Философские пропасти - Иустин (Попович)

Все звезды и планеты не столь ценны, сколь единственная душа. А посмотри, сколько сегодня людей, продавших души свои за еду и одежду, за наслаждения и страсти, за золото и вещи! Если человек растратит душу свою в пороках и грехах, то он не сможет ее выкупить, хотя бы и стал хозяином всех солнечных систем… Здесь человеку остается одни-единственный выход и другого не существует. Вот он: Господь Христос – гарантия души человеческой, гарантия бессмертия и вечности. Вещи душе не обеспечивают бессмертие и вечность, но порабощают ее. Богочеловек освобождает человека от тирании вещей. Над Христовым человеком вещи не имеют власти, но он имеет власть над ними. Всем вещам он дает их настоящую цену, так как оценивает их Христовою ценою. А поскольку в Христовом прейскуранте душа человеческая имеет высшую, несравненно большую ценность, чем все существа и все вещи мира, то православный человек всю свою заботу, все свое внимание обращает к душе. Потому что православная культура – это преимущественно культура души. К преображению общества она грядет через преображение личности. Как свою главную истину она исповедует, что преображенное общество может собраться только из людей, преображенных Христом, совершенное общество может выстроиться только из личностей, совершенных во Христе.

Человек велик только Богом – это двигатель православной богочеловеческой культуры. Без Бога человек – это не что иное, как семьдесят килограммов кровавой глины. Что такое люди без Бога, если не гроб на гробе? Европейский человек осудил Бога и душу на смерть. Не осудил ли он этим и себя самого на смерть, на смерть, за которой не стоит воскресение? Подведите искренно и беспристрастно баланс европейской философии, науке, политике, культуре, цивилизации, и вы увидите, что все это в европейском человеке убило Бога и бессмертие души. Но если серьезно вглядеться в трагику человеческой истории, то вы должны увидеть, что богоубийство всегда завершается самоубийством. Вспомните Иуду. Это неотвратимый закон, который правит историей этой планеты.

Здание европейской культуры, выстроенное без Христа, должно разрушиться, очень быстро разрушиться, - пророчествовал прозорливец Достоевский за 70 лет, а печальный Гоголь за 90 лет [до второй мировой войны – прим. пер.]… Пророчества славянских пророков сбываются на наших глазах. Десять веков создавалась европейская вавилонская башня, и вот перед нами трагическая картина: выстроен огромный нуль! Началась всеобщая смута: человек не понимает человека, нация – нацию. Восстал человек на человека, и царство на царство, и народ на народ, а вскоре, глядишь, восстанет континент на континент (ср. Мф. 24: 7; Мк. 13:8; Лк. 21: 10).

Европейский человек дошел до своего рокового головокружения. На вершину своей вавилонской башни он возвел сверхчеловека и уже желал завершить им свое здание, но сверхчеловек сошел с ума на самом верху и сорвался с башни, а за ним рухнула и башня. За ним – в мировую войну и другие войны. Европейский человек в конце своей культуры должен был сойти с ума. Богоубийца должен был стать самоубийцей. «Воля к власти» превратилось в «Желание ночи» [обыгрывается  созвучие немецких слов, где первое выражение - название произведения Ф. Ницше- ред. golden-ship..ru].

Ночь, тяжкая ночь опустилась на Европу. Постепенно рушатся идолы Европы, и не далек тот день, когда не останется камня на камне от европейской культуры, которая строила города, а души разоряла, которая вещи обожала, а Творца отвергала…

Влюбленный в Европу и долгое время проживший там русский мыслитель Герцен под конец своей жизни, восемьдесят лет назад, написал: «Мы довольно долго изучали хилый организм Европы, во всех слоях и везде находили вблизи перст смерти»… Европа приближается  к страшной  катастрофе… Политические революции рушатся под тяжестью своей немощи; они сотворили великие дела, но не выполнили свою задачу; разрушили веру, но не обеспечили свободу; разожгли в сердцах желания, которые были не в состоянии исполнить… «Я первый бледнею, трушу перед темной ночью, которая наступает… Прощай, отходящий мир, прощай, Европа!»

Пусто небо, ведь там нет Бога, пуста земля, ведь здесь нет бессмертной души; европейская культура превратила своих рабов в мертвецов. И сама стала кладбищем. «Я хочу в Европу отъездить <…>, - говорит Достоевский, - и ведь я знаю, что поеду лишь на кладбище…».

