Сын цирка - Джон Ирвинг

Всех не устроило заключение Джона Д, поэтому актер был вынужден прокрутить пленку еще два раза. Теперь он говорил совсем другим тоном:

— Прошу прощения, я ошибся. Это — женщина, которая имитирует голос мужчины.

— Прокрутите пленку назад и включите еще раз. — Дарувалла хотел, чтобы Инспектор Дхар еще раз убедился в том, что сказал. В его голосе звучало извинение, но не было еще достаточной уверенности.

На этот раз с ним согласились все: да, звонила женщина. Ее английский был почти отличным и звучал так, будто говорил англичанин. Однако некоторые шероховатости выдавали индийский акцент. И все они по-прежнему считали, что никогда прежде не слышали этого голоса.

— Я сделал это. Я оторвал ему голову. Я смотрел, как он горит. Говорю тебе, что он этого заслужил. Этого заслуживает вся ваша семья! — все эти двадцать лет говорила женщина более сотни раз. Кто она? Откуда такая ненависть? И действительно ли она сама сделала это? Ее ненависть могла бы быть более сильной, если бы она не совершила преступление. Тогда зачем же брать на себя ответственность за него? За что можно так сильно возненавидеть Ловджи Дарувгишу? Фарук знал, что его отец наговорил много неприятных вещей, однако, насколько ему было известно, он лично не сделал никому ничего плохого. В Индии легко можно предположить, что причиной любого насилия является либо месть политических оппонентов, либо оскорбление религиозных чувств. Когда такой выдающийся и известный человек, как Ловджи Дарувалла, был взорван в машине, преступление автоматически отнесли в разряд заказного убийства. Однако Фарук сомневался. Может, кто-то возненавидел его отца и убил его? И это обычное преступление из мести?

Дарувалле трудно было представить такое, особенно представить женщину, затаившую на его отца личную обиду. Затем он подумал о смерти мистера Лала. Насколько личной могла оказаться ненависть его убийцы по отношению к Инспектору Дхару, если он угрожал, что погибнут и другие члены клуба, если там останется Дхар. А не ошиблись ли они, считая кинообраз полицейского инспектора виновным в возбуждении такой ярости? Неужели милый Джон Д имеет какие-то личные неприятности? Неужели они-то и стали причиной смертельной ненависти?

Доктор Дарувалла почувствовал стыд за то, что так мало интересовался личной жизнью Дхара. Стыд и испуг — как бы Джон Д не подумал, что ему безразличны его личные дела. Несомненно, молодой человек не имел никаких романов, пока находился в Бомбее. По крайней мере, он сам так говорил. На публике он появлялся в обществе кинозвезд, доступных мужчинам, что скорее всего было рассчитано на возникновение очередных скандальных слухов, которые затем опровергались в прессе обоими киноактерами. Вряд ли эти демарши входили в разряд «личных отношений», так, обычный рекламный способ поддержать внимание журналистов.

Разумеется, кинофильмы об Инспекторе Дхаре озлобляли очень многих, что в Индии могло закончиться плачевно. Тем не менее явная абсурдность убийства мистера Лала показывала наличие у убийцы такой ненависти, которая выходила за рамки реакции зрителей на Дхара.

Следующее телефонное сообщение от режиссера всех его фильмов о полицейском инспекторе словно укладывалось в общее русло: Балрай Гупта спрашивал доктора Даруваллу, когда именно выпускать на экраны новый фильм об Инспектора Дхаре. Чувствительный вопрос. Из-за убийства проституток публика в целом отрицательно реагировала на последний фильм, Гупта отложил выпуск готовой киноленты на экран и теперь сильно беспокоился.

Про себя доктор решил, что не хочет чтобы кто-либо ее видел, однако он знал, что дальнейшее не в его власти и силах. Он не мог и дальше давить на психику режиссера фильма и взывать к его гражданской ответственности за социальные последствия показа фильма. Слишком недолгим оказалось сочувствие Гупты к убитым проституткам.

— Говорит Гупта. Как ты относишься к тому, что новый фильм вызовет новые обиды и тот, кто убивал «девочек в клетке», может переключиться на другое! Мы покажем зрителям нечто иное, они просто сойдут с ума и у них шарики закатятся за ролики. Тем самым мы поможем проституткам! — воскликнул режиссер фильма, обладавший логикой политического деятеля.

