«Если», 2006 № 11 - Журнал «Если»

— Там была ты? — спросила она.

Девочка кивнула.

— А кто там остался? — спросила она. — В кабине.

— Суперобезьяна Хэм. Он был моим пилотом.

— Пилотом?!

— И чертовски хорошим пилотом. Его назвали так в честь первой обезьяны-космонавта. — Поднявшись, девочка оправила платьице, добавив: — Пойдем-ка, пока не явились Бродяги.

Они тронулись в путь и почти час в полном молчании пробирались по зеленым кукурузным туннелям. Не встретив больше ни препятствий, ни подозрительных проплешин, они вышли к ручью с растущими вдоль берегов тополями. Здесь они остановились, чтобы утолить жажду и дать уставшим ногам отдохнуть в прохладной журчащей воде.

— Как тебя зовут? — спросила Эми.

— Дороти, — ответила девочка в клетчатом платье.

— Это имя означает «любимая богом», — благочестиво заметила Эми.

Дороти кивнула:

— Отчасти поэтому я его и выбрала.

— Ты, похоже, нездешняя? — предположила Эми. Во всяком случае, никто из ее знакомых не выбирал своих имен.

— Боже упаси! — усмехнулась Дороти. — Я ведь свалилась с неба. Собственно, это случилось прошлой ночью. Так что в этой дыре я чуть меньше суток.

Эми легко поверила. Дороти разговаривала и вела себя совсем не так, как полагается обычным маленьким девочкам. Впрочем, Эми решила не заострять на этом внимание — она ведь и сама притворялась мальчишкой.

— А откуда ты? — продолжила он расспросы.

— Из Канзасской системы.

Эми никогда о такой не слышала.

— Это в каком округе?

Дороти улыбнулась ее наивности.

— Канзас — это звезда класса «G», недалеко отсюда.

Космические путешествия были для Эми чем-то совершенно фантастическим.

— А что ты делаешь здесь?

— В данный момент пытаюсь попасть домой, — беспечно объяснила Дороти. — Есть что-нибудь пожевать?

Эми развязала рюкзак и вытащила кусок пирога. Лукавая улыбка Дороти превратилась в ухмылку.

— Именинный пирог?

— Есть еще немного колбасы.

— И так сойдет. — Дороти отломила хрустящую корочку и затолкала в рот. — Ну и сколько же тебе сегодня стукнуло?

— Тринадцать, — призналась Эми.

— Мне очень жаль.

— Мне тоже. — Эми уже и забыла, что ей полагается быть мальчиком.

— Значит, ты сбежала?

Эми виновато кивнула:

— Ты меня осуждаешь?

— Ну вот еще! — поспешила успокоить ее Дороти. — Быть босой и беременной женушкой — не самый лучший способ окончить школу.

Дороти отломила еще кусок пирога.

— А имечко Тип — это причуда родителей или часть маскировки?

— Меня зовут Эми. И я сбежала, вот только не знаю куда. Вчера вечером я загадала желание на первую звезду, а она упала с неба с огненным хвостом. Вот я и пошла в ее сторону.

— Это была я, — заявила Дороти, радостно бултыхая ногами в воде. — Нас подбили эти чертовы тарелки.

— Тарелки?!

— НЛО, — объяснила Дороти. — Ты видела по ночам блуждающие огни?

— А папа говорил, это болотный газ…

Дороти закатила глаза.

— Я тебя умоляю! Тебе по пути встретилось хоть одно болото?

Действительно, болот Эми не видела. Только кукурузные и пшеничные поля.

— Эти тарелки гоняют с дикой скоростью, — предупредила ее Дороти, — и видят на мили вокруг. Из-за них я и валялась на земле, пока не явились эти чертовы Бродяги.

Эми поведала Дороти о собственных приключениях после побега из дома, о том, как скрывалась от Колёсников, а потом удирала от Бродяг.

— Ты увидела, как рухнул мой корабль, и явилась прямиком к нему! Это говорит о твоем здравом смысле и отличном глазомере, — заметила Дороти.

Эми отнюдь не была в этом уверена.

— Я думала, это звезда.

— Неважно. Главное, что ты здесь.

Они отправились вниз по течению, шагая прямо по воде, чтобы замести следы, на случай, если Бродяги с собаками. Такое случалось, когда им приходилось выслеживать особенно трудных девиц. Собак они натаскивали, охотясь по ночам на енотов.

Ручеек вывел их к реке Республиканке, что текла из Республиканского округа и земель индейцев пауни. Они устроились на ночлег на южном берегу: развели костер и смотрели на звезды, закусывая колбасой. Эми усмехнулась:

— А ведь это должна была быть моя первая брачная ночь.

— Жалеешь? — спросила Дороти.

— Нисколечко.

