Личный номер 777 - Игорь Поль

Он засмеялся, словно закашлялся, и Брук тоже неуверенно улыбнулся.

— Теперь-то я знаю, в чем ошибся, — задумчиво разглядывая футболистов за окном, сказал Краснов. — Я хотел иметь конкурентное преимущество.

— Что-что? — переспросил Брук, который не успевал за скачками мысли капрала.

— Конкурентное преимущество, — повторил Краснов. — Я хотел освоить как минимум две-три важных специальности, чтобы стать ценным работником, которого могут призвать лишь в самом крайнем случае. Ну и освоил. Первую я получил за счет накопительного вклада. Отец открыл его сразу, как я родился, и, пока дела на шахте шли неплохо, сделал несколько взносов. Как раз хватило, чтобы я выучился на бухгалтера. Потом я подал заявление в муниципалитет, выдержал отбор и получил дотацию на обучение. Специалист по безопасности коммуникаций, — произнес он с горькой улыбкой. — Только защищать ничего не пришлось — я взял кредит по программе поддержки образования. Изучал логистику по ускоренной программе. Как раз, когда пришла пора становиться бакалавром, меня и загребли. Я не платил налогов в течение трех лет и попал под призыв первой очереди. И не успел я сказать «мама», как оказался на болоте с дробовиком в руках. Умора, правда? Человек с тремя самыми востребованными специальностями изображает из себя живую мишень!

Он глубоко затянулся и выпустил облачко дыма, игнорируя недовольное бормотание педиков за соседним столиком.

— Эх! — воскликнул он. — Надо было мне пойти работать! Бухгалтер ведь неплохо зарабатывает. Моих налогов хватило бы, чтобы оказаться во второй, а то и в третьей очереди. А там, глядишь, и возраст бы подошел. Теперь вот остается молиться, чтобы за этот месяц не случилось никакого дерьма. Я уже наелся досыта, понял? Хочу досидеть свое в уголке. Пускай другие геройствуют. С меня хватит.

Он вмял окурок в пепельницу и недоумевающе уставился на пустой стакан.

— Купить тебе еще пива? — спросил Брук. — Я его все равно не пью.

— Слушай, а ты не тот чудик, который девчонку из Красного Креста вывалял? — неожиданно спросил капрал.

Брук кивнул.

— Тот, тот.

Краснов посмотрел на него с новым интересом, как на человека, который только что признался в сокровенном желании свести счеты с жизнью.

— Тогда считай — один «друг» у тебя уже есть. Твид тебе не простит.

Брук в задумчивости отхлебнул остывшего чая. Правительство, которому он не подчинялся, отправило его за тридевять земель участвовать в войне, которую он не понимал; его не брали методы обучения самой большой в мире армии, и вдобавок ко всему он узнал, что его наставник и вершитель судьбы не испытывает к нему ничего, кроме желания закатать в дыру, откуда не возвращаются.

— Да, — сказал Брук. — Друзей я заводить умею.

— По крайней мере, у тебя счастливый номер, — успокоил его капрал. — Здесь это много значит.

Прошла еще одна неделя. За это время в Менгене произошло много разных событий.

В столице республики состоялось торжественное открытие нового отеля. Полы в холле были выложены плитами атрийского хрусталя, на крыше разместился комплекс открытых бассейнов, а каждый этаж встречал постояльцев живыми садами. На церемонии присутствовал мэр города. Представители духовенства освятили входные двери и ресторан заведения. Во время этой процедуры случился скандал: гуру секты Лазурных вод ударил Протоиерея Церкви Судной ночи, не пожелавшего признать право соперника первым коснуться обнаженного бедра Главной горничной, по слухам, обошедшейся владельцам в астрономическую сумму. В качестве орудия борьбы с конкурентом уважаемый гуру использовал святую реликвию — Берцовую Кость Святого Переселенца.

Туристическая компания «Атриум» предложила гостям Менгена новый вид экстремального отдыха — возможность принять участие в реальном боевом вылете коптера на месте запасного оператора вооружения. Представитель компании напомнил, что до сих пор самым востребованным предложением для настоящих мужчин был вылет на беспилотном ударном истребителе в качестве офицера-наблюдателя. Новая услуга существенно превосходила предложение конкурентов — как по степени участия в процессе, так и по уровню риска.

Пожилой гатрийский миллиардер, придя в себя после сеанса неотерапии, продолжавшегося целых две минуты и стоившего чуть больше пяти миллионов шестисот тысяч менгенских батов (без учета налогов), заявил, что только что прожил десять тысяч лет в качестве старшего бога у разумных созданий с треугольными глазами и что его обязанности включали в себя усилия по поддержанию у населения веры в физические законы, действие которых не позволяло тамошней вселенной рассыпаться в беспорядочное скопление элементарных частиц.

Капитан менгенской службы снабжения, который в течение двух лет сбывал террористам списанные боеприпасы, застрелился в своем кабинете из табельного оружия после видеоразговора с представителем контрразведки, единственной целью которого было желание напомнить зарвавшемуся преступнику базовые принципы офицерской взаимопомощи.

