В логове нечисти - Клиффорд Саймак

Собравшись с силами, Харкорт снова бросился вперед и встал над своим другом, высоко подняв меч. Голова дракона метнулась в его сторону. Клинок попал по клюву и снес его долой. Обезоруженная голова обрушилась на грудь Харкорта, сбила его с ног, и он свалился на аббата. В воздухе снова просвистела стрела, которая вонзилась дракону в глаз. Из орбиты что-то брызнуло и потекло по драконьей морде. Голова снова взметнулась вверх, но на шее у дракона уже сидел верхом Шишковатый, прочно обхватив ее ногами и занося секиру. Секира опустилась, поднялась и снова опустилась. Дракон осел на землю.

Харкорт с трудом поднялся на ноги. Вся левая сторона у него болела от удара массивной головы. Дракон, дергая хвостом из стороны в сторону, лежал на земле с наполовину перерубленной шеей, придавив собой Шишковатого. Харкорт протянул ему руку и помог высвободиться.

- Это было отчаянное безрассудство, - сказал он. Шишковатый ничего не ответил и отошел в сторону, все еще сжимая в руке окровавленную секиру.

Аббат встал, поднял с земли свою булаву и замахнулся.

- Уже все, - сказал ему Харкорт. - Кончено.

- Мне здорово досталось, - сказал аббат. Из-под дерева вышла Иоланда, держа в руке лук со стрелой наготове. Харкорт встал на одно колено, чтобы вытереть о траву клинок. Правда, крови на нем почти не было. Он с трудом поднялся на ноги.

- Мой господин, ты ранен, - сказала Иоланда.

- Да нет, это просто ушиб, - ответил он. По телу дракона еще пробегали судороги, но торчавшие вверх когтистые лапы уже не шевелились, а хвост с шипом на конце был неподвижен. Веревка, привязанная к его шее, спокойно лежала на земле.

- Как ты себя чувствуешь? - спросил Харкорт Шишковатого.

- Только оглушен немного, - ответил тот. - Когда падал.

- Почему никто не спросит, как я себя чувствую? - воскликнул аббат.

- Ну хорошо, как ты себя чувствуешь? - спросил Харкорт.

- Прекрасно, - ответил аббат. - Немного помят, но чувствую себя прекрасно. Но ты мог бы и поинтересоваться.

- Я поинтересовался, - сказал Харкорт.

- Только после того, как я тебе напомнил.

- Нам всем изрядно повезло, - сказала Иоланда.

- Ничуть не повезло, - возразил аббат. - Это все дело наших рук.

- Не наших, - заметил Харкорт. - Все сделал Шишковатый.

- Всякий делает, что может, - отозвался Шишковатый. - И как может.

- Теперь этой истории конец, - сказал аббат. - Той, что началась много лет назад, когда двое двенадцатилетних мальчишек вздумали поймать дракона.

- Как ты думаешь, помнил он об этом все эти годы?

- Кто знает? - ответил аббат.

Попугай слетел с дерева, опустился на неподвижную тушу дракона и принялся расхаживать по ней взад и вперед, издавая громкие крики и хлопая крыльями.

- Мы можем уже не праздновать победу, - сказал Шишковатый. - Птица нашего аббата делает это за нас.

- Это не моя птица, - недовольно отозвался аббат. - Скорее я ей принадлежу, чем она мне. Я аббат этой птицы. Она ездит на мне, как на лошади. Она требует, чтобы я ее кормил, и нахально гадит мне на сутану. Никакого уважения.

- Надо двигаться дальше, - сказала Иоланда. - " Если мы задержимся здесь, мы можем привлечь к себе внимание.

- Это верно, - согласился Харкорт. - Надо идти дальше.

- Ты хромаешь, - сказал Шишковатый. - Тебе под силу будет дальняя дорога?

- Я же говорю, что это только ушиб, - ответил Харкорт. - Кажется, это была голова дракона, но точно сказать я не могу. Слишком быстро все произошло.

