Гильдия убийц - Личия Троиси

— Всплывший Мир стоит на чем-то вроде стола, а вокруг восьми Земель находятся границы — края, — говорил Горнар.

— Это детская глупость, — отвечала обычно Пат. — Мама сказала мне, что на западе протекает большая река, а на востоке находится пустыня.

Горнар качал головой:

— Тебе говорят так, чтобы не пугать тебя. На самом деле вокруг ничего нет, там только границы, там живут отшельники и маги, живут просто так, подвешенные над пропастью.

— А Ниал и Сеннар, которые перелетели за Саар?

— Они ушли в пустоту — место, куда отправляются уставшие герои.

Дубэ не могла сказать, верила ли она в это на самом деле, но это место ей и вправду казалось таким, как описывал Горнар. Иногда она фантазировала, представляя, что других людей вообще не существует, что в этом месте отныне будут жить только она и этот человек, чьего имени она даже не знала.

Едва услышав стук в дверь, мужчина накинул плащ, и Дубэ воспользовалась этим, чтобы пойти открыть. Он грубо оттолкнул ее.

— Это не твое дело, — сказал он.

Он открыл, и на пороге появился тот, чье лицо сразу же испугало Дубэ: плоское лицо с огромным носом и толстыми губами, потрескавшимися от жары. У вошедшего были длинные иссиня-черные волосы, очень длинные борода и усы, высокий морщинистый лоб, маленькие глазки, как у борова. Эта страшная голова была посажена на не менее уродливое тело: вошедший был почти вполовину ниже хозяина дома, туловище у него было довольно длинное, а ноги кривые и короткие. Инстинктивно Дубэ спряталась за мужчину. А он и сам крепко прижал ее к себе.

— Кто ты?

— Это ты — убийца?

Голос гостя был хриплый, густой, злой. Дубэ вцепилась в плащ хозяина руками.

— Входи.

Хозяин повернулся, вытолкнул Дубэ за дверь и строго сказал:

— Ты не должна слушать.

— Но этот человек…

— Это — не человек, это — гном.

Дубэ слышала о них. Она знала только, что они живут на юге, в совершенно черных горах, рядом с вулканами. Прежде всего, она слышала про Идо — предателя, страшного гнома, который много раз пытался убить их доброго короля. Теперь она испугалась еще больше.

— Иди к морю, — сказал мужчина, — и не возвращайся, пока я сам тебя не позову.

Потом он повернулся и оставил ее за дверью.

Дубэ снова оказалась одна. Нехотя и со слезами, побежавшими из глаз, она повиновалась и снова отправилась сидеть на берегу моря. Она чувствовала себя покинутой и боялась за мужчину.

Вечером он снова оживился. После ужина вынул все свое оружие и начал его начищать. Дубэ сидела и смотрела на него. Ей всегда нравилось наблюдать за людьми, которые изготавливают стрелы. Прежде всего — из-за перьев, а их сейчас на столе было множество: мужчина обрезал их острым ножом.

— Можно я возьму одно?

Человек разрешил.

— Кто был этот гном?

— Тот, кого я ждал.

— Чего ты ждал?

— Работу, Дубэ. Гном живет в Рандаре, недалеко отсюда. Его дочь была убита. Он хочет, чтобы я убил того, кто это сделал.

Дубэ несколько минут молчала. Потом она решилась:

— Ты делаешь это, чтобы заработать на жизнь? Убиваешь?

Человек кивнул, не отрываясь от своей работы.

— Почти как солдат…

— Солдат убивает на войне. Вместе с другими людьми, которые тоже убивают. Ты понимаешь разницу?

Дубэ покачала головой.

— Я крадусь за людьми, проникаю в их дома, в их постели, когда они уверены, что с ними ничего не может произойти.

Дубэ содрогнулась.

— Мне сказали, что убивать — плохо. Поэтому меня и выгнали.

— Это в самом деле так.

— Так зачем же ты убиваешь?

Человек саркастически усмехнулся:

— Это — моя работа. Я ничего другого не умею. Меня этому обучили, когда я был еще ребенком вроде тебя. Я родился среди убийц.

Дубэ постукивала пальцами по перу.

— И сколько заплатит тебе гном на этот раз?

Человек оторвался от работы, посмотрел на нее:

— Зачем ты спрашиваешь?

Дубэ опустила глаза и покраснела.

— Так просто…

Человек снова взялся за работу, но казался раздраженным.

— Двести наутили.

Этой монеты Дубэ никогда не видела.

— Это много?

Человек фыркнул:

— Приблизительно триста каролей.

Дубэ удивилась:

— Действительно, много…

Она продолжала крутить в руках перо.

— И когда ты его убьешь?

Человек в ярости бросил кинжал на стол, так, что Дубэ вздрогнула.

— Прекрати свои вопросы. Моя работа ни в коем случае не должна тебя интересовать. Вбей это себе как следует в голову. Ты останешься здесь, пока полностью не поправишься. Когда мне предложат серьезную работу и я уйду отсюда, ты тоже уйдешь.

Он вырвал перо у нее из рук и начал обрезать его. Они оба молчали, но Дубэ продолжала смотреть исподлобья на мужчину, следя за его движениями.

«Когда-нибудь я стану такой, как он».

Он ушел. Сказал, что его не будет два или три дня.

— Мне хочется пойти с тобой.

— Я отправляюсь выполнять работу, а не в приятное путешествие.

— Я уже была с тобой, когда ты работал, и даже помогла тебе.

— Ты остаешься здесь, и все.

Дубэ надулась. Ей вовсе не хотелось оставаться одной. Она и так уже долго была одна, а теперь, когда она его нашла, она ни за что на свете не даст ему уйти. Однако человек был непреклонен.

— Скоро мой день рождения…

Это была правда. Первый день рождения в ее новой жизни.

— А почему меня должно это интересовать?

Мужчина ушел ночью, а Дубэ осталась в лачуге. Он оставил ей все необходимое: хлеб и сыр, а еще немного вяленого мяса и фрукты, ничего, что нужно было бы готовить, потому что он не доверял ей пользоваться камином.

Он оставил еще снадобья для почти затянувшейся раны — небольшого красного следа на плече.

Ей действительно хватало всего. Но без него дом был пустым. Без мужчины, курящего трубку, без его оружия, без его вечерних упражнений этот дом был мертвым и заброшенным.

Три дня она, волнуясь, ждала его, и к ней возвращались ее прежние страхи. Ночью снова снились кошмары, лицо Горнара, его глаза. Снова стали являться лица множества умерших, которых она видела в последнее время.

Днем она шла к морю, смотрела и даже два раза искупалась. Вода страшно притягивала ее, и ей нравилось качаться на волнах. Ей хотелось бы, чтобы он был тут и смотрел на нее.

Но на закате одиночество тяготило Дубэ. Снова тишина — единственная спутница ее дней, которые становились долгими и тоскливыми. Снова все лишено смысла, сведено к выживанию, как в лесу.

Дубэ все знала, еще не понимая. Ее убивало это знание. Ее дом — дом этого человека, ее дорога — любая, по какой бы он ни пошел. Он принадлежит ей, и она никогда не позволит ему прогнать ее. Хорошо, теперь она знает это, и, когда он вернется, если когда-нибудь вернется, возможно, он прикажет ей уходить. Но она не сделает этого. Если он уйдет, она будет следовать за ним.