Генерал Багратион. Жизнь и война - Евгений Анисимов

Не более приятен в глазах общества был и Обольянинов. Он принадлежал к кругу тех людей, которых называли «гатчинцами». Как писал граф Рибопьер, это было «презрительное прозвище, которым награждали всех, находившихся при Павле Петровиче в Гатчине, до вступления его на престол. Это были почти все люди темные, без образования и воспитания». Вышел Обольянинов из псковских стряпчих или, по другой версии, — из бедного «хорошего дворянского рода», служил в Адмиралтействе, а также в гатчинских войсках, где обратил на себя внимание Павла своей исполнительностью. Павел испытывал к Обольянинову особое доверие и поэтому быстро продвигал его, сделал генерал-провиантмейстером, комендантом Гатчины. В 1799 году он получил командорский крест ордена Святого Иоанна Иерусалимского, золотую табакерку с бриллиантами, был пожалован имениями и деньгами. В конце 1799 года Обольянинов стал сенатором, в начале 1800 года — членом Государственного совета, кавалером высшего ордена Андрея Первозванного, генерал-аншефом, а затем генерал-прокурором Сената, причем остался на всех многочисленных должностях, которые занимал прежде. В его ведении была и Тайная экспедиция; он, по словам историка Н. К. Шильдера, «стал инквизитором и вскоре уподобился великому визирю». Некоторые называли Обольянинова «исчадьем ада». «Вспыльчивый, грубый, невоздержанный, он постоянно ругал и кричал не только на своих подчиненных, но даже и на сенаторов», слыл человеком бешеного нрава. Словом, как раз в 1800 году он был на вершине своего могущества. Наряду с Кутайсовым Обольянинов пользовался исключительным доверием императора, имел в своих руках огромную власть, и на прием к нему смиренно просились влиятельнейшие вельможи и даже великие князья Александр и Константин. Неслучайно он стал одной из первых жертв нового императора Александра. Сразу же после убийства Павла Обольянинова арестовали, что он, кстати, воспринял спокойно — не зная о случившемся, он подумал, что это воля его неуравновешенного повелителя, и принял ее с рабской готовностью. Обольянинова не просто изгнали с его высокой должности, но даже уволили с воинской службы — настолько одиозна и неприятна новому государю была эта личность. Впрочем, Рибопьер, знавший Обольянинова, был о нем совсем другого мнения: «Он был добрый и кроткий человек, не без познания». Возможно, это было связано с тем, что когда юный Рибопьер оказался при Павле в Петропавловской крепости, Обольянинов делал для него послабления ради его деда, под началом которого когда-то начал свою службу16.

Во всех биографиях Багратиона отмечается, что его женитьба была инициирована Павлом и его окружением. Отрицать это, учитывая личности посаженых отца и матери, мы не будем. Свадьба, сыгранная 2 сентября 1800 года в Гатчинском дворце, логична для ситуации, в которой оказался Багратион: его приблизили к трону, он командовал одной из гвардейских частей, и его женитьба была продолжением процедуры инкорпорации Багратиона в придворную среду. Невестой его стала фрейлина императрицы Катенька Скавронская, молодая и очень красивая девушка.

Свадьбу сыграли по высшему разряду — в императорской резиденции, венчали молодых в присутствии императора, императрицы и всего двора, в придворной гатчинской церкви. До этого невеста, одетая в русское платье, была введена ее посаженым отцом графом Александром Сергеевичем Строгановым во внутренние покои императрицы Марии Федоровны, которая помогла убрать прическу невесты царскими бриллиантами. Хотя в камер-фурьерском журнале и не указано, но наверняка (таков был обычай) тут находилась и посаженая мать невесты, 22-летняя графиня А. П. Гагарина (урожденная Лопухина), камер-фрейлина, а потом статс-дама двора и последняя фаворитка императора Павла, осыпавшего ее саму и ее родственников разными милостями. Фавор Лопухиной начался в Москве в 1797 году, на коронации Павла. Как писал Рибопьер, «на одном из балов молодая девушка, быть может, по ошибке, а может, с намерением, подошла к государю и просила его протанцевать с нею польский. Павел был этим крайне польщен. (Что же это за ошибка такая — государя не узнать? — Е. А.) Отец ее Петр Васильевич Лопухин и мачеха ее Екатерина Николаевна, рожденная Шетнева, сейчас же попали в милость. Все семейство получило приглашение переехать в Петербург, где государь осыпал их отличиями и почестями. Павел Васильевич получил княжеское достоинство, супруга его пожалована в статс-дамы, а старшая дочь получила шифр. Государь навещал ее каждое утро и часто бывал у нее и по вечерам»17. Благодаря горячей привязанности императора Анна Петровна в 1800 году по негласному «счету» была самой влиятельной женщиной при дворе, пользовалась любовью императора, иногда устраивала ему сцены и капризничала, хотя на публике, как отмечали современники, вела себя тактично и скромно, держалась в стороне от придворных интриг. То, что Анна Петровна была посаженой матерью Екатерины Скавронской, является свидетельством особой чести и милости, проявленных к молодоженам. Важно, что камер-фурьерские журналы за 1800 год фиксируют появление Анны Петровны в Гатчине лишь дважды — оба раза в роли посаженой матери на свадьбах двух фрейлин: Левшиной и Скавронской.

Венец над женихом держал генерал-адъютант князь Петр Долгоруков, с которым Багратион приятельствовал (об этом будет сказано ниже), а над невестой — кавалергард Александр Давыдов. После этого император и императрица пожаловали новобрачных к руке; последние, как отмечено в камер-фурьерском журнале, «с находящимися при них родственниками проходили по имеющейся со входа от двора лестнице в Картинную комнату, и для угощения в оной бывших с новобрачными гостей, как кофием с десертом, так и после сего и вечерним столом, было откомандировано по одному из каждой должности официанту с помощниками»18. После поздравлений Павел и Мария покинули празднество. Вообще, время для свадебного торжества было выбрано не особенно удачно — незадолго до этого дня умерла дочь великого князя Александра Павловича и великой княгини Елизаветы Алексеевны, и в царской семье смерть девочки расстроила все обычные осенние увеселения.

Невеста Багратиона поражала всех своей молодостью и красотой, особенно заметной на фоне сурового облика жениха, бывшего почти вдвое старше ее. Предположительно Екатерина родилась не раньше 1782 года, то есть в 1800 году ей было самое большее 18 лет. Ее отцом был Павел Мартынович Скавронский, а матерью — Екатерина Васильевна, урожденная Энгельгардт. Павел Мартынович ничем, кроме чудачеств, коллекционерства и сочинения посредственных музыкальных произведений, не прославился. Вообще, нужно сказать, что Скавронские не отличались ни умом, ни заслугами, ни древностью происхождения. Корень свой они вели от латышского крепостного крестьянина Карла Самуиловича, который, благодаря феноменальному успеху своей сестры Марты, ставшей императрицей Всероссийской Екатериной I Алексеевной, превратился в богатого помещика, графа и кавалера. Сын Карла Мартын, благодаря чрезмерной длине своего языка, попал в Тайную канцелярию времен Анны Иоанновны, но отделался только поротой спиной. Он-то и был дедом невесты князя Багратиона. При своей двоюродной сестре императрице Елизавете Петровне он стал генерал-аншефом, камергером, обер-гофмейстером и сенатором. Тем не менее для представителя древнейшего рода Багратидов брак с правнучкой крепостного крестьянина являлся позорным мезальянсом. Но на дворе были уже иные времена, и графы Скавронские прочно заняли высокое место в русской элите.