Элита. Незаконченное дело - Абриль Замора

все… Говорю, что верю в насильстенную природу его смерти, хотя мне никто не верит, рассказываю, как пыталась поговорить с полицией. Немного рассказываю ему о том, что со мной сейчас происходит. Что устала от средней школы, что не знаю, что буду делать, когда закончу ее, что думаю, что у моей мамы депрессия, и что у меня есть чувства к Мелене, из-за чего мне немного неловко. Дело не в том, что я знаю, что лесбиянка… Дело в том, что я не верю в лесбиянок. То есть, да, я верю, что женщина может влюбиться в другую женщину. Но думаю, что мы всегда настаивали на навешивании ярлыков на вещи, и я думаю, что сексуальность очень индивидуальна и ее нельзя объединять. Ну, мне всю жизнь нравились парни. Меня никогда не интересовали девушки… Ну, когда я училась в первом классе начальной школы, моя кузина Алодия попросила меня показать ей киску, а она покажет мне свою. И я согласилась, но это совсем не было эротично. Я никогда не фантазировала о девушках, но какое это имеет значение? Может быть, мне всегда нравились парни, а теперь я начинаю влюбляться в девушек… Я не переживаю по этому поводу. Кроме того, уверена, что в любви у меня все будет так плохо, что девушкам и парням суждено общаться со мной в равной степени. Меня не волнует, что Меле – девушка. Это и так ясно. Меня волнует, что я начинаю что-то чувствовать к человеку, который, как я вижу издалека, не собирается отвечать взаимностью. До того, как у меня появились такие односторонние разговоры с Марио, я вела их с аджолотом, и это было немного более прискорбно…

Жанин очень любила играть в русскую рулетку. Она назвала ее так, потому что увидела ее в меме, где был изображен человек в кровати. Игра заключалась в том, чтобы вздремнуть в кровати, и без будильника… можно проснуться через пятнадцать минут или через четыре часа. Это был один из четырехчасовых снов. Было темно, у нее болела голова. Из-за сонливости она совершенно потеряла счет времени. Она села в кровати и посмотрела на себя в зеркало в шкафу, которое показало ей растрепанную версию себя, с пучком на макушке, совершенно лохматой, и с опухшим лицом. Она так устала, что могла бы просто поспать и продолжить следующий день, но желудок начал урчать, и она снова вспомнила о Марио. Посмотрела на спиритическую доску на столе, и в ее мозгу загорелась лампочка.

Итак, я – странный подросток. Подросток с безумными идеями, подросток, на которого никто не обращает внимания и которого игнорируют взрослые… Полиция отказалась мне верить, но был кое-кто, кто мог бы помочь.

Она поправила хвостик и побежала вниз. Мать перехватила ее у двери.

– Куда ты идешь, дочка? Мы идем ужинать… Что с твоим лицом, ты плакала?

– Нет, мама, сегодня я не плакала… Я ухожу, у меня встреча с одним человеком.

Мать приложила руку к груди и сжала черный кулон, висевший на ее маленькой цепочке, ее амулет, за который она цеплялась, когда волновалась.

– Все хорошо, мама, – сказала девочка, пытаясь успокоить ее.

– Милая, я видела, что у тебя в комнате…

– Что? У меня в комнате много вещей… Кстати, не копайся в моих вещах! Это мои вещи. Мне не нравится, что ты их трогаешь.

– Я ничего не трогала, дочка, но у тебя все как в логове льва… Твои братья гораздо опрятнее тебя.

– Это очень трогательно, мама. Поскольку я девушка, я должна быть опрятной, не так ли?

– Я не об этом, не манипулируй мной и не коверкай смысл моих слов, я знаю, что ты…

– Можно я пойду?

– Нет. Я хочу, чтобы ты выбросила ее…

– Что?

Ее мать даже не знала, как ей сказать. Ей казалось, что упоминание этого слова может принести в дом несчастье или что-то еще… Она не была суеверной дамой, но предпочитала быть осторожной и подстраховываться на всякий случай.

– Что, мама?

– Спиритическую доску!

– Правда? Да ладно, это всего лишь игра, она продается в магазинах игрушек…

– Мне все равно, где ее продают или откуда она у тебя. Я хочу, чтобы ты ее немедленно выбросила.

Жанин фыркнула. Ей не хотелось вступать в спор, потому что она считала его просто смешным. Поэтому она застегнула молнию, взяла ключи с маленького крючка у двери и приготовилась уходить, но мать еще не закончила.

– Это очень опасно. Ты сумасшедшая! Мы с твоим отцом всегда разрешали тебе делать все. Когда ты покрасила волосы в синий, я не наказала тебя, но думала, что ты навсегда убила качество своих волос… когда ты убежала на барселонскую ярмарку манги и не…

– Ты собираешься снова об этом говорить? Снова?

– Мы делаем все возможное, но ты избегаешь нас… Мы понимаем, что ты переживаешь не лучшие времена, но это просто… в конце концов мне придется тебя наказать.

Жанин начала смеяться, забрав последнюю надежду у своей многострадальной матери, и ушла, оставив ее, как обычно, с невысказанными словами.

Дверь в дом родителей Марио была пафосной и прекрасно объявляла людям, что это место для избранных и что бедным здесь не рады. Жанин была нерешительна во многих вопросах. Она может часами выбирать, какие носки надеть.

Черт, это несправедливо. Я долго выбираю носки, потому что, когда ты носишь обезличенную униформу, это единственная одежда, которую ты можешь выбрать, которая хоть немного отличает тебя… Ну, вообще-то, это обязательный белый цвет, но, поскольку я не пользуюсь попоулярностью, никто и не заметит, что я играю с цветами, принтами, полосками… Они делают самые крутые носки, как я могу не колебаться?

Она была очень нерешительной. Но когда у нее что-то было на уме, она обретала большие уверенность и самообладание, и то, что она планировала сделать, было для нее совершенно ясно. Это была единственная надежда.

Ей было неприятно появляться в чужом доме без предупреждения. Но таковы уж импульсы, они не предупреждают заранее, и она просто следовала своим. Роскошную белую дверь с золотым молоточком в виде головы льва ей открыла латиноамериканка в традиционной форме горничной. И стук, и платье домработницы привели девушку в ужас. Вся эта показуха насторожила ее. Она не доверяла людям, которые выставляют напоказ свои деньги, и боялась, что родители Марио могут быть очень неприветливы. В коридоре она запаниковала. Она явилась в дом незнакомых людей, у нее не было ни сценария своей речи, ни стоящего аргумента… и пока