История семилетней войны - Johann Archenholz

Пруссаки не упрочивали за собой этой провинции, как они это делали с Саксонией, но зато тем чаще производили вторжения в нее. Теперь они по приказанию Фридриха стали действовать более умеренно; но время было военное, и от врагов нельзя было ждать добра; они взяли Шверин, силою забирая молодых людей в солдаты как в городах, так и в деревнях, и налагая большие контрибуции.

В эту зиму и шведы не были оставлены в покое. Уже в первых числах января из Саксонии явился в Померанию генерал Дона, чтобы вновь прогнать врагов, которые во время отсутствия пруссаков овладели большей частью незащищенных городов. Предприятие это было удачно, благодаря деятельности и мужеству подчиненных Дона, генералов Платена и Мантейфеля. Дамгартен, Вольгаст и другие пункты, занятые шведами, были вскоре отняты у них; города же Анклам и Деммин были взяты осадой. Послед ний держался всего два дня, а первый немного дольше. Из них было вывезено 700 пленных и множество орудий, снарядов и провианта. При этом потери шведов были очень значительны из-за отдаления их от родины и сильных препятствий, которые им пришлось преодолеть в Стокгольме для получения необходимых военных принадлежностей. Многочисленные военные предприятия пруссаков в Померании и полное обратное завоевание занимаемой до сих пор шведами провинции были делом одной недели. Штральзунд вновь был осажден.

Все южногерманские области, мало защищаемые плохими крепостями и лишенные солдат, были открыты для пруссаков после их удачных предприятий во Франконии. Наследный принц Брауншвейгский с 12-тысячным войском из союзной армии подошел к армии принца Генриха и соединился с ним. Имперские войска бежали отовсюду, а их полководец, герцог Цвейбрюккенский, умолял герцога Брольи о помощи. Счастье улыбалось здесь пруссакам; но Генрих, отделенный от короля, своего брата, пространством в 70 миль, должен был прекратить преследование, чтобы прикрыть слабо защищенную Саксонию, куда с большими силами вторглись австрийцы; поэтому он отозвал назад свои победоносные полки.

Русские между тем собрались в Польше и угрожали новым вторжением в прусские провинции. Фридрих отправил навстречу им генерала Дона, которому нечего было уже делать в Померании, чей сильный корпус должен был удержать или затруднить их продвижение. Ему удалось уничтожить неприятельские магазины в Бромберге, Рогосно и Цунине; но главным намерением его было сражение, поэтому он переправился через Варту, а так как здесь ему не удалось склонить неприятеля к битве, то объектом его стремления сделалась Познань, где находился главный русский магазин. Но город этот был окружен хорошими укреплениями и защищен сильным корпусом, на помощь которому шли еще другие войска. В результате намерение это было оставлено[170a]. Во время этого вторжения ярко обнаружилось право сильного: невзирая на нейтралитет этой страны, Дона потребовал доставок из Польши, не уплатив за них. Он были отобраны насильно, множество жителей, подданных республики, уведены рекрутами и распределены по полкам. При этом был опубликован прусский манифест, в котором старались оправдать необходимость подобных мер.

Наконец недостаток припасов вынудил пруссаков к отступлению за Одер. Русские, тоже нуждавшиеся в провианте и желающие, кроме того, соединиться с австрийцами, также направились к этой реке. Фельдмаршал Салтыков заменил Фермора, который просил увольнения от службы главнокомандующим по близорукости[171]. Но он остался при армии и служил под начальством своего заместителя, за что приобрел при дворе славу великого патриота, что упро чило его значение в армии. Его голос по-прежнему преобладал во всех решениях, и он мог отмстить обидевшим его австрийцам, не ответствуя за это. Пруссаки получили также нового вождя. Король, недовольный Дона за то, что он упустил много удобных случаев атаковать русских и обнаружил при этом совершенно не свойственное прусским вождям нерадение, передал начальство генералу Веделю[172]. Полководец этот вручил Дона и остальным генералам королевский приказ, облекающий его неслыханной для прусской армии властью. Фридрих писал: «В этом сане Вы являетесь полным моим заместителем, поэтому Вам следует повиноваться так же, как и мне. Для войск Вы должны быть тем, чем был диктатор во времена римлян».

Ведель прибыл в армию 22 июня. Он не знал ни сильных, ни слабых сторон своих войск, ни неприятеля, ни мест ности. А между тем он получил приказ немедленно атаковать русских, если нельзя иначе препятствовать соединению их с австрийцами. Лаудон именно с этой целью выступил с 30-тысячной армией. Русские спешили ему навстречу, а так как на следующий день по прибытии Веделя, 23 июля, они продолжали идти дальше, то прусский генерал не нашел возможным откладывать далее атаку. Сражение произошло при деревни Кайе, недалеко от Одера, возле бранденбург ских границ. Армии были чрезвычайно неравны; при том позиция русских во время битвы была очень выгодна; пруссакам же мешали при атаке болота, и они не могли выставить достаточное количество орудий. Сражение длилось от часу пополудни до самого захода солнца. Ведель был разбит и должен был отступить, потеряв 5000 человек убитыми, ранеными и пленными[173].