- А где наш приятель тролль? - спросил аббат.

- Исчез, - ответила Иоланда. - Как только началась битва. Последний раз, когда я его видела, он во все лопатки улепетывал в лес. На шее у него все еще была веревка, а конец ее он держал в руке.

- Будем надеяться, - сказал Шишковатый, - что он еще найдет себе хороший, крепкий сук и что на этот раз веревка выдержит.

Иоланда двинулась в сторону леса, окружавшего Колодец Желаний. Дойдя до опушки, она остановилась и подождала их.

- До сих пор мы шли точно на запад, и Нечисть это знает, - сказала она. - Если кто-нибудь из них набредет на дракона - а это наверняка случится очень скоро, - они подумают, что мы все еще идем на запад, и будут искать настам.

- Ты хочешь сказать, что нам нужно изменить направление? - спросил Шишковатый.

- Не совсем, - ответила она. - Ненадолго. Но я думаю, что некоторое время мы должны идти к северу.

- Но там может быть опасно, - возразил аббат. - Когда мы смотрели с верхушки холма, было видно, как толпы Нечисти движутся на север и на запад. Нам с ними встречаться ни к чему.

- Я пойду впереди и буду смотреть в оба, - пообещала она. - Если поблизости окажется Нечисть, я ее почую. И потом, нам не придется долго идти на север. День-другой, и все.

- Но, прежде чем мы отправимся в путь, - сказал Шишковатый, - нужно еще кое-что сделать. Мы же у Колодца Желаний. Надо в него заглянуть. Хотя бы попробуем узнать наше будущее.

- Загляни, если тебе так хочется, - сказал аббат. - Что до меня, то я отказываюсь. Все эти гадания по колодцам - сплошные глупости.

- Пока ты будешь глядеть в колодец, - сказал Шишковатому Харкорт, - я отвяжу веревку с шеи дракона. Он долго ее носил. Она моя.

Он повернулся и зашагал назад, туда, где лежал дракон. Как давно это было, подумал он. И какой маленький был тогда этот дракон - ничуть не больше двенадцатилетнего мальчишки, который попробовал его поймать. Но даже тогда он злобно шипел и кидался - видно было, что шутить с ним не стоит.

Харкорт подошел к дракону и отвязал у него с шеи веревку. Петля уже совсем истерлась и только благодаря какой-то случайности еще держалась на шее. Очень скоро веревка должна была лопнуть и свалиться.

Харкорт постоял минуту в раздумье, потом бросил веревку и пошел прочь. Пусть остается дракону, сказал он себе. Он долго ее носил, теперь она принадлежит ему по праву. Когда-то, пусть и не намеренно, я сам отдал ее дракону в подарок. А то, что дарят, обратно не берут. И грабить мертвое тело нехорошо.

Шишковатый вернулся от Колодца.

- Что же ты видел? - спросил Харкорт. Шишковатый поморщился, - Самого себя, - ответил он.

Глава 17

Разводить на ночь огонь они не стали, а перекусили тем, что взяли с собой, и запили водой, которую черпали пригоршнями из крохотного родника. На ночлег они устроились в глухом лесу между двух пологих холмов. Огромные деревья теснились вокруг, и где-то поблизости всю ночь ухала сова.

Харкорту приснилась Элоиза. Он стоял на усыпанной цветами весенней лужайке, рядом с лошадью, на которой сидела она, и смотрел на нее снизу вверх. Вокруг были другие всадники, все они собирались в какое-то долгое путешествие и спешили тронуться. Но он решил, что не даст им уехать, пока не разглядит как следует ее лицо. Легкий весенний ветерок растрепал ей волосы, и прядь их закрыла ее черты. Каждый раз, когда ему казалось, что он вот-вот их разглядит, новый порыв ветра опять бросал прядь волос ей на лицо, и снова он не мог его разглядеть. Элоиза сидела молча, без улыбки, не пытаясь поднять руку, чтобы отвести с лица эту прядь и помочь ему.