Год колючей проволоки - Александр Афанасьев

— Атакуем?

— Стоп. Это сделают Гуроны.

— Миша, есть. Северо-восточный сектор. Это он.

— Азимут, угол места цели…

— Азимут…

Оператор оборвал доклад на полуслове.

— Огневая-три не отвечает!

— Врубайте ложные цели. Все, какие есть! Они начали.

— Данные получены, обработаны. Позиции целей определены.

— Свяжитесь с пусковой.

Оператор, отвечающий за связь, забарабанил пальцами по клавиатуре терминала засекреченной связи. Ради секретности и скорости связи, они решили отказаться от передачи голосового потока.[50]

— Моисей дал ответ, у них все готово.

— Моисею — «добро» на применение силы.

— Есть.

Водитель автомашины, остановившейся на обочине дороги, еле успел отдернуть тент и отбежать в сторону. Ему говорили, что опасности для него нет, но он предпочитал перестраховаться.

Система двусторонней связи передала координаты целей, полученные со спутника в формате GPS на необслуживаемый терминал в кузове грузовика, а тот в свою очередь ввел их в головные части ракет NIMROD, до поры до времени пребывавших в транспортных контейнерах, ничем не отличающихся от обычных сорокафутовых морских контейнеров. Пока шла загрузка данных, пироболты сорвали крышу контейнеров, открывая путь ракетам.

Когда задание было загружено, оператор, находящийся в тридцати километрах от остановившейся на обочине машины, нажал на кнопку — и контейнер окутался дымом. Ракеты вертикального старта NIMROD с дальностью полета до пятидесяти километров и точностью попадания до одного метра, выбрасывались из контейнера вертикально вверх вышибными зарядами, потом включался маршевый двигатель — и ракета шла к цели…

— Огневая-три не отвечает. Огневая-четыре не отвечает. Огневая-пять не отвечает. Огневые не отвечают, внешний периметр уничтожен.

То, что не успели сделать NIMROD, — а после их удара уцелела только одна ракетная установка, — доделал Harop, самоубийственно врезавшись в резиновый ракетный контейнер, повредив его и повалив на землю. Группа нападения выиграла этот раунд вчистую — ракеты NIMROD перехватить было нечем, а наводились они не по излучению РЛС, а по данным со спутников. Так что схема радиоэлектронного противодействия, продуманная Мишей, была обойдена не в противоборстве, а хитростью. Аппараты постановки помех по-прежнему поднимали радиоэлектронную бурю помех, но прикрывать им было уже некого.

UAV Mariner, находящийся вне зоны поражения скорострельных установок «Зевс» и не рискуя уничтожением ракетными системами ПВО, нанес удар боеприпасами CSS, уничтожив стационарные установки (при этом серьезно пострадал один из операторов — не вовремя высунулся из люка), после чего принялся разбрасывать эти боеприпасы, как конфетти, обрисовывая широкий круг над целью. Одним из боеприпасов была уничтожена пусковая установка — она активировалась только после того, как пройдет время выдвижения и развертывания, вычисленное американскими военными аналитиками для каждого из иранских мобильных ракетных комплексов на основании данных спутниковой разведки. Никто же не знал про саргорда Бешехти и его гонки на многоосных транспортерах ракетных комплексов, которые он устроил в горах. В данном случае израильтяне успели уничтожить установку до расчетного времени ее активации, и победа им была засчитана.

План нападения знаменовал собой отход от всех правил борьбы с ПВО, не менее дерзкий, чем вертолетный рейд особой группы «Нормандия» в девяносто первом в иракский тыл для уничтожения двух комплексов управления системой ПВО Ирака. Американцы впервые применили для уничтожения систем ПВО вертолеты — израильтяне впервые применили для этих же целей замаскированный стартовый комплекс управляемых ракет NIMROD. Этот комплекс разрабатывался как универсальный, класса как «земля — земля», так и «воздух — земля» и применялся с самолетов, вертолетов, перспективного тяжелого БПЛА, который не успели разработать и вот с таких вот замаскированных контейнеров, ракеты наводились по лазерному лучу или данных GPS. В отличие от устаревших ракетных систем залпового огня типа MRLS или русской «Смерч» эта система обладала одним, но стратегическим преимуществом — ее можно было погрузить на самый обычный контейнеровоз и ввезти в любую страну. Она не выглядела как оружие — и потому была не в разы — в десятки раз опаснее старых систем. С ее появлением границы между войной и миром, между военной и гражданской техникой стирались окончательно.[51]

В конечном итоге именно на этих учениях была доказана принципиальная возможность уничтожения системы ПВО объекта внезапным высокоточным ударом только наземных средств, без привлечения воздушных. Harop, страховавшие «Нимроды» оказались просто не нужны, потребность в них легко заменялась на еще один контейнер с ракетами. Или два.

