Святой Лейбовиц и Дикая Лошадь - Терри Биссон

– Послушай, носятся слухи, что близится раскол, а может быть, и война. Что скажешь?

– Одно из двух. Или раскол, или война. Что ты имеешь против войны? И почему спрашиваешь именно меня?

– Ты работаешь у секретаря.

– Который скорее всего и сам не смог бы ответить на твои вопросы. Почему бы тебе не поинтересоваться у женщин Виджуса?

– Я никого из них не знаю. А ты?

– Пока еще не познакомился.

– А когда? Я слышал, твой кардинал подумывает направиться в страну Кочевников.

Чернозуб с подозрением посмотрел на Аберлотта. Похоже, что все окружающие знают о намерениях хозяина куда больше, чем он.

– Откуда ты это слышал?

– От человека, который вышел из гостиницы как раз перед тобой.

Чернозуб встревожился. Коричневый Пони был настолько беззаботен, что его разговор с Халтором Брамом мог подслушать любой понимающий язык Кочевников. Но из-за их стола в поле зрения никого не было видно.

– Секрета больше не существует? – помолчав, спросил Аберлотт.

– Не знаю. Почему-то чувствую, что меня рано или поздно уволят.

– Кардинал? За что?

– Помнишь, кто вернул мне четки?

Чернозуб не обмолвился больше ни словом, но приятель глянул ему в лицо, увидел жаркий румянец и не стал задавать вопросов на эту тему. Отвернувшись, он прикрыл рукой улыбку и спросил:

– Так что с тобой будет, Нимми?

– Не знаю. Мне надо рассчитаться с большими долгами. А почему ты, черт возьми, не на занятиях?

– Летом их нету. Я хочу попутешествовать.

– Куда ты собираешься отправиться?

– Куда конь вывезет. Понимаешь, возьму и брошу уздечку. Останется только пришпоривать кобылу, если она слишком часто будет останавливаться, чтобы пощипать травку.

– Полоумный, подбери толковую лошадь и не теряйся, а то она привезет тебя к месту своего рождения, – Чернозуб махнул рукой на восток, где лежали плоские равнины. Аберлотт засмеялся и дальше пошел один.

Это случилось за два дня до аудиенции, назначенной Халтору Браму его святейшеством. Во время отсутствия в курии кардинала Коричневого Пони папа объявил дату своего возвращения в Новый Рим. Если глава Секретариата и был обижен, что его отстранили от процесса принятия такого решения, у него по крайней мере было алиби на тот случай, если решение окажется неверным. Папа хотел как можно раньше двинуться в путь. С Тексарком на эту тему он не связывался. Папа использовал беседу с Халтором Брамом, чтобы послать свое апостольское благословение племенам Виджус и духа Медведя орды Кузнечиков и попросить разрешения пересечь земли Кузнечиков на пути в Новый Рим. Военачальник благородно пообещал, что, как только кортеж папы покинет пределы территории Диких Собак, сопровождать его будет сотня вооруженных воинов. Молча выслушав все это, Коричневый Пони недвусмысленно дал понять, что сопровождать экспедицию он не будет, поскольку его ждут спешные дела и на равнинах, и в самом Тексарке.

– Я хочу сделать тебя апостольским викарием в трех ордах, – на другой день сказал Красному Дьякону старый негр, верховный понтифик.

Чернозуб заметил, что у Коричневого Пони неподдельно перехватило дыхание, а несколько присутствующих членов курии обменялись испуганными взглядами. Наступило долгое молчание, ибо только что произнесенные слова папы обозначали полное смятение мозгов. Первая мысль была такова: сделать территорию всех трех орд апостольским викариатом означало фактически отказ от признания орды Кузнечиков составной частью Тексаркского епископата. Это означало, что власти архиепископа в провинции будет положен конец и ему останется или отозвать всех своих миссионеров, или позволить им подчиниться новой власти. Вторая мысль: кто бы ни получил это назначение, Бенефез придет в ярость. Но Коричневый Пони? И третья мысль: до того, как Коричневый Пони будет назначен апостольским викарием, он должен быть посвящен в духовный сан и рукоположен в епископы заброшенной древней епархии. Чернозуб припомнил собственные слова кардинала: я призван быть юристом, а не священником и быть по сему.

– Ну, Элия? Возьмешься?

– Святой Отец, не думаю, что у меня есть к этому призвание.

– Мы призываем тебя. И именно сейчас, – Чернозуб в первый раз услышал, как Амен употребляет торжественное папское местоимение «мы».

Не теряя высокого достоинства, Коричневый Пони распростерся перед папой, но так и не произнес ни слова. Он оставался в таком положении, пока папа не истолковал его молчание как знак согласия, хотя оно показалось Чернозубу всего лишь подчинением папской воле.

