Девушка с проблемами - Татьяна Алюшина

– Не начнут бить, Саш, обещаю!

– И на том спасибо!

Когда они на метро доехали до вокзала и Гуров двинулся к пригородным кассам, Сашка недоверчиво полюбопытствовала, куда, собственно, ее транспортирует Иван Федорович.

– В одно замечательное место, тебе понравится.

– А добираться до него мы будем посредством электрички или предполагается совместное веселое шагание по проселочным трактам?

– Пройдемся немного.

– Тогда мне надо сменить обувь, или я никуда не поеду!

Гуров вздохнул над доставшейся ему тяжкой судьбинушкой, привычно ухватил Сашу за локоть и потащил через вокзальную площадь к стоящим в ряд прилавкам. Торговали там исключительно всякой ерундой, в том числе и безрадостно дешевой, удручающего вида обувью.

Сашка купила какие-то босоножки без каблуков, самое приличное из того, что предлагалось, но, как говорится, для сельской местности сойдет, тем более с учетом сложившихся обстоятельств.

– Все? Можем ехать? – поворчал слегка Гуров.

– Нет, мне надо позвонить на работу. Сотовый у меня разрядился еще вчера, зарядка осталась дома и в машине.

– Не надо звонить, Саш, – мягко предупредил Иван.

– Надо! Иринка там с ума сойдет! Да они в милицию обратятся, меня нет второй день, ни один телефон не отвечает! Да вообще, что мы обсуждаем?

– Ладно, – вздохнув, сдался Иван. – Идем, купим карточку, позвонишь из автомата.

Конечно, она не удержалась, подробно расспрашивая Филимонова, как дела, отдавая поручения, и постаралась успокоить Ирину, промямлив что-то невразумительное о своем отсутствии.

До «замечательного» места они добирались долго-долго на электричке, потом на каком-то разбитом стареньком ярко-желтом «москвичонке», в котором их так немилосердно трясло по проселочным колдобинам, что Сашка пару раз весьма ощутимо стукнулась макушкой о крышу. Веселый пенсионер высадил их у развилки, жизнерадостно сообщив, что дальше не проедет, и они еще долго пылили пешком по дороге.

– Мы, часом, не в Петербург? – полюбопытствовала уставшая Сашка.

– Не, тут недалеко уже.

– Землянка партизанская али заимка глухая?

– Не вредничай, Романова, я же обещал, тебе понравится! Вон, смотри, уже пришли!

Он указал вперед. С небольшого пригорка, на котором они стояли, открывался вид на несколько чернеющих изб и круто спускающийся склон к реке. Это была не деревня, а скорее хутор, состоящий из пяти изб, три из которых оказались заколочены, давным-давно брошены, заваливались на разные бока, истлев лет десять назад. Четвертая изба являла миру недавно сделанный ремонт, сверкая светлыми досками и бревнами, ну а пятая, к которой привел Сашу Иван, оказалась новеньким двухэтажным доминой с каменным основанием, множеством хозяйственных, не менее добротных и внушительных пристроек, амбаром, сараями, ухоженным огородом, больше похожим на половину совхозного поля размерами.

– Хозяин!! – проорал Иван, когда они подошли к калитке.

На его голос из глубины участка рванулось, исходя истошным лаем, огромное лохматое чудовище.

«Монстр!» – подумала Сашка, отскакивая на пару метров.

Монстр кидался на забор с такой силой, что казавшееся неприступным и монументальным деревянное богатырское сооружение ухало, стонало и поскрипывало от его ударов.

– Гуров! Пойдем отсюда! – перекрикивая непрекращающийся лай, проорала Сашка. – Он нас сожрет!

– Не боись, Романова! Мы с ним договоримся! – жизнеутверждающе пообещал Иван и двинулся к калитке.

– Договоритесь?! – не поверила происходящему Сашка.

Она метнулась к нему, схватила за руку, останавливая.

– Ванечка, может, тебе что-то повредили в голове, когда били?

– Все будет хорошо!

Он отцепил от себя ее руки, чмокнул Сашку в нос и шагнул к калитке.

– Что хорошо?! И что ты будешь делать, когда он тебя загрызет?! Укусишь его в отместку?!

Посмеиваясь, Гуров распахнул калитку и вошел на участок. Огромное чудище, больше похожее размерами на пони, чем на собаку, почуяв добычу, метнулось к нему.

– Ива-а-ан!!! – заорала от испуга Сашка, сделав пару шагов за ним.

Спасать, что ли, собралась?

– Шарик! Дружище! Это же я! Не узнал? – подивился Иван.

И… и пес-убийца гигантских размеров превратился в нежнейшее создание, подлетел к Ивану, встал ему на плечи лапами, так, что Гуров покачнулся под его весом, и попытался его облизать.

– Это лишнее! – уворачивался от его языка Иван и скинул с плеч тяжеленные лапы.

Пес присел, виляя хвостом, выдал приветственный восторженный лай, подскочил и сделал круг почета вокруг Ивана. Сашка, открыв рот, наблюдала происходящее действо.

– Шарик! – добродушно поощрил пса Гуров, похлопав по спине и хватая двумя руками за холку. – Молодец! Я тоже рад тебя видеть!

– Шарик?! – пришла в себя Сашка. – Ты хочешь сказать, что этот кошмар улицы Вязов зовут Шарик?

– А что? – неподдельно удивился Иван. – По-моему, вполне хорошее собачье имя!

– Шарик! – расхохоталась Сашка. – Очень информативно для незнакомых людей! Пушок было бы еще лучше! «Здесь живет Шарик» написать на воротах, типа: заходите, гости дорогие!

Санька не могла остановиться и хохотала от облегчения так, что пришлось сесть прямо на землю у ворот – ноги не держали!

– Иван! – раздался довольный насыщенный бас.

– Привет, Коля, гостей принимаешь?

К Ивану подошел огромный мужик, отодвинув Шарика в сторону, как щенка малого, и сгреб Гурова в охапку. Они пообнимались, похлопывая друг друга по спинам.

– Молодец, что приехал! – отстранился, хлопнув напоследок Ивана по спине ручищей, хозяин. – Ты здесь не гость, ты же знаешь! А что с девушкой?

Они повернулись и вдвоем уставились на сидевшую в изнеможении Сашку.

– Кажется, имя Шарик ее слегка развеселило.

– Здрасте, я Александра, – представилась Сашка, не сдвинувшись с места.

Мужик шагнул к ней, не успела она что-то сообразить, подхватил под мышки, рывком поставил ее на ноги, отступил и протянул ручищу:

– Николай.

Сашка пожала предложенную для приветствия ладонь.

– Проходите, чего стоим! Щас баню затопим, вчера свинью заколол, как чувствовал, что гости нагрянут, шашлык сделаем! Пошли, пошли!

В доме все было монументальным и добротным, под стать хозяину. Сашка поймала себя на том, что улыбается, рассматривая интерьер, и поняла почему: здесь все умиротворяло, успокаивало, настраивало на неспешность простого, незамысловатого бытия.

И Санька расслабилась. Вся расслабилась, даже внутри.

Николай наладил настоящий самовар, выставил на белую льняную скатерть затейливые вазочки и розеточки с вареньем, сушками, пряниками, большущие чайные чашки с блюдцами. Сашка как бы выключилась, пила с удовольствием чай, краем уха слыша разговор мужчин, но как-то издалека, не вникая в смысл слов и речей, и не заметила, как они ушли, оставив ее допивать свой чай. Она опустила голову на сложенные на столе руки.