Таким образом, по итогам этих учений рисунок атаки Израиля на северный «куст» атомных комплексов Ирана принципиально изменился. Группировка ВВС должна была вступать в действие не первой, а второй волной, неся исключительно ударное вооружение, в том числе проникающие боеприпасы. Сознательно рискуя, планировщики операции не включили в состав вооружения ударной группировки ни одной ракеты с ПРР, в критической ситуации, если ПВО не удастся до конца подавить, задача уничтожения ПВО будет решаться обычными высокоточными боеприпасами класса «воздух — земля». Это позволило высвободить значительный резерв боевой нагрузки и загрузить дополнительные ударные средства в виде высокоточных бомб.

Оставался еще один, принципиально важный для успеха операции южный куст ракетных и ядерных производств. Его основным прикрытием был Бушерский узел ПВО.

Ближняя ретроспектива

15 мая 2014 года

Ирак, Самарра

Отель…

Поднималась буря.

Сотни миллиардов песчинок лежали в упорядоченном безмолвии, создавая величие пустыни и храня тайны древних веков — ведь один Аллах знает, что скрыто под безмолвной толщей песка, какие забытые города и давно не видевшие воды русла рек. Они лежали, создавая безмолвную упорядоченную красоту, понятную и приятную лишь сердцу жителя пустынь. Но родился ветер — он родился где-то над морем, там, где сейчас, увы, маленькие фелуки рыболовов ничто по сравнению с уродливыми стальными тушами авианосцев. И этот ветер, родившись над морем, вдалеке, пришел на древнюю землю Междуречья, пришел, чтобы разбойничать, — и миллиарды песчинок, повинуясь его властному зову, двинулись войной на город.

Город ждал войны. Город готовился к войне. Для горожан, которые стали горожанами, но остались обитателями пустынь, ветер был словно кара — неминуемой, но такой, после которой наступает облегчение. Лавочники поспешно закрывали лавки, чтобы потом не пришлось лопатами выгребать песок и перемывать, перетряхивать чистить товар, хозяйки закрывали ставни, богомольные молились Аллаху. Самарра была зеленым краем, она стояла у самой реки — и кара песка сюда приходила нечасто. Но если приходила…

Возможно, это разгневанные демоны пустыни напоминали о себе жалким людишкам, продавшим свою страну.

На крыше отеля, который в январе десятого года покинули «Черные львы», наблюдая за громоздящейся вдали черной тучей, запахнувшись в галабию и защитив свои глаза от мелкой пыли, что поземкой нес усиливающийся ветер, стоял человек. Этот человек был неизвестен многим и слишком хорошо известен немногим, сейчас он был почти что никем — и в то же время он был всем. По сути, он и создал исламское террористическое подполье в том виде, в каком оно существовало на сегодняшний день.

Несмотря на видимое единство на самом деле исламский мир гораздо более сложен, чем принято считать, и Аль-Каида аль-Сульбах, боевая организация «всемирного джихада Салафи» — всего лишь маленькое, но самое «пропиаренное» ответвление глобального исламского террористического подполья…

С самого своего зарождения исламский мир подвергался постоянному, жесткому прессингу, как со стороны иноземных захватчиков, так и со стороны собственных правителей. Религия ислам — единственная религия мирового значения, которая отрицает государство как таковое. Значение имеет только умма — сообщество верующих, и шариат — свод законов, даже не законов, а норм и правил существования, основанных на нормах Корана и записанных высказываниях пророка, который толкуют для правоверных кади — судьи. Некоторые правители Средневековья, пришедшие к власти исключительно благодаря пассионарной энергии мусульман, из готовности воевать и умирать за веру, после прихода к власти сочли, что умма свою задачу выполнила, и начинали гонения на авторитетных мусульман, пытаясь выстроить государство, где они не были бы зависимы от мнения моуллави и кади и сами были бы посредниками между народом и Всевышним. Отсюда в шариате появилось понятие «тагут» — нечестивый правитель, правящий не по нормам шариата, изобретающий свои собственные законы и заставляющий людей жить по ним. Шариат предписывает всем мусульманам сражаться с тагутом явно или тайно.