Менгенский пилот, который месяц назад был сбит над морем во время патрульного облета побережья и считался погибшим, внезапно заявился к себе домой и причинил побои строительному рабочему, выполнявшему ремонт супружеской спальни. Очевидно, сказалась полученная при катапультировании контузия: капитан принял рабочего за любовника своей вдовы. Сама вдова объяснила отсутствие на себе одежды примеркой нового платья. Что до пострадавшего, то он пообещал подать иск на производителя кондиционеров, по вине которого в комнате было так жарко, что ему пришлось спешно раздеться. Из-за высокой температуры воздуха на теле мужчины образовались характерные признаки теплового удара, принятые несчастным защитником родины за следы ногтей и помады.

В театре «Палисандр» состоялась премьера нового балета, в котором в качестве исполнительницы главной женской роли выступал дрессированный белый носорог с планеты Лами. Носорог исполнял роль царицы правосудия, являя собой неостановимую поступь Справедливости. Несмотря на то, что премьера с треском провалилась (в буквальном смысле — не выдержала сцена), критика восприняла работу благосклонно, отметив прежде всего высокий IQ исполнителя, вплотную приблизившийся к уровню примы столичного балета.

Саперный робот под управлением сержанта Кримсона из Шестой моторизованной бригады менгенских сухопутных сил обезвредил свою трехтысячную по счету противопехотную мину. Случилось это на востоке Лабраджи, неподалеку от вахтового поселка иностранной горнорудной компании.

Двое рядовых менгенской армии, находясь в увольнении, повздорили из-за места у стойки, рядом с которой скучала сногсшибательная туристка. После короткой схватки между защитниками отечества туристка поспешила покинуть заведение, а разочарованные солдаты отправились в казарму. Там они получили у сержанта боевое оружие (якобы для чистки) и устроили дуэль с трех шагов. К счастью, оба были в таком состоянии, что блоки управления оружием отказались взводить затворы их карабинов.

На юге Лабраджи, неподалеку от Великих пустынь, пожилой фермер угрюмо накачивался домашней кукурузной водкой и в конце концов упился едва ли не до белой горячки. Было от чего прийти в расстройство: в последний месяц партизаны в их местах действовали вяло и бессистемно, ограничиваясь установкой примитивных мин, которые тут же обезвреживались мобильными саперными группами. Фермер молил бога о крупной диверсии или, на худой конец, обстреле какого-нибудь армейского поста, потому что каждый раз, когда случалось нечто подобное, по его заросшим сорняками полям проходили колонны менгенской бронетехники, и тогда правительство выплачивало ему солидную компенсацию за причиненный ущерб.

Мать двоих малолетних детей, отец которых год назад погиб во время налета авиации на партизанский лагерь, вернулась домой из пункта по раздаче гуманитарной помощи. Она выложила на стол пакет зеленых бобов, килограмм кукурузной муки, упаковку с обезвоженной морковкой и три кубика яичного порошка. Взглянув на своих детей, играющих на газоне под присмотром древнего, еле передвигающегося андроида, она с неожиданной злобой подумала, что проклятые миротворцы могли бы хоть изредка выдавать сладкое соевое молоко, а еще лучше — конфеты из настоящего шоколада.

В эту же неделю несколько десятков тысяч солдат и офицеров Объединенных сил продолжали свою службу по обеспечению процесса мирного урегулирования менгенского конфликта, для чего ежедневно, кроме выходных, сбрасывали с самолетов мешки с зерном, контейнеры с лекарствами и кассетные бомбы, которые превращали людей, оказавшихся в неподходящее время в неподходящем месте, в парализованных идиотов или кучки серой трухи — кому что выпадет. Миротворцы лечили детей, принимали роды, сопровождали колонны, строили больницы, ремонтировали дороги и наводили мосты, которые вскорости подрывали партизаны либо превращали в пыль менгенские артиллеристы. Они патрулировали шоссе, охраняли аэропорты, досматривали транспорт и прочесывали местность в районах своей ответственности, и те из них, кому посчастливилось не попасть под пулю снайпера, не утонуть в болоте, не погибнуть под минометным обстрелом, не стать жертвой хитроумной ловушки, выбирались в увольнения и, надравшись или накурившись до беспамятства, творили безумства, после которых многие выглядели так, будто попали под поезд, обмазанный губной помадой. Потом они писали домой письма, полные щенячьих ласковостей, и снова выходили на узкие лесные просеки или влезали в коконы управления боевыми машинами, при любом удобном случае прикасаясь к подвешенным на шнурках с личными номерами кроличьим лапкам, засушенным цветам счастья или кусочкам священного дерева. Они делали свое дело с отчаянием обреченных, не торопясь выполнять приказы в надежде, что их вскоре отменят, что несказанно раздражало всех менгенских военных, которые с ними взаимодействовали. Потом они забивались в блиндажи и подземные укрытия, где зачеркивали клеточки в календариках, отмечая дни до отлета домой, а те, кому выпал несчастливый билет, с тем же упорством обреченных сражались в ночных засадах.