Подразделение 000 - Сергей Костин

– Мои действия…, – я скосил глаза на спустившихся по эскалатору американца и все-таки разбуженного Герасима. Совесть, видать, у Милашки взыграла, – Мои действия в данной ситуации следующие. Представить себя иностранным принцем, у которого через два часа коронация и проследовать по его маршруту. Полностью, так сказать, вжиться в образ Объекта.

– Не совсем то, о чем я думал, но то ж сгодиться, – Директор подумал, и стер в личном ноутбуке замечание нижестоящему офицеру, заменив на отметку о сообразительности последнего, – Что ж, майор Сергеев, действуйте.

Под недоуменными взорами всех собравшихся, я неторопливо скинул с себя все обмундирование. Оставил только связь-козырек. От солнца палящего прикрываться.

– Команде прекратить пялиться на командира и занять места, согласно рабочему плану. Товарищ Директор приглашается в Милашку почетным гостем. На время отсутствия командира, старшим никого не назначаю. А чтоб неповадно было. Связь держать постоянно. Следовать за мной не ближе двухсот метров. Выполнять.

Милашка с погрузившимися на нее командой Директором и, послушно отползла на двести метров. Я остался наедине с горячим песком, ласковыми волнами и вещами принца.

Распластавшись на песке, я закрыл глаза. Представил себя принцем. Представлялось, правда, не очень хорошо. Совесть русского человека не позволяла занимать чужое место. Но я приказал себе – надо! И подумал, как хорошо быть принцем. Правда, для этого пришлось за один присест осушить три двухлитровых пакета с пивом. Боб притащил из личных запасов.

Спустя полчаса я неожиданно почувствовал, что хочу сходить туда, куда и пропавший принц. Благо, дорожку он протоптал заметную. Держась одной рукой за бетонную стену, второй придерживая кое-какие растревоженные мысли, я потопал прямиком к лесополосе. Принц принцем, а дорожку прямую выбрал, словно по линейке прошелся.

Добравшись до гранитного камня, на который кто-то рассеянный вывалил кучу венков и цветов, я позволил себе немного подумать. Минут пять не больше. Как раз столько, чтобы успокоить растревоженные мысли и вступит в контакт с образом Объекта.

Если интуиция меня не подводит, а она меня вообще никогда не подводит, правда, редко посещает, то Объект в этом месте потерял ориентацию и решил перепрыгнуть через так называемый ручей. Прыгаем и мы. Главное, чтобы Милашка не передумала через ручей перебираться. Для нее, как и для каждой мыслящей машины нанести вред рыбкам хуже должностного преступления.

По осторожному треску за спиной я понял, что верная спецмашина пренебрегла безопасностью рыбок и благополучно пересекла водную преграду. Интересно, будут ли после этого в ручье рыбки водиться?

Придерживая все время спадающий связь-козырек, я взобрался по зеленому склону и вышел на обочину скоростного проспекта. Мимо, с тяжелым воем обиженных жуков, проносились машины частных налогоплательщиков. Порыкивали общественные автопоезда, противно гундели гунделевозы. Поперек нагретого солнцем пластика проспекта отчетливо виднелась цепочка человеческая следов.

– Спасибо учитель! – прошептал я, с благодарностью вспоминая науку Директора.

– На кого ты там ругаешься? – зазвучал в связь-казырьке обеспокоенный голос Директора.

– Ни на кого, – наш Директор, во все дырки заглушка, – Мне необходим свободный проход проспекта. Координаты такие-то и такие-то.

Милашка быстро расшифровала секретный координатный код и сообщила, кому следует, мою просьбу. В таком-то, таком-то координатном секторе обеспечить нелегальный проход сотрудника подразделения 000 через проспект. Не прошло и минуты, как требуемый проход был организован.

Перед мчащимися машинами сначала взвились восемьдесят красных ракет, приказывая снизить скорость до минимально допустимой. Затем, из пластика проспекта вылезли две десяти метровых прозрачных стены, полностью перекрывающие движение в обе стороны. От одного края дороги до другого вырос хлюпенький веревочный мостик. По обе его стороны выстроились юные регулировщики из общественной организации « Дети – за безопасность движения».

С детишками, конечно, перебощили. Кто теперь им объяснит, почему по проспекту нагишом прогуливается лучший в столице спасатель? Порушаьться идеалы и пошатнется вера в справедливость.

Прикрываясь тем, чем бог послал, руками, я быстренько, на цыпочках перебежал подвесную стометровку. На самой середине, правда, чуть было не рухнул вниз. Пришлось пренебречь природной стыдливостью и уцепиться руками за поручни. Хорошо хоть детишки в это время растолковывали глупым дядькам и теткам, что, то, что бегает по лестницам, не есть показатель развращенности современного общества.

