Пленница босса мафии - Екатерина Орлова

нежно обнимает меня, когда мы, утомленные занятием любовью, засыпаем далеко за полночь.

Глава 38

Финн

«Вызывай Мерфи ко мне. Переходим к следующей части».

Я отправляю Уолшу сообщение перед взлетом, блокирую телефон и откидываюсь на сиденье. Смотрю на пролетающий мимо асфальт взлетной полосы частного аэропорта, и думаю о том, что совсем скоро Мишель проснется и проклянет меня, на чем свет стоит. Мы заснули почти под утро, и уже через считанные часы я выскользнул из теплого кокона наших тел и одеяла, чтобы свалить по-тихому. Под покровом ночи еще до рассвета, я выскользнул из спальни, прихватив свою одежду. Позвонил одному из охранников Мишель, вызвал своего спеца на машине, оделся и ушел. Да, не поцеловал Мишель, не поговорил с ней. Потому что знаю, что так будет лучше. Наверное, я эгоист и просто хотел убежать до того, как жена в очередной раз бросит в меня оправданным обвинением в том, что я снова заточил ее, как принцессу в башне.

Мишель находится на той стадии, когда даже самые здравые аргументы не будут адекватно восприняты. Сейчас она больше, чем обычно, подвержена эмоциональным всплескам. И это закономерно и понятно. Человек, запертый в четырех стенах, просто не способен трезво оценивать ситуацию. На него давит вынужденное заключение и отсутствие свободы. И я понимаю Мишель. Но еще больше я понимаю, что, если сейчас не довести операцию до конца, нам не будет покоя ни в этой стране, ни в какой другой. Пока дерево не будет выкорчевано с его гнилым корнем, дело не завершено. А, значит, о безопасности моей и Мишель говорить не приходится. Так что я иду на вынужденные меры, как бы больно мне самому ни было от того, как я воплощаю в жизнь разработанный план.

Как только приземляюсь, от Уолша тут же приходит сообщение о том, что Мерфи уже в городе. По приезде в особняк мне докладывают, что мой помощник ― который стоит первым в очереди тех, кого я хочу лишить жизни с особой жестокостью ― уже ждет меня в патио. Мне бы освежиться и сменить костюм, но «рабочий день» уже в самом разгаре, так что времени на это нет. Наспех поправив костюм, я появляюсь в патио, и Мерфи, завидев меня, тут же подскакивает с небольшого садового диванчика, заваленного подушками.

– Мистер Фоули, ― приветствует он, глядя на меня настороженно. Мерфи не знает, чего ждать от меня после того, как ни разу не явился на общее собрание. Но он точно не ожидает того, что я расплывусь в улыбке и протяну руку для пожатия. Теперь в его взгляде легкая растерянность и даже немного страха. Это хорошо. Значит, все идет по плану.

– Колум Мерфи… ― произношу задумчиво, глядя в глаза отморозку, один из которых присутствовал тогда в клубе, когда я сидел на стуле связанный, а Райан-младший пытался выбить мне челюсть. ― Я удивился, узнав, что ты не попал в мясорубку полиции и не был убит в тот день в налете на клуб.

Колум пожимает мою руку, а после этих слов его ладонь медленно выскальзывает из моей. Тогда, при налете в клубе, когда я искал Мишель, Колум был там. Но не участвовал в моем избиении. Он держался в стороне, продолжая сидеть за карточным столом с сигарой в зубах. Аерн вел себя, как глава этой банды, поэтому у меня даже не возникло сомнений, что он управлял той шайкой. Но каково же было мое удивление, когда Адриан положил передо мной на стол фотографию и ткнул в нее пальцем со словами:

― Колум Мерфи. Старший сын Девина Мерфи и его преемник.

― Он был в клубе. Мертв или посадили?

Адриан покачал головой.

― Ни то, ни другое. То ли провидение ведет Колума за руку, то ли у него очень хорошие связи в полиции. Связи, которые работают лично на него, а не на мафию. Он прикрыт со всех сторон. Остается выяснить, кем именно.

― Мы можем его убрать?

― Рано пока. Он снова выходит на арену как управляющий клубом. Если мы его сейчас устраним, это вызовет слишком много подозрений, и мы не будем в состоянии завершить операцию спокойно. Все напрягутся, и тебе никто не поверит. Поэтому сейчас ты должен, сцепив зубы, быть приветливым с ним и всячески показывать, насколько он ценный подчиненный. Справишься?

― Буду стараться не перерезать ему глотку.

Мы с Колумом присаживаемся друг напротив друга, и тут же на столик между нами экономка ставит две чашки кофе. Я чертовски голоден и понимаю, что кофе только усилит дыру в моем желудке, но все потом. Сейчас ― дело.

– Расскажи мне, Колум, почему ты игнорируешь наши последние встречи?

– Простите, мистер Фоули, но после смерти О’Салливана и моего отца в городе стало неспокойно. Нужно было, чтобы кто-нибудь взял все в свои руки.

– А ты не думал о том, что это должны были быть мои руки?

– Я и действовал от вашего имени. Только делал это так, чтобы оно не было замарано.

Я прищурился.

– А было обо что его испачкать?

Колум пожимает плечами.

– Разное случалось.

– Все закончилось благополучно?

– Да, как всегда. Снесли пару строптивых голов, угомонили немного народу. Порядок восторжествовал.

Внутренне я стону. То, что он называет порядком, нормальные люди называют хаосом и криминалом. Но донести эту мысль до Мерфи вряд ли удастся, поэтому я оставляю эту бесполезную затею.

– Я получаю сводки об управлении клубом, ― перевожу тему на более безопасную, забрасывая крючок. ― И меня радуют цифры. Ты даже способнее своего отца.

Колум приосанивается и ухмыляется.

– Мой отец был слабаком, помешанным на наживе и бабах. ― А вот это уже интересно. То есть, между сыном и отцом не было крепких отношений и семейной любви? ― Еще пару лет ― и клуб можно было бы списывать, если бы он продолжил им управлять. Он сделал из клуба свою крепость, и туда не пускали обычных тусовщиков, которые, по большому счету, и делают