До первой мировой войны падение Европы предчувствовали и предсказывали только горестные славянские провидцы. После нее это видят и чувствуют и многие европейцы. Самый смелый и искренний из них – Шпенглер, недавно взбудораживший мир своей потрясающей книгой «Закат Европы». В ней он всеми средствами, какие ему предоставили европейская наука, философия, политика, техника, искусство, показывает и доказывает, что Запад падает и пропадает. Со времени первой мировой войны Европа находится при смерти. Западная, или фаустовская, культура, по Шпенглеру, началась в десятом веке по рождеству Христовом, а теперь распадается и исчезает, чтобы совершенно прекратить свое существование к двадцать второму веку. После европейской культуры, рассуждает Шпенглер, придет  культура русская, культура Достоевского, культура православная.

Во всех своих культурных изобретениях европейский человек внезапно мертвеет и умирает. Влюбленность европейского человека в себя – вот могила, из которой он не желает, а потому и не может воскреснуть; влюбленность в свой разум – вот та роковая страсть, что опустошает европейское человечество. Единственное спасение из этого, как утверждает Гоголь, - Христос. Но «развлеченный миллионами блестящих предметов, раскидывающих мысли на все стороны, свет не в силах встретиться прямо со Христом».

Тип европейского человека обанкротился перед основными проблемами жизни; православный же Богочеловек решил их все до единой. Европейский человек решил проблему жизни нигилизмом, Богочеловек – жизнью вечною. Для европейского дарвиновско-фаустовского человека главное в жизни – самосохранение, для Христова человека – самопожертвование. Первый говорит: «Жертвуй другими ради себя!» А второй: «Жертвуй собою ради других!»… Европейский человек не решил злополучную проблему смерти, а Богочеловек решил ее Своим воскресением. Бурною рекою времени по руслу пространства плывет душа православного человека в ладье своего тела к волшебному пристанищу Христовой чудесной вечности…

***

К кому же идти, к европейскому человеку или к православному, святосаввскому Богочеловеку? Если пойдешь вслед за первым, превратишься в бренную моль; если пойдешь вслед за вторым, то претворишься в бессмертного творца, творца православной богочеловеческой культуры. Практикуя евангельские православные добродетели, человек преобразует себя в непреходящего и вечного. Друг, ты продолжаешь святое дело святого Саввы, ты созидаешь православную культуру, ты строишь, украшаешь, увековечиваешь и свою душу, и душу нашего народа, если православно веруешь в Господа Христа, если Его любишь, если Ему молишься, если постишься, если творишь милостыню, если каешься, если изгоняешь из себя грехи, если любишь врагов своих, если благословляешь тех, кто клянет тебя, если творишь добро тем, кто тебя ненавидит, если молишься Богу за тех, кто гонит тебя (ср. Мф 5: 44; Лк.6:27). Поступая так, ты перерождаешь себя в существо вечное и богочеловечное, ибо через евангельские подвиги ты обессмерчиваешь свою душу, увековечиваешь ее, преодолеваешь пространство и время и освещаешь себя. И так достигаешь цели православной культуры – святости и спасения.

Знаете ли, что значит быть по-святосаввски православным? Это значит, непрестанно бороться со страстями и грехами в себе и в мире вокруг себя. Бороться против сребролюбия бедностью, против сладострастия бороться постом и молитвою, против гнева бороться кротостью, против гордости бороться смирением, против смерти бороться бессмертием, против диавола бороться Христом Богом!.. Если мыслишь мысль чистую и святую, знай, ты созидаешь православную культуру. Всякое твое святое ощущение, всякое святое желание, всякое святое слово, всякое святое дело – это зодчий православной культуры. Святой Савва у нас – величайший зодчий богочеловеческой, православной культуры, так как он на Святой Горе двадцать лет перерождал свою душу устремленными ко Христу подвигами и выстроил из себя величайшую, самую светлую, самую волшебную, самую бессмертную, самую незаменимую личность в истории нашего народа. Он проложил душе нашей путь из смерти в бессмертие, из времени в вечность, из человека в богочеловечность и повел ее путем православной богочеловеческой культуры. Но видишь, в наши злосчастные дни многие потомки святого Саввы оставили его путь, понеслись путем европейской культуры, денно и нощно служа ее идолам.