Планета звезды Эпсилон (сборник) - Лариса Захарова

Так были обнаружены мины. Установка их была недавней, а вот сами мины — образца сорок второго года, с немецким клеймом. К экспертам академии командование базы обратилось, чтобы понять, как же можно было произвести работы по заминированию так, что ни одна система слежения их не зафиксировала. Откуда старые мины, почему, как только лодки были разминированы, белухи, будто сделав свое дело, сразу же ушли?

— И больше там их никогда не видели, — добавил Андрей, кладя перед Плетневым ответ на запрос, видимо, полученный совсем недавно.

— Я запрашивал Цговери, это первое светило в дельфиньем мире, из Батумского института. Он высказывает две версии.

Плетнев не стал слушать, кивнул — прочитаю сам.

Цговери высказывал предположение, что минирование подводных лодок могло стать возможно при использовании дрессированных дельфинов. Известны работы, которые ведутся военными ведомствами некоторых стран в этом направлении Правда, чаще дельфины дрессируются для обратной операции: поиска взрывчатых устройств. Учитывая повышенную эхолотическую способность дельфинов, их дрессируют на поиск часовых взрывателей, устройств, излучающих ультразвуковой спектр, и так далее. Однако профессор Цговери утверждал, что за последние пятнадцать лет, на которые приходятся серьезные эксперименты с приматами моря, он не встречал описаний работ с северными дельфинами.

Поеров понял, что Плетнев дочитал до конца.

— Нонсенс? — пытливо спросил он. — Правда, нонсенс? — Глаза умнющие, ищущие, открытые, Плетнев залюбовался парнем.

— Давно дело было? — Плетнев кивнул на заключение экспертов из военной академии.

— Сто лет назад. В шестьдесят втором.

— Сам-то с какого года?

— С пятьдесят восьмого.

«А, с пятьдесят восьмого… — подумал Плетнев, — тогда точно, для тебя это сто лет назад…»

— И вот что получается, смотрите, Леонид Михайлович. — Андрей присел на кончик стула, заговорил быстро, загибая пальцы, словно считал годы… или версии. — Шведы пострадали от водолаза со свастикой — это Балтика, север. Спустя годы аквалангиста со свастикой встречают на юге. А присутствие дельфинов — случайность или?… — Поеров развернул еще один лист. — Это нарисовал самый маленький киприот, трехлетний пациент моего приятеля-врача.

Рисунок чем-то напоминал наскальное изображение пришельцев в Сахаре, только без рожек-антенн. У человечка на рисунке лица не видно, и во всю спину нарисована свастика.

— Я попросил детей нарисовать, как выглядели дельфины и страшный дядя. Вот и собрал галерею, — он разложил перед Плетневым рисунки. В разных позах, с разной степенью условности на них был изображен человек со зловещей свастикой на спине и атакующие его дельфины. — А дельфины-то и замкнули круг, — опять заговорил Поеров. — Дельфины обнаружили мины, спасли детей. На заставе видели дельфинов, которые буквально гнали нарушителя на берег. И вот о чем я думаю… — взгляд Поерова ушел вдаль. — Ведь у дельфинов практически нет в воде врагов. И вдруг появляются какие-то существа, которые начинают активно вредить людям, а возможно, и дельфинам. И дельфины гонят этих злодеев…

То, о чем говорил Поеров, звучало и фантастически, и зловеще реально. Андрей явно клонил к тому, что сохранилась какая-то диверсионная группа, действующая под водой со времен второй мировой войны. Факты как будто не исключали этого, хотя вернее было бы предположить, что под историческим камуфляжем прячется современный противник.

У Поерова сомнений не было:

— Искать, искать, прогнозировать появление рыбочеловека или рыболюдей. И главное — следить за стадами дельфинов. Если дельфины и рыболюди антагонисты, дельфины и выведут нас на своих врагов. Надо организовать наблюдение. Поддержите, Леонид Михайлович.

Плетнев согласился. Действительно, одними разговорами дело с места не стронешь. Отмахнуться от предположений Андрея уже нельзя. Вскоре после разговора с Поеровым Плетнев уехал в Рим.

Выступая в качестве свидетеля, встречаясь со следователем в римском Дворце правосудия, Плетнев постарался подсказать итальянцам мысль о возможности существования активной диверсионной группы, действующей непосредственно под водой и скорее всего оснащенной легким совершенным аппаратом дыхания.

Плетнев при этом, конечно, отдавал себе отчет, что где-то в столе, за которым он сидел с итальянским следователем, мог находиться миниатюрный микрофон, и пока он рассматривал панков, Дуайнер просто-напросто прослушал запись. Но ведь, собственно, конкретно не было и речи ни о чем. Просто предположения, с которыми итальянец согласился.

— Я понимаю, мистер Плетнев, предлагать вам сотрудничество с моей стороны по крайней мере пошло. Не та ситуация. Я не вербую вас… Но наши страны очень неплохо вместе били фашистов. — Плетнев хмыкнул. — Я понимаю, что вы хотите сказать: «Кто бил, а кто любовался, как бьют…» В вашей невысказанной реплике есть большой резон. Кстати, мой отец был на Эльбе, а вот дядя погиб в Арденнах. Но это к слову, между прочим. Зная, как вы дорожите жизнью и честью каждого своего гражданина, хочу предложить вам помощь в поиске миссис Барановой.

Возможно, я просто приведу девочку. Будем откровенны: если застану ее в живых. Но думаю, застану. Просто, мне кажется, убийце Вивари захотелось развлечься.

Плетнева передернуло.

«Что ж, — подумал Дуайнер, — раз вас так коробит, сэр, вы тоже догадываетесь, в чьих руках ваша соотечественница. Тогда почему вы не хотите прямого контакта со мной, если я утверждаю, что приведу девочку за ручку? Брезгуете? Ну, конечно, вы же избирательно относитесь к средствам достижения цели. Или мне стоит вам прямо сказать, что ваши показания мне известны, но мне нужна вся ваша информация, моя информация — и наш общий враг в ловушке…»

Раздумывая, Дуайнер наблюдал за Плетневым, и ему не понравилось замкнутое выражение его лица. «На сегодня, видимо, разговор, окончен, а продолжить его можно только, — Дуайнер невольно улыбнулся, — имея доказательства моего политического бескорыстия.

Мои поступки определены лишь сочувствием молодой женщине…»

— Плетнев, не молчите так мрачно. Мы еще увидимся, и не только во Дворце юстиции. Я уже расплатился за вино и цыплят, салат у них фирменный, бесплатный. Чао! — Дуайнер легко поднялся со своего места и через секунду скрылся за ажурной решеткой, отделяющей ресторанчик от улицы в стиле кватроченто.

«В конце концов, — подумал Плетнев, — Дуайнер мог просто собрать те же сведения. Слишком уж они смыкаются с рассуждениями Баранова, Поерова и моими собственными. Либо он шел своим путем и знает, где собака зарыта. Может быть, все знает — и как кабель был поврежден, и кто убил Вивари и Барсукова, кто Баранову похитил. Не исключено, он хочет продать свои сведения и закономерно считает, что я, старый знакомый, — лучший покупатель. К тому же покупатель явно заинтересованный. Но какова же его цена?»