Купец. Поморский авантюрист (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич

На выручку пришел Акинфий:

— Так люди у нас в Новгороде отзывчивые оказались. Пока немцам помогали, зима пришла, а зима в тех краях рано наступает, посереди осени, считай, и больно лютая, пришлось в Коле пережидать и весь товар местным продавать. Хотели после зимы снова порыбачить, а по возвращению весной посыльного в Москву послать, да не понадобилось. Сэр Уиллоби обратно подоспел.

— Ты, что ли, на полуострове был?

— Я, — не колеблясь соврал Акинфий. — И надо сказать, что не зря там на зиму решил остаться, на санях не пошел.

— Это почему?

— Да потому что не стоял бы тут гость из Англии, — со вздохом произнес Акинфий.

— Опять в шторм попал? — не смог скрыть своего удивления Государь.

— Какой там, как немец воротился, так встал на якорь в губе Варзины, да силы не рассчитал. Холода в той земле лютые! — говоря эти слова Акинфий измерил Митьку взглядом. — Немцы от холодов угорели в корабликах своих. Мне поморы, рыбачки местные, о том сообщили… Сэр Уиллоби и те морячки, что с ним, чудом спаслись.

Показалось или Митька увидел секундное колебание на лице Иоанна Васильевича, но, когда рыбак кивнул, Царя тут же попустило. Хотя при желании Государь мог копнуть дальше и с его-то умом и прозорливостью наверняка бы раскусил новгородских купцов. Завираясь, те вступили на тонкий лед, но лед-таки выдержал. Ложь сработала. Государь поверил, не став подкапывать и искать слабые места. Тем более что англичанин вроде как подтверждает, что все так и было.

— Бесовщина какая, — Иоанн Васильевич снова перекрестился. — И сколько людишек тех полегло?

Митька помнил, что примерно те же самые мысли возникли у рыбачков, когда они впервые видели тела англичан. Но дело тут скорее было в другом — Царь был крайне заинтересован в торге с Европой, а когда у тебя есть интерес, то на некоторые вещи можно закрыть глаза и не придавать им значения.

— Все сгинули, сэр Уиллоби да еще три морячка выжили.

— А с телами-то что? — насторожился Иоанн Васильевич.

— Не волнуйтесь, Государь, погребли их честь по чести. По морским обычаям.

— Молодцы новгородцы, я не забуду службы, — сказал он и добавил шепотом, уже обращаясь к Митьке: — Соболезную…

Семён, наплевав с высокой колокольни на всю драматичность момента, решил закрепить успех и сказал:

— Впрочем, торговать через Новгород в Англии решили не потому, что мы сэру Уиллоби помогли в трудную минуту, а потому, что выгоднее так получается. Ричард Ченслор, разумеется, не знал, что путь через Новгород куда короче и куда более оправдан для торговли. Но лоцман до того и на Руси не был, а вот капитан Уиллоби был и как следует все разузнать успел.

Иоанн Васильевич не возразил, чем озадачил Митьку, который полагал, что новгородский путь менее выгоден, чем путь, по которому шел настоящий англичанин. Впрочем, Семён на всякий случай объяснил, что имеет в виду.

— Если выйти из Англии через Датские проливы, там заплатить небольшое мыто и войти в Балтику, то можно дойти до Риги, край Нарвы, — купец обозначил хорошо знакомый Митьке маршрут ганзейских кораблей. — Но есть ведь и другой путь — мы предлагаем плыть до устья Невы и далее через Ладогу на Волхов.

По распоряжению Адашева внесли карту, следом за которой приволокли достаточно массивный дубовый стол, куда и положили карту. Рыбачок с интересом уставился на нее, таких подробных и хорошо нарисованных карт раньше видеть не приходилось.

— Показывай, — тотчас распорядился Иоанн Васильевич.

— Сейчас, — Семён склонился над столом, принявшись водить пальцем по карте.

— Вот, от берегов Дании, куда купцам из Англии так и так подходить, до устья Северной Двины — около трех тысяч верст. Оттуда же до устья Невы — меньше двух тысяч верст, — оба расстояния купец тотчас отмерил по карте, обозначая невероятно глубокие знания географии. — Почти вдвое меньше, а если считать в днях, то это экономия не меньше десяти дней ходу. И это я сосчитал при благоприятных погодных условиях, а если без попутного ветра? Если в шторм?

