Ловец Душ - Марина Ефиминюк

– Лучше погтвейна, котогый вы вчера с ггафом пили!

Я растянула губы в кривой усмешке.

В гостиной, где мы провели вчерашний вечер, я наткнулась на Евсея. Он стоял, облокотившись на широкий подоконник, и с мукой на лице рассматривал что-то в окне. Честно говоря, я не ожидала увидеть его и встрече нашей вовсе не обрадовалась. Он поднял на меня чистые голубые глаза и вдруг как-то нехорошо хмыкнул.

Я в нерешительности остановилась на пороге.

– Что же вы, Фрол, встали в дверях? Проходите – он широким жестом пригласил меня внутрь.

Я не сдвинулась с места, пытаясь разгадать, какую игру он затеял. – Вы ведь видели её? – кивнул он. Я непроизвольно вытянулась и глянула в окно выходящее как раз к главным воротам замка. Створки оказались приоткрыты. Через них просматривались крутые берега Быстрянки, а в проходе в лёгком платье, накрывшись лишь тоненькой шалью, стояла Соня. Что-то в её фигуре было трогательное, одинокое и печальное, какая-то огромная тоска. Её длинными тёмными волосами играл ветер и плотно натягивал ткань платья на высокой груди, но девушка не шевелилась и заворожённо смотрела на замерзающие воды реки, видневшиеся из-за голых кустов.

– Мы все ходим к реке, – Евсей подошёл к секретеру, плеснул из графина портвейна и, развалившись на диване, сделал большой глоток. – Понимаешь, Фрол, все! – Честно говоря, от его тона у меня по спине побежали мурашки, – Скажи, ведь ты слышал ЕГО голос? – неожиданно спросил он.

Такого пассажа я, прямо скажем, не ожидала, а потому самым подлым образом закашлялась, поперхнувшись собственной слюной.

– Он такой же заложник, как мы! – произнёс князь, подходя ко мне и ударив между лопаток жёсткой ладонью так, что я прекратила и дышать и кашлять. – Вы с сестрой даже не представляете, куда попали! – зловеще шепнул он мне на ухо.

– Евсей! – раздался властный голос, перебивший разговорившегося князя на полуслове. Мы с собеседником одновременно вздрогнули и посмотрели на графа Лопатова-Пяткина, возвышавшегося в двери во всем своём великолепии. – Мне кажется, Фролу неинтересно слушать наши замковые байки – добавил он мягче и даже постарался улыбнуться.

– Отчего же? – Я внимательно посмотрела в его красивое аристократическое лицо с хищным разлётом бровей. – Очень интересно! Мне любопытно: что за вой я слышал сегодня ночью?

Граф вовсе не смутился, а только широко улыбнулся:

– Позвольте, милый Фрол, какой вой? Вам, видно, что-то показалось во сне!

От такой наглой лжи у меня едва не отвисла челюсть. Что в этом замке происходит, чёрт возьми?! Совершенно очевидно, где-то в подвале прячут дракона, – отрицать такое может только безумец. В этом замке есть Хранитель. Кто из них, этих пугающих отшельников, может быть им? Граф, Соня, Евсей, а может, сам ясноокий? Я кивнула, понимая бессодержательность дальнейшей беседы, схватила с самым независимым видом со стола графин с портвейном и вышла из комнаты, громко стуча каблуками.

Давидыв напился до бессознательного состояния и к ужину спал беспробудным сном, громко храпя, словно находился на дешёвом постоялом дворе. Лакей Назар, самозабвенно подслушивающий под нашей дверью, буквально перевернул поднос с едой, когда услыхал великолепные залихватские раскаты. Я сидела в кресле у кровати Дениса, как преданная собаченка, и, изредка подкидывая в камин поленья, удивлялась сама себе. В какой-то момент Денис раскрылся, я неслышно подошла к нему и осторожно поправила одеяло.

Это было странное чувство, ведь я никогда не заботилась ни о ком, кроме самой себя. Никому не поправляла одеяла, не дежурила у постели. Это было неправильно и несуразно! Я смотрела на круглое смазливое лицо Давидыва с уже пробивающейся щетиной и вдруг неожиданно для самой себя осторожно провела ладонью по шероховатому подбородку. Денис пошевелился, глубоко вздохнул.

Господи, что же я делаю?! Все это неправильно, глупо, ненужно...

Наклонившись, я едва заметно дотронулась своими губами его губ.

Он открыл глаза.

Черт, этот кретин смотрел прямо на меня!

Я охнула, а в следующий момент оказалась в кольце его рук, и горячий, пахнущий вином рот прижимался к моему. Зубы стукнули о мои, крепко сжатые. Оттолкнуть его оказалось нелегко, особенно когда одна половина сознания орёт, что пора убегать, а другая, что... Неважно, что именно она орала! Тяжело дыша, я вырвалась и выскочила в коридор.

– Наташа, – лишь услышала в спину слабый, как будто робкий окрик.

Стоило мне перевести дыхание, как в дальнем коридоре мелькнул свет и вытянутая тень. Михалыч снова, подобно бестелесному призраку, бродил по замку. Мне бы по-бабьи на все наплевать, закрыться в своей комнате и выплакаться в подушку, вспоминая об одинокой юности и загубленной молодости, но я, словно заговорённая, стараясь стучать каблуками как можно тише, отправилась вслед за яснооким. Сегодня я успела рассмотреть, как он открыл потайную дверь. Александр Михайлович долго светил на добротную кладку, а потом одним-единственным движением утопил в стене один из кирпичиков. Недолго думая я поспешила за ним, стараясь не потеряться в темноте, ступая как можно аккуратнее. Бесконечные каменные ступени уходили спиралью вниз, а когда я вышла к пустому широкому тоннелю, то почувствовала студёный ветер. От холода заледенели руки, в тонкой сорочке пробирало до самых костей. Проход, похоже, вёл на улицу. Надо было срочно возвращаться назад, но любопытство подталкивало следовать дальше за едва виднеющимся огоньком. Я бегом кинулась за Александром Михайловичем. Он стоял у раскрытой двери, зажимая в руках затухающую от сквозняка свечу. Его тёмный силуэт освещался луной, а в призрачном голубоватом свете блестела река.

Что он ищет? Неужели он рыскает по замку по ночам лишь для того, чтобы полюбоваться видом ночной Быстрянки? Свежо придание, да верится с трудом.

Тут Александр Михайлович решил вернуться обратно. Я едва успела скрыться в темноте, как он, тяжело ступая, прошёл практически рядом со мной. Лицо его выражало печаль и что-то ещё. Обречённость? Он остановился напротив моего убежища, на его животе темнело огромное пятно. Это что – кровь?! По спине побежали мурашки, я что было силы вжалась в ледяную каменную стену. Под моим локтем вдруг куда-то в глубину ушёл кирпичик, и, сдавленно пискнув, я кувыркнулась спиной в темноту.

От непередаваемой вони, заполнявшей комнату я моментально пришла в себя. Я с трудом открыла глаза и едва не захлебнулась собственным криком. Прямо на меня смотрели огромные жёлтые глаза с вертикальными зрачками, зубастая пасть недвусмысленно открывалась, оголяя два ряда острых длинных клыков. Скользя ногами по пыльному полу, я старалась подняться, и уже через секунду, охваченная паникой, долбила стену в надежде найти скрытый кирпичик-ключ и оказаться в тёмном тоннеле, а не в клетке с драконом!