Концерт Патриции Каас. Отрывки - Марк Михайлович Вевиоровский

удивительно ласковых (и очень необычных, что супруги поняли не сразу), то сам Свиридов, его жена, его сын …

Очень скоро на стене в гостиной появились сперва два портрета хозяев, хотя, во-первых, они не позировали художнику, а во-вторых, там, на портретах они были такие молодые …

Это уже потом появились и другие рисунки …

Марат Сергеевич, и Калерия Петровна теперь часто выходили из дома – в магазин или просто погулять, и радовались …

Они радовались всему – и светлым комнатам, и просторной кухне, и уютному магазину, где все было, но главное они радовались окружающим их людям.

Все здоровались друг с другом, все были готовы помочь, постоянно вокруг их окружали Ирина и Полина, да и другие ребятишки забегали почти каждый день …

Скучать было некогда. Марат Сергеевич старательно вспоминал позабытое из школьной программы – нужно же помогать ребятам и проверять у них уроки, а Калерия Петровна пыталась освоить вязание – когда-то ей показали основы, но многое подзабылось …

Гриша уже бывал в квартире Бганцевых, но в этот раз по приглашению молодых они пришли вдвоем с Улей.

Старый дом в старом уголке Москвы, старый подъезд, облагороженный новой стальной дверью с кодовым замком, старые каменные – не бетонные! – ступени лестницы.

Уля разглядывала квартиру в доме, построенном сотню лет назад.

Старинная входная дверь, двухстворчатая, высотой два с лишним метра.

Просторная прихожая с зеркальными дверцами стенного шкафа, старинный паркет, три двери – шикарная старинная двухстворчатая дверь, замыкающая торец прихожей, скромная – новодел! – дверь налево, раздвижная дверь в коридор направо, явно диссонирующая с обликом квартиры.

Катя пригласила гостей к себе – они прошли через раздвинутую дверь в коридор.

Справа доносились вкусные запахи, а слева в торце коридора светилось громадное окно в витражах.

Уле все было интересно.

Коридор был не особенно широк, справа виднелись створки стенного шкафа, а чуть дальше дверь в комнату Кати.

Дверь находилась в некой нише – оказалось, что эта ниша была толщиной капитальной стены.

Вот где скрывалась причина долголетия дома – кирпичные стены толщиной более полуметра по периметру и такая же промежуточная стена вдоль дома, делящая здание на две части!

Что это было – прихоть хозяина или выдумка безымянного архитектора, но эта стена разграничивала «парадную» часть от «людской» и дала зданию такой запас прочности, что позволило надстроить еще пару этажей.

По уличному фасаду располагались парадные комнаты, а со стороны дворового фасада – комнаты горничных и кухарок.

Вот в этой «людской» части находилась просторная комната Кати, где уже прослеживались следы Олега в виде письменного стола с ноутбуком, книжной полки и картины на стене.

В скромной рамке лица Кати и Олега были настолько выразительны, что без фаты и других признаков можно было утверждать свадебный характер момента.

Это был рисунок Гриши, сделанный на свадьбе (которой не было!) – и как это только ему удалось?

В центре комнаты стоял небольшой круглый стол с вазой и фруктами, но мягкие игрушки и куклы выдавали, что играть ими кончили недавно.

Или не кончили?

Стулья у стола свидетельствовали, что тут были готовы принимать гостей, друзей.

Что и продемонстрировала молодая хозяйка, усаживая гостей.

Уля еще не успела оглядеться, как дверь быстро отворилась.

– Мама, неужели мне придется запирать дверь, чтобы ты научилась стучаться?

Катя сказала это очень мягко.

– С Гришей ты знакома, а это его жена Ульяна. Познакомься, пожалуйста.

– Да, да … Здравствуйте! Здравствуйте, Ульяна! Меня зовут Вера Николаевна!

– Очень приятно, Вера Николаевна. Уля.

После недолгого препирательства все перешли через коридор в парадную гостиную.

Тут скромная дверь из коридора скрывала великолепие хрустальной люстры – благо высота потолка позволяла, старинную мебель, горки с посудой и пару картин на свободных местах стен.

На них Уля обратила внимание – в богатых рамах находились сносные копии Шишкина и Левитана.

– Что, Уленька? – спросил ее Гриша, мельком глянувший на картины.

– Да, что скажите, Григорий? Ведь вы художник!

– Мне это напомнило недавний случай … – не дала мужу ответить Уля.

– Это интересно. Расскажите, прошу вас.

– Мадам Женовьева …

– Мадам?

– Да, мадам Женовьева. Это в Вене, мы там всегда останавливаемся у Дрейзеров, у них на вилле.

– Вы … вы бываете в Вене?..

– Да, мы там бываем. Последний раз я летала с Гришей … с мужем, у него там были дела в издательстве.

– У вас есть контакты с австрийским издательством, Григорий?

– Мама, я же тебе рассказывала! И показывала книгу, которую иллюстрировал Гриша и подарил мне!

– В этот раз мадам Женовьева повела меня в их домашнюю картинную галерею, где я еще не бывала …

– И я тоже!

– И там я увидела …

– А как вы находите наши картины!?

– Неплохие копии, – это вмешался Гриша.

– А у Дрейзеров я увидела копии Вермеера, подлинник Климта, других незнакомых мне художников! Но не это удивило меня больше всего!

– А что же, Ульяна?

– Мне неловко, но это были картины Гриши! Две его картины в настоящих рамах!

– И что же это были за картины? Почему они висели рядом с известными мастерами?

– Это были портреты моей любимой Уленьки!

– Чем же знамениты эти портреты?

– Ну, что вы, Вера Николаевна! Это выдающиеся портреты! Там Уля … такая! Там, в Вене, допечатывали тираж журнала, где был опубликован один из них!

– Правда, Уля? Тот самый, да?

– Да, Катюша. Тот самый … – Уля смутилась.

– И чем же знаменит тот, как вы говорите, портрет Ульяны?

– Мама, да там Уля танцует обнаженная! Да как! Я же слышала, как ей восторгались на выставке!

– Вы выставляетесь, Григорий?

– Бывает.

– И премии есть?

– Да, у Гриши есть премии. И тут, дома, и на международной выставке молодых художников. А вот эти часы – премия с выставки художников студии Грекова. – Олег махнул рукой в сторону Гриши, который хотел остановить его.

– Гриша иллюстрирует книги венского издательства, и книги издаются на двух языках, и рисунки в них разные. Мама, Гриша не только довольно известный художник, он еще и художник гениальный! Он мне показал свои рисунки обнаженной натуры – это что-то!

– Надеюсь, ты не стала ему позировать?

– Не надейтесь, Вера Николаевна! И это изумительно!

– Но как же это … Как вы разрешили ей, Олег?

– Во-первых, я ничего ей не запрещаю. А во-вторых, Гриша может уговорить кого угодно! Я не прав, Катюша?

– Абсолютно!

Появился Бганцев, молча посидел, затем увел мужчин к себе в кабинет.

Из гостиной в его кабинет вели высокие старинные распашные двери, но кабинет был скромным и даже аскетичным. Николай Владимирович предложил по маленькой рюмочке, он был контактен, находил темы, интересные гостям.

Было видно, что у него прекрасные отношения с Олегом.

Это к нему кабинет вела скромная белая дверь из прихожей, а просторный диван в глубине кабинета намекал на возможность ночевки прямо тут, в кабинете.

На этом диване уже несколько раз ночевал Олег.

А Вера Николаевна не упустила возможности похвастаться спальней – туда из гостиной вели другие старинные высоченные распашные двери.

И Уле была продемонстрирована спальня