Монаший капюшон (Хроники брата Кадфаэля - 3) - Эллис Питерс

- Прекрасно. В таком случае, брат, ты можешь покинуть собрание. Иди и приготовь все в дорогу. Возьми на конюшне доброго мула, запасись харчами, и не забудь ничего из снадобий, какие могут помочь брату Барнабасу. Если считаешь, что перед отъездом тебе следует навестить кого-нибудь из больных в лазарете, сходи туда. После капитула я отправлю к тебе брата Марка, чтобы ты дал ему наставления.

Брат Кадфаэль вышел из здания капитула, оставив братии повседневную рутину. "Господь нас по-прежнему не забывает", - с благодарностью думал он, заскочив в сарайчик и нашаривая по полкам все необходимое. Снадобья от болей в горле, хрипов в груди, от головной боли, растирания, гусиный жир и кое-какие сильнодействующие травы. Этого хватит - остальное довершит тепло, уход и подходящее питание. В Ридикросо держат кур и хорошую молочную корову - корма ей запасено на всю зиму. А вот и последнее: эту вещицу надо будет отвезти только до Шрусбери. Кадфаэль взял скляночку из зеленоватого стекла, по-прежнему завернутую в салфетку.

В сарай вбежал запыхавшийся брат Марк. По случаю отъезда Кадфаэля, брат Павел отпустил его с урока латыни.

- Говорят, что ты уезжаешь, а я останусь здесь вместо тебя. О Кадфаэль, как же я без тебя справлюсь? И как насчет Берингара и того, что я должен ему передать?

- Предоставь это мне, - сказал Кадфаэль. - Чтобы попасть в Ридикросо, надо проехать через город, так что я сам отвезу в замок нашу улику. А ты не волнуйся, я знаю, что ты хорошо все усвоил. Вспоминай то, чему я тебя учил. Мысленно я буду с собой. Если что забудешь, представь себе, что я здесь и ты меня спрашиваешь, - ответ сам придет.

Держа в одной руке флягу с растиранием, Кадфаэль другой потянулся к Марку и с рассеянной нежностью погладил гладкую тонзуру юноши, обрамленную жесткими, колючими соломенными волосами.

- Это ненадолго, я быстро поставлю брата Барнабаса на ноги. И послушай, дитя мое, я случайно узнал, что манор Малийли совсем рядом с нашими пастбищами. Так вот, сдается мне, ответ на интересующий нас вопрос нужно искать не здесь, а там.

- Ты так думаешь? - спросил с надеждой брат Марк, забывая о собственных тревогах.

- Да. Мелькнула у меня одна мыслишка, когда я уходил с капитула, так, предположение, но все же... Ладно, займись-ка делом. Сходи на конюшню да договорись, чтобы мне дали хорошего мула, и сложи в седельные сумы все, что я тут собрал. Мне перед отъездом еще надо заглянуть в лазарет.

Брат Рис занимал подобавшее ему по возрасту почетное место у камелька. Довольный собой, он подремывал, сгорбившись в кресле, однако вполглаза примечал все, что творилось поблизости. Старик был рад, что его пришли проведать, а когда Кадфаэль сказал, что собирается на северо-запад, к пастбищам Ридикросо, лицо его оживилось и просветлело.

- Это ведь твои родные края, брат! Поклониться от тебя пограничной земельке? Надо думать, у тебя там есть еще родня, не иначе как три поколения наберется, - произнес Кадфаэль, наклоняясь к старику.

- Да уж, не меньше, - брат Рис мечтательно улыбнулся, обнажив беззубые десны. - Если тебе доведется повстречать моего двоюродного брата Кинфрита или его брата Овейна, передай им мои благословения. О, в тех краях у меня множество родичей. Порасспроси о моей племяннице Ангарад, дочери моей сестры Мараред, младшей сестры - той, что вышла замуж за Ифора, сына Моргана. Ифор, может, уже и помер, но коли услышишь, что он жив, скажи, что я помню его, и передай ему от меня пожелание всех благ. А девчонке не худо бы самой приехать и навестить меня, тем более теперь, когда ее сын работает здесь, в городе. Я-то помню ее совсем крохой, не выше маргаритки, а уж какая хорошенькая была...

