Думаешь, мы друзья? (СИ) - Аси Блэр
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это не показатель — у нас частенько становятся. Но когда вижу силуэт с запрокинутой вверх головой и телефоном в руке — что-то внутри пробуждается.
— Выходи, прошу, — умоляет он тем временем.
— Хорошо, — соглашаюсь и отключаю звонок.
Мной руководит интерес — зачем приехал?
Готовлю себя к пранку — он же их любит. Может, в сегодняшнем нужно мое живое участие?.. Не слежу за трендами, но знаю одно — от него следует ожидать чего угодно…
К слову, идеальный момент, чтобы поставить жирную точку в отношениях.
Открываю калитку и выхожу. Вижу его и замираю — до последнего не верила, что правда он.
— Ты пришла, — облегченно выдыхает и предпринимает шаг в мою сторону, но раздумывает.
Стоим на расстоянии. Я не собираюсь сокращать дистанцию.
— Что-то случилось? Тебе помочь? — задаю вопросы скорее по привычке. Мое постоянное идиотское желание помочь… избавлюсь от него следующим пунктом.
— Почти… — сглатывает он тяжело. В свете фонаря стараюсь по внешним признакам понять что-либо. Он без кепки, что странно. Не в спортивке в отличие от меня — чудеса.
Стиль что ли поменял… а так… глаза не видны. Волосы немного всклокочены.
— Я должен признаться…
Обычно подобная фраза от него не предвещала ничего хорошего — являлась началом злой шутки. Что на этот раз сочинит? Женится? Убил кого-то? Или может внебрачный сын появился?
После всех выдуманных им историй вряд ли можно ещё чем-то удивить. Да и чувств уже не осталось — нечем играть.
Нечего разбивать.
— Внимательно слушаю, — подгоняю его.
— Блин. Сбиваешь, — мнётся. Странно даже. Его актерский талант вживую не оценивала ещё.
Пауза. Держит интригу. Ощущение, что являюсь героиней драмы.
Молчу, позволяя ему говорить. Мысленно даю другу пять минут, прежде чем уйду домой. Независимо от того, успеет сказать, что хотел, или нет.
— С той встречи я… — зарывается ладонью в отросшие волосы и нервно дергается. — Постоянно думаю о тебе, — произносит, направляя взгляд прямо на меня. По крайней мере, я так предполагаю — освещение не очень.
Стоп. Что он там сказал? Он меня ни с кем не путает?
— И спать не могу — бессонница замучила… приехал, чтобы увидеть.
Нет-нет-нет…. Сюр!
— Ты лжёшь. Снова, — обличительно заявляю. — Не поведусь в этот раз. Когда можно смеяться? — гневно оглядываюсь, будто жду, что выскочит кто-то с камерой, полностью подтвердив вариант с пранком.
— Ты мне больше, чем нравишься. До конца осознал, когда увидел тебя…
— Да-да. Смешно, — перебила очередной несмешной бред, который лился из его уст потоком, пробуждая во мне ярость.
— Я серьезно! — то ли отчаянно, то ли со злостью воскликнул он, чуть подаваясь вперед.
— Я тоже, — сквозь зубы процедила. Покачав головой, опустила ее — смирившись с его причудами и прощая даже их. Напоследок. — Сделаем вид, что повелась. Не такая смешная шутка, — показала кавычки, — как до этого. Но если надо, могу посмеяться. Ха-ха, — издевательский смешок прозвучал пугающе даже для меня.
— Послушай, — стремительно приблизился и схватил меня за плечи, заставив вздрогнуть. Прижалась к калитке спиной, пряча глаза. Идеальное расстояние, чтобы разглядеть его и понять, что он хочет на самом деле. Но я уже не хочу. Почему он опять играет со мной? Почему?.. — Посмотри на меня, черт возьми!
— Нет! — мотнула головой и дёрнула плечами, чтобы высвободил из плена. Отпустил одно плечо, я выдохнула облегченно, но рано — освободившейся рукой он схватил меня за подборок — крепко, но не причиняя боли — и развернул лицом к себе.
— Ты… — прозвучало растерянно. Его глаза смотрели на меня с жалостью. Только этого не хватало! Хотела уже ударить его и сбежать, как он неожиданно нежно коснулся лица… стирая катившиеся слёзы, которые я даже не заметила.
Эмоции первичны.
Сначала слезы льются градом бессознательно. Лишь через время мозг, переварив и проанализировав полученную информацию, дает нам ответ на реакцию организма, подтверждая ее обоснованность.
— Мне больно. Отпусти, — жалкое признание из моих уст, намекающее на его хватку, вырвалось наружу. Проблема в том, что настоящую боль испытывала от его слов и надежды, что не спрашивая меня, поверила ему. Что в его глазах померещилась искренность. Что обманывала себя в угасших к нему чувствах.
Опять.
— Прости, — глухо произнёс, отпуская. Но я не спешила уходить. Не уверена, что получилось бы — силы остались на то, чтобы стояла изваянием. — Я, кажется, люблю тебя.
Сердце сжалось до маленькой точки, будто перед прыжком. Или предстоящим взрывом. Последствия будут необратимы.
— Тебе кажется, — тихо вымолвила с хрипотой, вторив ему. Уставилась на его кроссовки. Симпатичные. Кажется, я помогла с их выбором. Сколько между нами было…
— Я думаю о тебе каждый день — с самого утра и до поздней ночи. И даже ночью. Помнишь, я говорил, что не вижу сны? Это ложь — вижу и с завидной регулярностью. И в каждом — ты.
— Очередная ложь, — улавливаю нужную мне часть.
Зачем я вышла на улицу? Ежусь от прохлады. И это не остается, видимо, незамеченным — он мягко наклоняет меня немного вперед — подчиняюсь, словно безвольная кукла — и накидывает на плечи куртку. Его запах окутывает меня целиком.
— Что мне сделать, чтобы ты поверила?
Молчу. Есть разве ответ на этот вопрос?
Доверие, которое я ему преподнесла взаймы, вернулось ко мне изрешетованное…
Сердце, последовавшее за ним, возвратилось на десять процентов — не помню, когда чувствовала его в последний раз…
Вечно ободряющая Надежда, чаще всего стучавшаяся в мое окно, ушла месяц назад и не вернулась… А сейчас начала слышать ее тихий голос…
— Ты уже все сделал. Если бы часто вспоминал — звонил бы или писал. Ты знаешь мой номер телефон. Ты знаешь меня лучше других. Именно ты. И в последний месяц ты исчез из моей жизни, не я.
Готова была оперировать фактами не в пример ему, с удовлетворением разбивая его неправдоподобные признания. Но всего не перечислишь, да и смысл.
— Зайка, — произносит он, в то время как в голове звучат строки написанного стихотворения…
И называешь хоть избито «зайчик»,
Но слишком трепетно и нежно
в снах моих…
Непроизвольно сморщилась — надо написать эту историю и забыть о нем. Запечатлеть его в книге, исключив из реальности.
— Не называй так — просила же. Своих девушек зови «зайками».
Ничто настолько не отрезвляет, как воспоминание о его девушке.
Но вот горечь, что никак не назовёт меня по имени…
— Их нет. Лишь тебя я так называл, —
