Избранные романы: Трудный путь. Волшебный час. Просто, как смерть. Чудо в Андах. - Ли Чайлд

______________________ (подпись)

— Этот документ не будет иметь юридической силы, — заметила Нат.

— Да он и не должен быть юридически строгим, — сказала Элли. — Он просто должен таким казаться.

Девочка, затаившись в ветвях, глядит на него.

— Эй! — шепчет он и протягивает к ней руку.

Она спрыгивает на траву и убегает на четвереньках.

Он находит ее в пещере, связанную, в крови. Ему кажется, она просит о помощи. И вдруг она исчезает. Вместо нее стоит светловолосый мальчик. Он плачет…

Макс проснулся. Не сразу понял, где он находится. Вокруг только стены и лунный свет.

Несколько минут спустя он уже мчался по пустынной дороге. И думал о своей пациентке, которая совсем одна в палате.

Дети боятся темноты.

В больничных коридорах было тихо и пустынно, только несколько дежурных сестер сидели на постах. Направившись к детской комнате, он заметил свет в окне и заглянул внутрь. На маленьком стульчике за детским столом сидела Джулия. Она казалась совершенно спокойной, даже безмятежной.

Девочка, напротив, была возбуждена. Она металась по комнате, потом резко повернулась лицом к Джулии.

Джулия что-то сказала. Через стекло Макс не расслышал что. Девочка засопела, затрясла головой и стала раздирать себе щеки. Джулия быстро схватила ее и обняла. Девочка вырывалась, как дикая кошка. Не удержавшись на ногах, обе упали на матрас.

Джулия крепко держала девочку, не обращая внимания на все ее попытки вырваться. Потом Джулия запела.

Макс подошел к двери и тихонько ее приоткрыл.

Девочка увидела его и затихла, шмыгая носом.

Джулия продолжала петь. Она ни разу не посмотрела на дверь. Медленно тянулись минуты. Наконец девочка сунула большой палец в рот и заснула.

Джулия очень осторожно уложила свою пациентку на матрас, накрыла одеялом и подошла к столу собрать записи.

Макс понимал, что должен уйти прежде, чем Джулия его заметит, но не мог двинуться с места.

— Кажется, вы любите подсматривать, — сказала она, не глядя на него.

— От вас ничто не ускользнет, верно?

Она уложила бумаги в портфель и наконец посмотрела на него. В тусклом свете ее кожа казалась мертвенно-бледной, на щеках вздулись царапины. Но Макса поразили ее глаза.

— Наоборот, я многое упускаю.

Он не сразу уловил смысл ее слов. Она имела в виду свою пациентку в Силвервуде. Ему знакомо было это чувство вины.

— Похоже, чашка кофе вам сейчас не помешает.

— Кофе? В час ночи? Вряд ли. Но все равно спасибо. — Она вышла вместе с ним из детской комнаты и закрыла дверь.

— А как насчет пирога? — спросил он, шагая вслед за ней по коридору. — Пирог хорош в любое время суток.

Джулия остановилась:

— Пирога?

— Я знал, что могу вас соблазнить.

Она рассмеялась, но смех прозвучал устало.

— Меня соблазнили не вы, а пирог.

Макс провел ее в кафетерий и включил свет.

— Садитесь. — Он пошел на кухню, взял два куска пирога, а сверху горкой положил ванильное мороженое.

— Пирог с ежевикой, — сказал он, усаживаясь напротив.

— Благодарю.

— Ешьте на здоровье.

— Итак, доктор Серразин, — сказала она, — признайтесь: часто вы соблазняете коллег ночным походом в кафетерий?

— Если под коллегами вы имеете в виду врачей, то я давненько не приглашал на пирог старого Дока Фишера.

— А как насчет медсестер?

— Похоже, вы спрашиваете меня о моих сердечных делах?

— Сердечных? Разве они у вас бывают? Удивительно.

Он нахмурился:

— Вы, кажется, уверены, что хорошо меня знаете.

— Скажем, я знаю тип мужчин, к которому вы относитесь.

— Вовсе нет. Того, с кем вы меня путаете, нет за этим столом. Здесь с вами я.

— Справедливо. Тогда расскажите о себе. Вы женаты?

— Первый интересный вопрос. Нет. А вы замужем?

— Тоже нет. Но вы были женаты?

— Да. Давно.

— А дети у вас есть?

— Нет.

Что-то в его голосе ее насторожило. Их взгляды встретились. Наконец она улыбнулась.

— Мне кажется, вы способны есть пирог с кем угодно. Наверное, вы ели пирог со всеми женщинами в городе.

— Вы обо мне слишком высокого мнения. Замужние женщины сами пекут пироги. — Он сменил тему. — Как ваше лицо?

— Работа психиатров сопряжена с риском.

— Никогда не знаешь до конца, что сделает человек в тот или иной момент, верно?