- Это та Ангарад, что пошла в услужение к Бонелу из Малийли? - спросил Кадфаэль, деликатно отвлекая старика от слишком уж давних воспоминаний.

- Жаль, конечно, но так оно и было. Эти саксы, Бонелы, давно уж там поселились. Правда, со временем к иноземцам привыкаешь, но и только. Ближе они от этого не становятся. Этот манор как заноза в земле Кинллайта. Воткнулась глубоко, да, того и гляди, обломится - может, так и случится. С саксонской-то землей Малийли только краешком граничит.

- Вот оно что, - заинтересовался Кадфаэль. - Выходит, что Малийли валлийская земля, хоть англичане и владеют ею уже три поколения кряду.

- Валлийская, как гора Сноудон! - воскликнул Рис, в котором воспоминания разожгли огонь патриотизма. - Все соседи валлийцы, да и большинство арендаторов в маноре - тоже. Я родился как раз к западу оттуда, неподалеку от прихода Лансилин - центра округа Кинллайт. Это валлийская земля испокон веков!

Валлийская земля! И она не перестала быть валлийской, оттого что какой-то Бонел в правление Вильгельма Рыжего сумел завладеть несколькими акрами, которые с тех пор сохраняют его потомки, пользуясь покровительством графа Честерского. "И почему, - досадовал Кадфаэль, - я раньше не разузнал, где находится этот манор, из-за которого столько мороки!"

- Но раз это в округе Кинллайт, то, стало быть, на эту землю распространяется юрисдикция валлийского суда, который судит по валлийским, а не по нормандским законам?

- Конечно! Там есть старый добрый общинный суд, как и положено в Уэльсе. Эти Бонелы и сами в свое время судились, знаешь, споры насчет межи и все такое. Им-то все одно - валлийский закон, нормандский - лишь бы дело выгорело. Но наш народ предпочитает исконный обычай, когда спор решают опросом свидетелей из соседей. Да, наш закон - самый справедливый, воодушевленно заключил брат Рис, кивая седой головой. - Только с чего это ты заговорил о судах да законах, брат, или сам собрался иск подавать? Старик захихикал, довольный своей шуткой.

- Я-то нет, - ответил, поднимаясь, Кадфаэль, - но один мой знакомый, похоже, об этом подумывает.

Занятый своими мыслями, Кадфаэль вышел во двор, где его ослепило неожиданно яркое зимнее солнце. И, как ни странно, именно в этот миг на него наконец снизошло озарение.

Глава восьмая

Брат Кадфаэль подумал было о том, чтобы завернуть по дороге к Мартину Белкоту и убедиться, что семью плотника оставили в покое, но отказался от этого намерения, отчасти потому, что на уме у него было более срочное дело, отчасти же потому, что не хотел лишний раз привлекать внимание к этому дому и его обитателям. Одно дело - Хью Берингар, он человек независимого склада и привержен справедливости, и совсем другое - шропширские стражники и приставы. Они больше думают о том, как потрафить Жильберу Прескоту, что и понятно, ведь он королевский наместник в этом графстве. У Прескота же свое представление о правосудии, он вершит его быстро и энергично, не вдаваясь в детали, и от подчиненных требует скорого результата. И пусть - пока Прескот в Вестминстере -. я расследование формально возглавляет Берингар, сержант и его люди все равно не откажутся от заведенного шерифом порядка и по-прежнему будут выслеживать свою дичь. Если за домом Белкота установлено наблюдение, то, появись там Кадфаэль, он возбудил бы ненужное любопытство, чего ему вовсе не хотелось. Ну а не следят - тем лучше, значит, Берингара все-таки слушаются.