесло ветром, а репейный стебель, сломанный вражеским разведчиком, уже подсох на изломе. Значит, пока они сидели в укрытии и наблюдали, этот орк скрытно крался в траве, направляясь… непонятно куда. Впрочем, это неважно, след четкий, куда-нибудь да приведет.

— Идем по следу, ведешь ты, — приказал Джакомо.

Педро недовольно поморщился, но спорить не стал. Во-первых, со старшим не спорят, а во-вторых, большая часть заработанной славы всегда достается ведущему. Но он и рискует намного больше. В других обстоятельствах Джакомо не позволил бы напарнику отобрать у себя славу, но сейчас у него возникло дурное предчувствие. Раньше Джакомо не знал, что орки умеют перемещаться в высокой траве так же ловко и незаметно, как воины богоизбранного народа. Странный противник им встретился, непонятно, чего от него ждать. Лучше не рисковать.