Тринадцатилетняя и незамужняя. Еще сегодня утром это казалось невозможным, а как это, оказывается, чудесно! Идти ей было некуда, и этот лагерь у костра казался Эми самым замечательным местом на свете.

— А где он находится, Канзас? Та звезда, с которой ты прилетела?

— Отсюда почти не видно. — Дороти оглядела небо, а затем указала вверх: — Во-он та точечка.

— Вижу.

Ночное небо Эми знала как свои пять пальцев.

— Канзас — это солнце нашей системы. В ней две обитаемые планеты, Вичита и Топека, но ни одна из них мне не родная. Я родилась на корабле.

— Сколько же тебе лет? — с подозрением спросила Эми.

— В земных годах? — Эми ухмыльнулась. — Уж постарше тебя.

Эми не слишком удивилась. Дороти вела себя гораздо взрослее, чем все, кого она знала раньше. Кроме разве что папы.

— А выглядишь ты, как ребенок.

— Я из породы жевунов. — Дороти была невозмутима. — Продукт генной инженерии. Нас создали так, что мы неспособны не только взрослеть, но даже достичь половой зрелости.

— Но зачем? — Из всего, что Эми узнала с тех пор, как сбежала из дома, это было самым нелепым. Даже более странно, чем летучая обезьяна.

— Потому что кое-кто решил, что это забавно. — В демонстративно беззаботном тоне Дороти послышалась горечь. — Богатые педофилы, предприимчивые сутенеры и жадные генетики. Меня вытащили из гарема работорговца, когда мне было четыре.

— «Работорговца»?! — Это было одно из тех слов, которые взрослые произносили шепотом, надеясь, что дети их не слышат.

— Это примерно то же, что и Бродяги, только хуже.

— Так сколько же тебе все-таки лет?

Сейчас, при мерцающем свете костра, Дороти выглядела на девять, от силы десять лет.

— Тридцать два года, если не считать релятивистских эффектов. Я ведь полжизни прожила на скорости света.

— А родные у тебя есть?

— Зачата в пробирке, рождена в инкубаторе. Самые ранние мои воспоминания — о жизни в яслях, среди кучи других детишек. Это было на борту «Гидры». Но на Топеке у меня были чудесные приемные родители. Они-то меня и вырастили.

А Эми еще казалось, что это у нее тяжелая судьба…

На следующее утро, встав спозаранок, они позавтракали остатками именинного пирога. Пока Эми скармливала крошки воробьям, Дороти составляла план действий.

— Вдоль Республиканки мы можем пройти до следующего округа. Как только минуем Кэкли, городов можно не опасаться вплоть до самого места встречи, а это сразу за Драгоценным городом. Хэм должен был сбросить меня, а затем отвезти в безопасное место, но если бы что-то пошло не так, всегда оставался запасной вариант.

И что-то действительно пошло не так, особенно для Хэма, которого размазало по приборной доске. Было решено, что теперь они вместе отправятся к этому загадочному «месту встречи». Впрочем, если у Эми другие планы… Дороти почувствовала ее страх.

— Помни одно: завтра ночью, ближе к рассвету, на западе от Драгоценного города. Доберешься туда — и все будет о'кей. А вообще, чем меньше будешь знать, тем меньше из тебя смогут вытрясти Бродяги.

Хорошенькая перспектива, нечего сказать! Вместе с родителями и учителями Бродяги были уполномочены выколачивать правду из злостных обманщиков или заблудших беглецов. Эми относилась к обеим категориям.

Шагая вверх по течению, они вступили в границы Республиканского округа, названного так в честь республики племени пауни, которая находилась выше по реке. Эми была бы счастлива, если бы этот добрый и гостеприимный народ предоставил ей пристанище, но как раз в конце лета пауни приносили в жертву Утренней Звезде девственниц, так что стучаться в их двери сейчас не лучшее время.

Наконец они вышли к мосту и перпендикулярной ему дороге, вымощенной желтым кирпичом. На каждом кирпичике стояло клеймо: «Компания «Золотые кирпичи», Драгоценный город». Эми и Дороти шагали по дороге, болтая и смеясь, пока не подошли к Кэкли, который, похоже, был битком набит Колесниками. Одни из них направлялись на юг, в Облачный округ, другие просто гоняли вокруг города, поднимая тучи пыли. Что и говорить, зрелище не из приятных.

Это означало, что придется снова идти в обход, через поля, потратив на это почти все утро. Пару раз Дороти заходила на фермы, чтобы попросить еды и взять образцы ДНК. Когда они снова вышли на дорогу из желтого кирпича, было уже далеко за полдень, а путь предстоял неблизкий. На краю округа дорога уходила к югу, ненадолго превращаясь в пограничную линию, а потом решительно сворачивала к Драгоценному городу.