Следом за мной, неторопливо, сминая прозрачные стенки и саму конструкцию мостика, проспект переползла Милашка. Водители столпившихся на проспекте машин понимающе заулыбались. Ученья идут!

За проспектом расстилалось многокилометровое поле. И следы Объекта вели в самую его глубь. Словно поисковый механизм, унюхавший молекулы преступника, я бросился по следу принца.

Не совсем, правда, бросился. Осторожно пошел. Голыми пятками по вспаханной земле передвигаться достаточно сложно. Через пару метров я решил, что даже коронация неизвестного мне принца не стоит таких мучений, и свистком в связь-козырек подозвал Милашку. Трястись на передней броне тоже удовольствие сомнительное, но все же не грязь месить.

На другом конце вспаханного поля пришлось распрощаться с спецмашиной и продолжить преследование Объекта самостоятельно.

Не обращая внимания на удивленных налогоплательщиков, в этот поздний час решивших вернуться с работы домой, я гордо прошагал пару десятков кварталов и остановился напротив кованых проходных шлюзов.

– Зоопарк, – с непонятной для себя радостью прочитал я красную табличку на шлюзе, – Эй, в Милашке! Вы слышите меня? Объект где-то здесь. В зоопарке. Я чувствую это.

Из связь-козырька послышались восторженные крики команды и не восторженное предупреждение Директора, что до коронации осталось чуть меньше часа.

– Вызывайте сюда его гвардию, – завопил я, пытаясь бесплатно перелезть через пропускной шлюз. Долбануло так, что я решил заплатить. А так как платить было нечем по причине отсутствия кошелька и магнитных брюликонакопителей, пришлось привлечь Милашку и ее пробивной характер. Разворотили ворота так, что любо дорого посмотреть.

– Куда, майор? – заволновался Директор, выглядывая из боковой башни.

Я крутанулся на пятке и безошибочно показал направление.

Спецмашина подразделения 000, объезжая фонтаны и плюющихся водой дельфинов с веслами, пыхтела сзади. Прибывшая делегация из посольства плелась следом. Чуть в стороне от основного маршрута перебегали от вольера к вольеру ребята в черных контактных линзах.

– Полчаса, – практически простонал Директор, сдергивая обертку с валидоловых пластырей, – Где он?

Я эффектно обогнул угол и встал в позу стреляющего Амура. Вместо лука и стрел растопыренные пальцы:

– А вот и принц!

В человеке всегда есть шестое чувство. И как бы он ни старался спрятать его, оно всегда пробьется сквозь толщу предрассудков и непонимания. Я стоял посреди зоопарка, простой голый человек, и спинным мозгом чувствовал, что позади меня находится Объект. Называйте это чудом. Я разрешаю.

Из Милашки по эскалатору скатился Боб, встал рядом, вяло улыбнулся и спросил:

– А какой из них?

В просторном вольере, среди деревьев, кустов и голодных тигров, прогуливались взад-вперед около полусотни диких, мохнатых обезьян.

Сознание мое слегка пошатнулось. Если и была в мире несправедливость, то вот она, прямо перед глазами. Неужели Объект не мог выбрать вольер, предположим с жирафами? Или с кроликами? Почему он залез именно сюда?

– Герасим?! – не стон, а тихая просьба уничтоженного человека, – Герасимушка, выручай.

Не надо ждать, когда придет спасатель подразделения 000. Спасатель сам знает , когда ему приходить. Герасим, скидывая на ходу комбинезон, уже бежал к обезьяньему вольеру. Перед тем, как протиснуться сквозь прутья, он на мгновение замер, обернулся, откинул в сторону ненужный материал и улыбнулся улыбкой человека, который вернулся к природе.

Отпихнув в сторону разинувшего было пасть тигра, он прошел на середину каменной площадки, постоял несколько мгновений, осматриваясь, и разжал кулак. И весь мир увидел в руках русского спасателя початую пачку Беламора.

– Мм? – предложил он величественным жестом дармовую сигарету всем присутствующим обитателям.

Второй номер тоже было дернулся, но я его вовремя остановил.

– Не сейчас, Боб. Смотри, как работают настоящие профессионалы.

Из праздно шатающейся толпы обезьян отделилась фигура, не менее волосатая, чем Герасим, и подошла к нему.

– О! – сказала не менее волосатая обезьяна, – Блек мор кенал? Вери Гуд!