Безымянное семейство (с иллюстрациями) - Жюль Верн

— Никогда!.. Никогда! — закричали хором четырнадцать сыновей фермера.

— Мне надо расцеловать вас, мадам Катерина, — продолжал мэтр Ник. — Если позволите, — сказал он фермеру, после того как уже чмокнул в обе щеки его дородную половину.

— Сколько вам угодно, — ответил Том Арше, — и даже более того, если это доставляет вам удовольствие!

— Ну, теперь твоя очередь, Лионель, — сказал нотариус, обратясь к клерку. — Поцелуй мадам Катерину...

— Весьма охотно! — отозвался Лионель и получил за свой поцелуй два ответных.

— Надеюсь, — продолжал Ник, — свадьба нашей прелестной Розы, которую я не раз качал на ноге, когда она была маленькой, будет веселой! Да где же она?

— Я здесь, господин Ник, — ответила Роза; от нее так и веяло здоровьем и радостью.

— Да, она действительно прелестна, — повторил нотариус, — и даже слишком прелестна, чтобы я не расцеловал ее в обе щечки, вполне оправдывающие имя, которое она носит!

Что он тотчас и сделал с изрядным удовольствием. Однако на сей раз Лионель, к его большому сожалению, не был приглашен разделить эту благостыню.

— А где жених? — тут же спросил мэтр Ник. — Уж не забыл ли он, чего доброго, что сегодня мы подписываем брачный контракт?.. Где же жених?

— Я здесь, — ответил Бернар Микелон.

— О, красивый парень... славный парень! — воскликнул мэтр Ник. — Я охотно расцеловал бы и его вдобавок...

— Если вам угодно, господин Ник, — ответил молодой человек, раскрывая объятия.

— Прекрасно! — ответил мэтр Ник, покачав головой, — но сдается мне, Бернару Микелону гораздо приятнее получить поцелуй от Розы, чем от меня... А посему, Роза, поцелуй за меня своего будущего мужа, и немедля!

Роза, слегка зардевшись, исполнила просьбу под аплодисменты всего семейства.

— О, я подумала, вам, верно, хочется пить, господин Ник, — сказала Катерина, — и вашему клерку тоже?

— Очень хочется, добрая моя Катерина.

— Ужасно хочется, — добавил Лионель.

— Ну же, Том, что ты стоишь и смотришь? Ступай в буфет! Стаканчик «тодди»[169] для господина Ника, слышишь, черт возьми? И никак не меньше — для его клерка!.. Мне что, повторять тебе дважды?

Нет! Одного раза было вполне достаточно, и фермер, сопровождаемый тремя дочерьми, спешно отправился в буфет.

А мэтр Ник тем временем, увидев Клару де Водрель, подошел к ней.

— Ну вот, дорогая барышня, — сказал он, — в мой последний визит на виллу «Монкальм» мы назначили свидание на ферме «Шипоган», и я счастлив...

Но тут красноречие нотариуса было прервано возгласом Лионеля, вырвавшимся у него от вполне понятного удивления: ведь юноша оказался вдруг лицом к лицу с молодым незнакомцем, который несколько недель тому назад так сочувственно воспринял его поэтические опыты.

— Да это же господин... господин... — забормотал он.

Де Водрель и Клара переглянулись, охваченные беспокойством. Откуда Лионель мог знать Жана? А если он знаком с ним, известно ли ему то, чего еще не знала семья Арше, — что тот, кого приютили на ферме, был Жаном Безымянным, разыскиваемым агентами Джильберта Аргала?

— И правда... — сказал в свою очередь нотариус, повернувшись к молодому человеку. — Я узнаю вас, сударь!.. Это вы были нашим попутчиком, когда я и мой клерк в начале сентября ехали в почтовой карете на остров Иисуса.

— Да, это я, господин Ник, — ответил Жан, — и я весьма рад, можете мне поверить, снова свидеться с вами на ферме «Шипоган». А также с нашим юным поэтом...

— Стихи которого удостоились лестного отзыва «Дружественной лиры»! — воскликнул нотариус. — Воистину я имею честь держать в своей конторе питомца муз для писания моих актов!

— Примите мои поздравления, мой юный друг, — сказал Жан. — Я отнюдь не забыл вашего очаровательного рефрена:

И жизнь, блуждающее пламя,И смерть, блуждающий огонь!

— О сударь! — ответил Лионель, польщенный похвалами, которых заслужили его стихи, запавшие даже в память этому истинному ценителю поэзии.

Услышав такой обмен любезностями, де Водрели успокоились, а мэтр Ник поведал всем, при каких обстоятельствах они встретились по пути из Монреаля на остров Иисуса. Жан был представлен ему как приемный сын семьи Арше. Объяснение закончилось крепким рукопожатием обеих сторон.

Тем временем Катерина уже повелительно кричала:

— Ну, Том!.. Ну же! Этак он никогда не управится!.. Где же два «тодди»? Ты хочешь, чтобы господин Ник и господин Лионель погибли от жажды?

— Готово, Катерина, готово! — отвечал фермер. — Не кипятись!..

И Томас Арше, появившись на пороге, пригласил нотариуса последовать за ним в столовую.

Мэтр Ник не заставил себя долго просить, Лионель — тем более. И там, усевшись напротив друг друга за стол, уставленный цветастыми чашками и украшенный ослепительной белизны салфетками, они подкрепились «тодди» — приятным прохладительным напитком, сделанным из можжевеловой, сахара и корицы, и двумя хрустящими гренками впридачу. Эта легкая закуска должна была позволить им без особых мук продержаться до обеденного часа.

Затем каждый занялся последними приготовлениями к завтрашнему большому торжеству, о котором, без сомнения, долго еще будут говорить на ферме «Шипоган». Мэтр Ник переходил от одного к другому и для каждого находил доброе слово, а де Водрель, Клара и Жан тем временем, прогуливаясь в саду под деревьями, беседовали о более серьезных вещах.

К пяти часам все — родственники и гости — собрались в большой зале для подписания брачного контракта. Само собой разумеется, что мэтр Ник главенствовал на столь важной церемонии, и даже трудно себе вообразить, с каким достоинством и обходительностью он при этом держался.

Жениху и невесте были вручены свадебные подарки. Никто из братьев и зятьев, никто из сестер и невесток не упустил случая сделать какую-нибудь покупку для Розы Арше и Бернара Микелона. Начиная от дорогих украшений и кончая вещами более практического свойства, этих подарков с лихвой хватило бы молодым на обзаведение хозяйством. Впрочем, Роза, которой предстояло стать госпожой Микелон, отнюдь не собиралась покидать «Шипоган». Ее Бернар и будущие дети, в которых, конечно же, не будет недостатка, означали прибавление семейства, и им был обещан радушный прием на ферме Тома Арше.

Не стоит и говорить, что самые ценные подарки преподнесли де Водрели. Бернару Микелону они вручили превосходный охотничий карабин[170] не хуже любимого оружия прославленного Кожаного Чулка; Розе — ожерелье, в котором она выглядела еще прелестнее. Что касается Жана, то он подарил своей названой сестре шкатулку со всяческими затейливыми предметами для рукоделия, которые не могли не порадовать хорошую хозяйку.