Потеря эта еще увеличи лась смертью генерала Воберснова, талантливого и весь ма уважаемого армией вождя, который сражался как ге рой и пал в битве, которую не советовал. Тогда Ве дель вернулся за Одер, а Салтыков подошел к самому Кроссену, подвергая Берлин сильной опасности.

Ничто не препятствовало более соединению союзных армий. Лаудон разделил свою, оставив Гаддика позади с 12 000 человек, а сам с 18 000 человек, преимущественно кавалерии, 3 августа присоединился к русским. Движения и вообще все действия этих двух австрийских генералов для достижения своей главной цели и для преодоления всех препятствий были образцовыми. Имперская армия, столь мало действовавшая до сих пор, много способствовала теперь осуществлению проекта Лаудона. Она вторглась в Саксонию, и вследствие этого генерал Финк, наблюдавший за Гаддиком, должен был упустить последнего из виду и спешить для защиты Лейпцига и Торгау. Соединенная армия русских и австрийцев, превышавшая 80 000 человек[174], двинулась вперед и окопалась на берегу Одера, недалеко от Франкфурта. Все старания Веделя были теперь направлены к тому, чтобы затруднить неприятелю переправу через реку.

Король ограничился оборонительными действиями в Силезии. Он долго стоял лагерем у Ландсгута, ожидая удобной минуты. Даун находился напротив него с главной армией, тоже ожидая случая сразиться или же двинуться вперед. Чтобы разрушить надежды его и вытеснить австрийцев назад в Богемию, бдительный неприятель их употреблял все средства, чтобы затруднить им подвоз продовольствия, так что в императорском лагере серьезно стали подумывать о перемене позиции. Но приближение русских изменило планы обоих вождей. Даун старался подойти к ним ближе для облегчения их маневров, а Фридрих направил свои действия к воспрепятствованию мерам, предпринимаемым с этой целью.

Злополучное сражение при Кайе и последовавшее за ним соединение неприятельских армий побудили наконец монарха идти поспешно в свои бранденбургские владения. На этот раз поспешность не дозволила ему запастись ни пехотой, ни конницей из своей армии; он уехал лишь в сопровождении небольшого корпуса гусар. Генрих должен был выслать большую часть своих войск из Саксонии для формируемой армии на Одере, а сам отправился в Силезию для командования армией в отсутствие короля; армия эта состояла теперь из 40 000 человек и расположилась у Шмукзейфена на расстоянии двух дней похода от Ландсгута. Напротив нее стоял Даун с 70 000 войск. Отряд Финка тоже получил приказ оставить Саксонию и идти к Одеру, так что в этой области совершенно не было прусских войск. Гарнизоны оставлены были лишь в Дрездене, Лейпциге, Торгау и Виттенберге, причем король полагался преимущественно на испробованную неустрашимость Дрезденского коменданта, генерала Шметтау. Путешествие Фридриха обошлось удачно; высланные вслед за ним войска прибыли без урона; сам он у Губена наткнулся на корпус Гаддика, взял у него несколько орудий и 500 повозок с мукой, увел 600 пленных и тогда беспрепятственно соединился с армией Веделя.

После этого Фридрих решил немедля дать сражение и переправился через Одер[175]. В его армии было 40 000 человек, а в неприятельской – 60 000. Последняя стояла на высотах между Франкфуртом и Кунерсдорфом в укрепленном лагере, защищенном огромной артиллерией. Правое крыло ее прикрывал Одер, а левое – болота и кустарники. Перед фронтом находились глубокие пропасти; на правом крыле русские построили, кроме того, звездный шанец и защитили доступ в свой лагерь засеками. Несмотря на все эти преимущества, король решил приступить к атаке 12 августа. Он выстроил свою армию в лесу пятью линиями, из которых первые три состояли из пехоты, а две задние – из кавалерии. Отсюда пруссаки, выстроенные ступенькообразными линиями[176], с большим ожесточением атаковали левое крыло русских, стоявшее на так называемых Мельничьих горах, а Финк в это время обстреливал с возвышенного пункта русский лагерь. Король намеревался атаковать неприятеля одновременно с фронта, с фланга и с тыла, но, к несчастью, он был плохо знаком с местностью. Встретившиеся по пути большие пруды неожиданно остановили атаку. Были сделаны большие обходы, сильно утомившие войска, причем было потеряно много времени[177]. Тяжелые орудия, которых нельзя было повернуть в лесу, пришлось отпрягать, поворачивать и затем снова запрягать лошадей.