Доктор не сомневался, что новый фильм заставит сойти с ума очередную группу зрителей. Одно только его название — «Инспектор Дхар и Башни Безмолвия» — заденет всех этнических персов Индии, поскольку башни являются местом захоронения мертвых членов клана Парси. В Башнях Безмолвия всегда лежали голые тела мертвецов этого клана. Именно поэтому доктор Дарувалла решил, что именно трупы привлекли внимание того первого грифа, которого он увидел над полем для гольфа спортивного клуба Дакуорт. Разумеется, персы всегда защищали свои башни, доктор знал это отлично, поскольку сам принадлежал к клану Парси.

В сценарии нового фильма об инспекторе кто-то убивал западных хиппи и клал их тела в Башни Безмолвия. Многие индийцы, которые и без того не выносили американских или европейских хиппи, уже привыкли к традиционным обрядам персов, и Башни Безмолвия стали составной частью традиционной культуры Бомбея. Увидев фильм, этнические персы почувствуют к нему отвращение, другие жители города отвергнут фабулу фильма как явный бред. Ни один человек в Бомбее не осмеливается даже близко подойти к башням. И члены клана Парси не являются исключением, когда это не относится к мертвым. Доктор с гордостью подумал, что изюминка сценария скрыта в том, каким образом тела убитых попали в Башни и как отважный полицейский инспектор раскрыл эту загадку.

Доктор смиренно подумал, что больше не в силах затягивать выпуск фильма на экраны. Он может лишь попытаться разбить аргументы Балрая Гупты, требующего показать фильм немедленно. Кроме того Фа рук любил искаженный магнитофоном голос режиссера гораздо больше, чем тот, который слышал в реальной жизни. Доктор прокручивал запись на повышенной скорости.

Пока он занимался этой игрой, в автоответчике пришел черед последнего звонка. Женский голос вначале показался ему незнакомым.

— Это — доктор? — Так мог спросить человек, потерявший последние силы и не выходивший из затяжной депрессии. Женщина говорила так, будто ее рот широко открывался и челюсть постоянно отвисала. Можно было представить, что у нее каменное лицо. Акцент явно указывал на то, что она выросла в Северной Америке. Однако специалист предположил бы, что это средний запад США или прерии Канады. Быть может, она жила в Омахе, Сиух-сити, в Регине или в Саскатуне. — Это — доктор? Я знаю, кто ты на самом деле, и знаю, чем ты на самом деле занимаешься. Расскажи об этом настоящему полицейскому. Расскажи о том, кто ты на самом деле, расскажи, что ты делаешь. — Женщина очень неловко повесила трубку, будто пыталась швырнуть ее на рычаг, однако промахнулась и не могла избавиться от еле сдерживаемой ярости.

Фарук сидел, дрожа всем телом. Служанка возилась в столовой, накрывая на стол и стукая приборами. Вот-вот она скажет Дхару и Джулии, что доктор дома и пора приступить к затянувшемуся ужину. Он давно готов. Джулия будет недоумевать, зачем он тайком пробирался в спальню, словно вор. На самом деле Фарук и чувствовал себя вором, только не знал точно, что он украл и кого ограбил.

Перемотав пленку, доктор Дарувалла снова прослушал последнее сообщение. Эта угроза была совершенно иной. Фарук, изо всех сил сконцентрировавший внимание на содержании разговора, почти совсем не заметил ключа к давней загадке. Кто же ему звонил? Доктор подозревал: в итоге кто-нибудь обнаружит в нем создателя фильмов об Инспекторе Дхаре.

Эта часть сообщения его не удивила. Однако звонивший говорил что-то о настоящем полицейском. Почему кто-то думает, что заместитель комиссара полиции о чем-то знает?

— Я знаю, кто ты на самом деле, и знаю, чем ты на самом деле занимаешься, — сказал голос. Ну и что из этого, подумал сценарист. — Расскажи о том, кто ты на самом деле, расскажи, что ты делаешь. — Фарук удивленно подумал, почему он должен это делать. Затем он несколько раз прослушал первую фразу, на которую вначале не обратил внимания. Он прокручивал опять и опять слова «Это — доктор? » до тех пор, пока руки у него не стали трястись и он не начал перекручивать пленку так, что все время попадал на слова Гупты, убеждавшего его в необходимости немедленно выпускать на экраны новый фильм об Инспекторе Дхаре.

— Это — доктор? — спросил голос, от которого сердце Даруваллы замерло, чего до этого с ним никогда не случалось. Не может быть, чтобы это была она! Однако Фарук уже знал: это именно та женщин а. Не может быть! После стольких лет! Однако только она способна была все так вычислить.

— Фарук! А я и не знала, что ты дома! — воскликнула его жена, появившись в спальне.