Звёздная пехота - Роберт Хайнлайн

И вскоре, как по волшебству, я оказался обладателем беспрецедентной увольнительной на три часа. Я даже заподозрил, что флотских обучают специальной технике гипноза, которая еще не известна в других частях. Хотя, наверное, секретное оружие Кармен было несколько старше того, что обычно использовала Мобильная Пехота. Так или иначе, мы провели чудесный вечер, а мой престиж среди однокашников, до этого не поднимавшийся выше среднего уровня, достиг немыслимых высот.

Это был незабываемый вечер. Нашу встречу омрачала лишь новость о Карле, которую мы оба узнали недавно. Карл был убит при нападении багов на Плутон: они уничтожили всю исследовательскую станцию. Может быть, это и очень плохо, но грустили мы недолго - наверное, потому, что уже начали привыкать к таким новостям.

Помню, меня особенно поразила одна деталь. Кармен расслабилась и в ресторане сняла фуражку. Я знал, что большинству женщин на флоте делают короткую стрижку или вообще бреют голову. На войне совсем ни к чему длинные волосы, а пилоту в ответственный момент они могут сильно помешать. Я сам брил голову - так было удобнее и гигиеничнее. Но образ Кармен всегда ассоциировался у меня с черными блестящими длинными волосами.

Человек, наверное, ко всему привыкает. Я имею в виду, что если считаешь девчонку красивой, то она нравится тебе и тогда, когда ее голова обрита. К тому же для меня эта "прическа" служила признаком принадлежности к "армейскому ордену" и отличала "наших" девушек от штатских цыплят. Возможно, Кармен что-то и потеряла, но многое и приобрела: красота стала какой-то неземной, иррациональной, что ли. И еще я впервые почувствовал она действительно офицер, воин, а не только удивительная девушка.

Я вернулся в корпус, ничего не соображая, преследуемый сладковатым запахом духов: прощаясь, она меня поцеловала.

Единственный предмет из курса подготовки, о котором хотелось бы рассказать - история и нравственная философия.

Я удивился, когда обнаружил, что нам придется его изучать. Мне казалось, что история с философией не имеют отношения к управлению отрядом десантников в боевой обстановке. Этот предмет, если он касается войны, в лучшем случае объясняет, почему ты должен драться - вопрос, который каждый решает для себя задолго до поступления в Кадетский корпус. Я уже говорил: Мобильная Пехота дерется потому, что она Мобильная Пехота.

Сначала я решил, что курс читают для тех, кто не проходил его в школе. К тому же почти четвертая часть кадет не были землянами, а на других планетах Федерации преподавание истории не обязательно. Так что я уже надеялся, что пока те, кому не повезет, будут слушать этот курс, у меня освободится время для других, трудных, предметов.

Но я ошибся. Наравне со всеми я должен был прослушать курс целиком. Правда, экзаменов, как и в школе, не устраивали: в конце обучения - беседа с инструктором, без отметок. Главным было его мнение, годишься ли ты в офицеры.

Если он давал отрицательное заключение, по этому поводу устраивали целый консилиум, где решалось уже не то, можешь или не можешь ты быть офицером, а возможность твоего пребывания в армии вообще, неважно в каком звании. И они уже не смотрели, как лихо ты обращаешься с оружием... лучшим исходом при этом было повторное прослушивание курса. А в худшем ты становился штатским человеком...

Так ради чего я все-таки дрался? Может, это своего рода сумасшествие - подставлять свое уязвимое тело нападающим и, мягко говоря, недружелюбным представителям инопланетной цивилизации? Тем более, что платили за все сущую ерунду (которую мы тут же при первой возможности тратили), да и чем можно заплатить за часы ужаса, за ожидание близкой смерти? А ведь я мог спокойно сидеть дома, в то время как войной занимались бы те, у кого толстая кожа, или те, кому нравится играть в эти игры.

Или опять хвататься за присказку, что надо драться потому, мол, что мы - Мобильная Пехота? Нет, ребята, это мысли на уровне подопытной павловской собачки. Прочь догмы! Надо попробовать подумать по-настоящему.

Наш инструктор по истории и нравственной философии майор Райд был слеп, но обладал жутковатой привычкой "смотреть" прямо в глаза и называть по имени. Мы анализировали события сразу после окончания войны между Русско-Англо-Американским альянсом и Китайской Гегемонией, то есть от 1987 года и дальше. В тот день перед занятиями мы узнали, что на Земле разрушен еще один большой город - на этот раз погиб Сан-Франциско. Я ожидал, что Райд скажет что-нибудь по этому поводу. В конце концов, и штатские теперь должны были понять: или баги, или мы. Или драться, или всем погибать.

Но майор ни словом не обмолвился о трагедии с Сан-Франциско. Он взялся мучить одного из нас договором в Нью-Дели, заострив внимание на проблеме военнопленных. Отпустив наконец свою первую жертву, майор задумался, кого бы избрать в качестве второй.

- Мистер Рико, - сказал он.

- Да, сэр.

- Можно ли отказ от освобождения тысячи военнопленных считать достаточно обоснованной причиной для возобновления войны? Учтите, что при возобновлении военных действий могут погибнуть миллионы ни в чем не повинных людей, вернее. почти наверняка погибнут.

Я ни минуты не колебался:

- Да, сэр. Этой причины более чем достаточно.

- "Более чем достаточно". Ладно. А один пленный, которого не хотят отпускать?

Я заколебался. Я знал ответ, но для Мобильной Пехоты. Не было уверенности, что именно это он хочет от меня услышать. Райд нетерпеливо сказал:

- Ну, давайте, мистер! У нас есть верхний предел - тысяча. Я предложил вам обсудить низший предел - один человек. Прошу учесть, что дело серьезнее, чем, например, занятие бизнесом. Хотя и бизнес требует точного понимания ситуации. Вы же не можете выписать вексель на сумму "от одного до тысячи фунтов". А ведь разворачивание войны гораздо более серьезное дело, чем выдача пусть даже огромной суммы денег. Не будет ли преступлением - вовлечь страну (а на деле две страны) в войну ради спасения одного человека? А вдруг этот человек даже не заслуживает того? Или возьмет и помрет, когда сыр-бор уже разгорится? Тысячи человек погибают ежедневно в катастрофах и несчастных случаях... так стоит ли колебаться из-за одного? А теперь - ответ! Отвечайте "да" или "нет"... Не задерживайте класс.

Он взял меня за горло. И я ответил так, как ответил бы на моем месте любой десантник:

- Да, сэр!

- Что "да"?

- Неважно, тысяча человек или один. Нужно драться.

- Ага! Число пленных роли не играет. Почему?

Черт побери! Он меня поймал. Я знал, что ответ правильный. Но не знал почему. Райд с легкой иронией подбадривал меня:

- Давайте же, мистер Рико, доказывайте. Здесь мы имеем дело с точной наукой. Вы дали математический ответ, теперь должны его доказать. Ведь кто-нибудь начнет кричать, что ваше утверждение абсурдно, что по аналогии одна картофелина стоит столько же - ни больше, ни меньше, - сколько тысяча таких же. А?