— Продолжай.

— Теперь разница дороги от Новгорода до Москвы и от устья Северной Двины до Москвы. Разница более чем вдвое по расстоянию и более чем в трое на затраты по доставке груза. Идти по диким землям Северной Двины не в пример дороже, да и дальше. Но есть одна проблемка, Государь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Какая? — живо заинтересовался Иоанн Васильевич.

— Большие корабли немецкие ни по Неве, ни по Волхову не пройдут из-за порогов, и потребуется перегрузка на более маленькие суда. С собой более мелкие суденышки не возьмешь — место товара будут занимать, а грузиться надо. Если в Северной Двине такая перегрузка встанет в копеечку, никто не захочет такого торга, а если и повезет товар, то цены подымет, а у Новгорода накрутки как таковой не будет.

Про накрутку Семён, конечно лукавил.

— Твои предложения? — осведомился Иоанн Васильевич.

Семён просиял, переглянулся с другими купцами.

— Есть у нас одно предположение, как сделать сей путь еще более выгодным для немцев и, разумеется, для Государя-батюшки нашего. Мы в лице Ивановского сто можем торговый пост у Невской стрелки поставить, — предложил он. — И тогда решатся всякие проблемы с переправой. Да и суденышки у нас всяко найдутся, сам видишь: товар до Москвы в целостности и сохранности доставили.

Государь думал только мгновение, ответил сразу же:

— Дело говоришь, купчик, я подумаю над твоим предложением.

Однако Семён, видя, что Царь клюнул, решил-таки вывалить все козыри, чтобы у Государя не осталось ни единого сомнения, что он принял правильное решение.

— Про татей морских мы наслышаны. Сами натерпелись и переживаем, — спохватился купец, помня насколько важно было для Иоанна Васильевича показать Европе и тамошним торговцам да правителям, что торг с Русью — дело безопасное. — И о проблеме этой тоже подумали сразу. Сэр Уиллоби говорит, что сможет вести по несколько больших кораблей разом, как наши друзья пришли в этот раз. На такие караваны тати морские не рискнут напасть. Не сдюжат. Но для того нужен торг серьезный, в обе стороны, по мелочам торговать никто не станет, сам понимаешь, Государь, невыгодно.

— Дело, — снова сказал Иоанн Васильевич. — А товара для такого торга хватит, чтоб в Англию помногу везти?

— Хватит, Государь, ой как хватит.

Семён, уже осмелевший и окрыленный своим успехом, подошел к масляной лампе, что стояла неподалеку. Светила она так ярко, что, пожалуй, заменяла собой сразу четыре, а то и пять обычных ламп. Митька уже несколько раз обращал на необычную лампу внимание, но не спросишь же у Иоанна Васильевича, что за чудо такое? Из-за «немоты». Семён же взял ее в руки, повертел, показал рыбачку.

— Хороша, не спорю. Об этой лампе ты мне говорил, капитан? Ее нахваливал? — вдруг спросил он.

Митька на всякий случай кивнул, хотя не понимал, надо или нет, да и от постоянных кивков голова уже раскалывалась. Ничего он ни у кого не спрашивал и лампу видел в царских покоях в первый раз.

С любопытством наблюдал за происходящим Царь: рисковое дело — государево имущество без спросу брать, вон как снова напряглись воины, но Иоанн Васильевич ожидал, что предпримет купчик дальше. По всему своему виду он был заинтригован. Семён не стал тянуть

— Дело в том, Государь, что наши друзья из Англии заинтересовались русскими изобретениями, — пояснил он. — Сэр Уиллоби видел намедни сие чудо, а когда узнал, что оная на Руси намедни придумана и продается, так незамедлительно велел заказать крупную партию у Царя.

— И сколько? — заинтересовался Иоанн Васильевич.

— Речь с сэром Уиллоби шла о десяти тысячах, на распробовать, — сообщил купец, с серьезным видом ставя лампу на место.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Алеша, сколько у нас есть сейчас ламп? — тут же спросил Царь, обращаясь к Адашеву.

— Нужно уточнить, — замялся тот.

— Уточни и вели, чтоб все, что есть, нашим гостям из Англии с собой упаковали, — распорядился Государь.

— Сделаем. А в какую копейку оцени…