— Знать — моя профессия. Хотя теперь всем известно, что я упустила что-то важное.

Он промолчал.

— Почему-то я не слышу от вас никаких банальностей, доктор Серразин, например: надо покориться судьбе?

— Зовите меня, пожалуйста, Макс. — Он посмотрел на нее в упор. — Судьба порой наносит сокрушительный удар.

— И какой же удар она нанесла вам, Макс?

Он встал из-за стола.

— Мне нужно быть на работе в семь. Так что…

Джулия поставила тарелки на поднос.

— Больше я не буду есть с вами пироги. Просто чтобы вы знали. Ясно?

В сером предрассветном сумраке люди занимали места на дубовых скамьях. Их голоса сливались в нестройный хор. Элли подошла к кафедре.

— Спасибо, что пришли в такой ранний час, — начала она. — Спасибо. Вопрос касается недавно появившейся у нас девочки.

Посыпались нетерпеливые вопросы:

— Она и вправду может летать?.. Кто она такая?.. А где волчонок?

— Волчонок в заповеднике у лесника. О нем заботятся. — Элли набрала в грудь побольше воздуха. — Вопрос заключается в следующем: хотим ли мы защитить ребенка?

Ответом было громкое «да».

— Хорошо. — Элли повернулась к Нат. — Раздай листки. — И добавила: — А теперь устроим перекличку.

Элли в алфавитном порядке зачитала фамилии. Один за другим люди отвечали ей: «Здесь!» — пока очередь не дошла до Морта Элзика.

— Его здесь нет! — выкрикнул Эрл.

— Хорошо, — сказала Элли. — Мы ничего не расскажем Морту об этом собрании и о девочке. Согласны?

— Согласны, — прозвучало в унисон.

— Это справедливо. Как вам известно, моя сестра Джулия вернулась в родной город, чтобы нам помочь. Но ей нужно место, где ее не тревожила бы пресса.

Толпа молчала, выжидая.

— Если вас спросят, где девочка, вы по секрету назовите любое место — кроме моего дома. Там девочка и будет находиться. Репортеры не посмеют ворваться в дом начальника полиции, а если и посмеют, мои собаки нас предупредят.

— Нам придется лгать прессе? — с ужасом произнесла Вайолет Гримм.

— Да, придется. Пока мы не узнаем ее имени. И еще одно: никто не должен упоминать о Джулии. Никто.

— Лгать — это забавно, — проговорила Мэриголд.

Дейзи рассмеялась:

— Можешь рассчитывать на нас, Элли. Пусть репортеры ищут девочку хоть на Аляске. Не знаю, как остальные, но лично я никогда не слыхала о докторе Джулии Кейтс.

Глава 5

Элли парковала машину у больницы, а Джулия уже мчалась по коридору в детскую комнату. Вскоре там появились Нат, Макс и Элли. Встав у окна, они заглянули внутрь. Девочка, свернувшись калачиком, лежала на полу рядом с матрасом.

— Она знает, что мы за ней наблюдаем, — сказала Нат. — Бедняжка. Как нам ее перевезти, не испугав?

— Мы добавим в яблочный сок успокоительное, — сказал Макс и спросил у Джулии: — Вы сможете сделать так, чтобы она его выпила?

— Попытаюсь.

Через полчаса Джулия вошла в комнату. Девочка не шевелилась. Она все так же лежала на полу, свернувшись калачиком.

— Я знаю, что ты не спишь, — сказала Джулия, обращаясь к девочке. Потом поставила поднос на стол. На подносе была тарелка с яичницей и поджаренным хлебом. И зеленый пластиковый стаканчик с яблочным соком.

Джулия откусила кусочек хрустящего хлеба.

— Ммм… Вкусно. Но мне захотелось пить.

Она притворилась, что отпила глоток. Около получаса она делала вид, что ест и пьет, и разговаривала с девочкой, но та не отвечала. Джулия нервничала. Надо быстро увезти отсюда малышку, пока не нагрянули газетчики. Наконец она рывком отодвинулась от стола. Ножки стула царапнули линолеум.

Тут девочка словно обезумела. Она взвизгнула, вскочила и принялась раздирать лицо ногтями.

— Все хорошо, — спокойно сказала Джулия. — Ты испугалась, вот и все. Сейчас все спокойно, видишь?

Девочка стала биться головой о стену. При каждом ударе Джулия медленно приблизилась к малышке и дотронулась до худенького плеча. Девочка замерла.

— Все хорошо. Я тебя не обижу. — Дотронувшись до другого плеча девочки, она повернула ее к себе лицом.

Девочка настороженно смотрела на нее. На лбу уже багровел синяк, царапины на щеках кровоточили.

— Я тебя не обижу, — сказала Джулия, ожидая, что девочка вырвется и убежит.

Но та стояла смирно, дрожа всем телом и тяжело дыша.