– Встань, Элия. На следующей неделе ты будешь посвящен в духовный сан и рукоположен к своему служению. Если мы сделаем это достаточно тихо, ты сможешь отправиться на равнины еще до того, как Бенефез обо всем услышит.

Позже, исполняя повеление кардинала, Чернозуб еще до того как Халтор Брам покинул город, растолковал ему ситуацию.

– Он будет представителем папы во всех ордах и управлять всеми церквами и миссиями к югу и к северу от Нэди-Энн. Тем не менее, пока об этом не будет объявлено, вам не стоит говорить с ним на эту тему.

Военачальник покачал головой.

– Кузнечики его не примут, – проворчал он, комментируя назначение, – пока твой хозяин не помирится с Фуджис Вурн, как он обещал. И с духом Медведя надо посоветоваться.

– Похоже, – сказал Коричневый Пони, когда Чернозуб передал ему этот разговор, – что с тех пор, как я сделал ошибку, опровергнув речь Йордина, меня то и дело подстерегают неприятные сюрпризы, и далеко не все из них от моих врагов. Разве ты не удивлен, Нимми?

– Не совсем, ибо один из неприятных сюрпризов преподнес вам я, – с этих слов он хотел начать свои извинения, но кардинал просто с интересом посмотрел на него.

Отношение монаха к Коричневому Пони было несколько омрачено подозрениями – но не настолько, чтобы он сомневался, будто поступок его друга папы Амена Спеклберда явился для кардинала неожиданностью. Может, так были способны поступить кардинал Сорели Науйотт или Хилан Блез, которые в отсутствие Коричневого Пони постарались бы убедить Амена, что всю территорию Кочевников необходимо превратить в апостольский викариат, который будет управляться подобно епархии, и его епископ будет нести ответственность непосредственно перед папой, что окончательно положит конец архиепископу Тексаркскому, который фактически управлял завоеванной провинцией. Церковь управляла этой провинцией посредством викариев, назначаемых лично кардиналом Урионом Бенефезом, но ни в коей мере не входила в состав Тексаркского епископата. Большая часть ее управителей были военными капелланами. Но создать викариат, подчиняющийся папе, означало вывести из-под власти Бенефеза огромную территорию трех орд и лишить его доходов, половину которых получали его племянники. Неужто старый святой отшельник мог сам родить такую идею, если бы рядом с ним не соседствовала зловещая сила? Чернозуб прикинул, что в ее лице вполне мог выступать и Святой Дух. Как говаривал святой Лейбовиц, старик был «независим, как свинья на льду». Идея была настолько бредовой, что в равной степени могла исходить и от Господа Бога, и от самого Спеклберда. Или, как сказал бы Урион Бенефез, от дьявола или от Коричневого Пони. И тот несомненный факт, что Красный Дьякон за сутки стал архиепископом, подтверждал эту мысль в глазах тех, кто давал себе труд задуматься, что его возвышение стало результатом заговора, хитро продуманного сумасшедшим старым обладателем папского престола, который воссел на него, еще не будучи законным образом избранным.

Рукоположение Элии Коричневого Пони в священники и помазание его в епископы Палермо произошло в ходе тайной церемонии, на которой никто не присутствовал, кроме ее непосредственных участников. Но в глазах Чернозуба его хозяин не изменил манеру одеваться или носить епископское кольцо – пока не пришла пора оставить город ради равнин, что произошло несколько ранее отъезда самого папы в Новый Рим. Не подлежало сомнению, что для Филлипео Харга и Уриона Бенефеза будут оставаться неизвестными и новый титул Коричневого Пони, и круг его обязанностей, пока Кочевники всех трех орд не признают его духовным лидером всех христиан равнин и он окончательно не утвердится в провинции.

– Вне всяких сомнений они об этом услышат, Нимми, – сказал Чернозубу кардинал. – Но официально сообщить им может только папа, когда сочтет себя готовым к этому. А теперь у меня есть для тебя новое задание. Ты разыщешь своего предшественника, который какое-то время занимал этот кабинет. Я собираюсь навестить сначала Чиира Хонгана, а потом Халтора Брама. Ты же доставишь мое письменное послание Диону, мэру Нового Иерусалима; в нем кроме всего прочего я представляю тебя. Расскажешь им, что со временем в Секретариате будет работать кардинал Сорели Науйотт. Что Улад совершенно вышел из-под контроля и его необходимо заменить. Если они будут настаивать, требуя объяснений, почему я отказался иметь дела с Эдрией, думаю, тебе придется сказать им, что она вступила в слишком интимные отношения со служителем церкви.