Kольцо - Кодзи Судзуки

Переместившись к носу лодки, Минамото начал выбирать сеть. Он и глазом моргнуть не успел, как Сидзуко уже влезла на лодку, накинула кимоно, встала рядом и принялась ему помогать. Поднятую статую они уложили в центре лодки и вернулись на берег, так и не проронив ни слова. Почему-то сама атмосфера отсекала все вопросы. Минамото просто диву давался, не понимая, как удалось отыскать статую на темном дне. Уже потом, через три дня на берегу он спросил об этом Сидзуко, которая, по его словам, ответила, что статуя отшельника сама звала ее со дна моря. На темном морском дне глаза статуи горели демоническим зеленым светом — таков был ее ответ…

После этого случая Сидзуко стала жаловаться на недомогание. До этого не знавшая головной боли, теперь она стала испытывать резкие приступы, во время которых на короткие мгновения перед ней раскрывались невиданные доселе картины. Кроме того, она утверждала, что увиденное ей через некоторое время станет явью. Минамото часто расспрашивал ее, и Сидзуко рассказала, что в те моменты своих прозрений всегда ощущает резкий запах цитрусовых. Так, Сидзуко буквально накануне увидела сцену смерти старшей сестры Минамото, вышедшей замуж и жившей в Одавара. Но скорее всего, предсказывать по своей воле она не умела. Просто время от времени, совершенно неожиданно, в глубине ее сознания на мгновение возникала какая-нибудь картина, и даже она сама не могла сказать, почему именно это сцена должна была появиться. Поэтому, предсказать будущее конкретного человека по его просьбе Сидзуко не могла.

На следующий год, несмотря на протесты Минамото, Сидзуко уехала в Токио, где познакомилась с человеком по имени Хэйхатиро Икума, от которого зачала ребенка. После этого, в конце того же года она вернулась на родину, где и родила дочь. Ребенка назвали Садако.

Рассказу Минамото не было видно конца. По его словам, причиной, по которой через десять лет Сидзуко бросилась в кратер Михара, без сомнения, был ее любовник Хэйхатиро Икума. Конечно, скорбь человека по утраченной возлюбленной вполне понятна, но когда рассказ сдабривается недюжинной долей ревности, слушать его становится невыносимо. Одно теперь было понятно: мать Садако обладала сверхъестественным даром предвидения, который, вполне возможно, получила от каменной статуи отшельника Одзуну.

Факс-аппарат заурчал. Из него выползала увеличенная фотография Садако Ямамуры, которую Ёсино раздобыл в театре «Полет».

Асакава чувствовал странный душевный подъем. Впервые он видел образ Садако Ямамуры — реальной женщины. Пусть совсем ненадолго, он все же сумел объединить свои чувства с ее, посмотреть на мир ее глазами. В темной постели не видишь лица и только влечешь к себе тело любимой, содрогающееся от наслаждения, и вот слабые лучи солнца падают на ее лицо, еще немного — и ты увидишь его черты… Удивительно, что он думал о ней без ужаса. Факс неизбежно искажал изображение, но и на нем лицо Садако Ямамуры все равно совершенно не утратило своей изысканной красоты и привлекательности.

— Хе, а дамато ничего! — оценил Рюдзи. На секунду Асакаве вспомнилась Маи Такано. Даже если сравнивать только лица, Садако была несравненно красивее. И кто мог назвать такую женщину «жуткой»? По крайней мере, на фотографии и тени жути не чувствовалось. Без сомнения, тут наверняка дала себя знать таинственная, недоступная и непонятная для простых смертных сила Садако.

На второй странице была кратко изложена информация касательно матери Садако. Это было продолжение только что рассказанной Минамото истории Сидзуко.

В сорок седьмом году, после переезда из Сасикидзи в Токио, Сидзуко свалил неожиданно сильный приступ головной боли, ее увозят в больницу, где она знакомится с Хэйхатиро Икумой — профессором психиатрии из университета Т.

Икума занимался научным анализом явления гипноза и, когда Сидзуко обнаружила свой удивительный дар ясновидения, проникся к ней большим интересом. Под влиянием этого события он даже изменил тему своих исследований. После этого он с головой погрузился в изучение экстрасенсорных способностей, избрав Сидзуко объектом своих опытов. Но вскоре отношения между ними выходят за научные рамки: уже имея семью и детей, Икума влюбляется в Сидзуко. В конце того же года Сидзуко, зачавшая от Икумы ребенка, уезжает на родину в Осима, подальше от любопытных глаз, где у нее рождается дочь — Садако Ямамура. Сидзуко оставляет ее в Сасикидзи и сразу едет в Токио, но через три года вновь возвращается — на этот раз, чтобы забрать Садако с собой. Вероятнее всего, с этого времени — вплоть до своего самоубийства в кратере вулкана Михара, Сидзуко уже не расставалась с дочерью.

Далее, в начале пятидесятых годов Хэйхатиро Икума и Сидзуко Ямамура привлекают к себе внимание газет, журналов и прочих изданий. Тогдашняя пресса активно занималась освещением проблем, связанных с поисками обоснования экстрасенсорных способностей. Возможно, профессорский статус Икумы повлиял на общественное мнение, но так или иначе, в первое время многие уверовали в необычные способности Сидзуко и перешли в лагерь ее сторонников. К тому же, как известно, пресса имеет склонность выдавать желаемое за действительное. Однако, подозревающие подделку критики тоже не сидели на месте, и стоило авторитетной группе ученых вынести вердикт «крайне сомнительно», как большинство тут же переметнулось на враждебную Икуме и Сидзуко сторону.

Способности, проявленные Сидзуко, а именно ментальная фотография, ясновидение и предвидение, относятся к разряду экстрасенсорных или «ESP», как теперь модно говорить. Никаких реальных проявлений телекинеза у нее не замечено. По данным одного журнала, Сидзуко могла переносить любое заданное изображение на наглухо запечатанный фотонегатив, стоило ей только приложить его ко лбу, а также в ста случаях из ста угадывать содержание так же плотно запечатанного конверта. В то же самое время другой журнал представлял ее как обычную шарлатанку, демонстрирующую трюки, которые может с тем же успехом показывать любой маломальски обученный иллюзионист. Таким образом, отношение к Икуме и Сидзуко в обществе постепенно охладевало.

И в этой непростой ситуации Сидзуко постигло несчастье. В 1954 году умирает ее второй ребенок, не прожив и четырех месяцев после рождения. Это был мальчик. Семилетняя Садако была особенно привязана к своему маленькому брату, и его смерть стала для нее страшным ударом.

В следующем, пятьдесят пятом году, Хэйхатиро Икума объявляет в прессе, что готов публично продемонстрировать экстрасенсорные способности Сидзуко, которая поначалу противится этому. Она объясняла это тем, что боится провалить опыт, так как на публике ей труднее сосредоточиться. Но Икума был неумолим. Он не мог перенести постоянно раздававшихся в прессе обвинений в шарлатанстве, и решил, что кроме публичной демонстрации неопровержимых доказательств нет иного способа приструнить общественное мнение.